Михаил Ахманов - Клим Первый, Драконоборец

В таком виде он и постучался в дверь ведуньи Хоколь.

Всплеснув руками, она бросилась к шкафу, стала вытаскивать горшки с какими-то мазями и кувшинчики со снадобьями. Горенка сразу наполнилась лекарственными ароматами, и Клим, опустив тяжелые веки, представил, что он в военном госпитале, в ожоговом центре, и сейчас кольнут его в мягкое место и вкатят обезболивающее. Может, и спирта в мензурке поднесут.

– Что ж ты себя не врачуешь! – ворчала Хоколь, обмывая его лицо душистым эликсиром. – Ногу мне исправил, а сам как с пожара! Кожа сожжена… тут, тут и тут… Разве трудно новую вырастить? У тебя же дар!

– Дар для людей, не для личного потребления. Свои синяки исцелять не умею, – пробормотал Клим и добавил: – Мне бы поспать немного… с утра уже напрыгался…

– Одежку твою я срежу, а перетащить в постель не смогу, здоровый ты больно и весь в ожогах, – причитала ведунья, стаскивая с Клима башмаки. – За братом нужно сбегать, он углежог, мужик крепкий…

Шагнув к порогу, она обернулась и спросила, понизив голос:

– А дракон? С ним, проклятым, что?

– Полный порядок. Голова отдельно, тулово отдельно, – еле ворочая языком, сообщил Клим.

Джинн Бахлул ибн Хурдак, сидевший на столе, хлопнул ладонью о колено, грозно нахмурился и произнес:

– Не болтай зря, о женщина, поторопись! Зови братца своего и лечи победоносного! Живее, или в лягушку превращу!

Хоколь выскочила за порог и скоро вернулась с кряжистым мужчиной лет сорока. Отец Терине, догадался Клим, когда пришедший, преклонив колено, потянулся к его руке. Ведунья злобно зашипела на брата – мол, не трогай руки государевы, лечить их надо. Тот отпрянул, затем подхватил осторожно Клима и понес в другую комнату, на кровать, накрытую шкурами кубелов. Хоколь шла следом с горшками и кувшинами. Сняв изорванный комбинезон, ведунья стала обмывать ожоги и прикладывать мазь; трудилась она быстро и ловко, шепча невнятные заклятия. Потом сказала виновато:

– Руки вылечу, государь, и раны, что на груди и коленях, пройдут без следа. Но бок сильно обожжен, тут отметина останется, на боку и еще на лице под ухом.

– Не тревожься, заботливая моя. Шрам на роже для мужчин всего дороже, – буркнул Клим и провалился в сон.

Спал он недолго, пару часов, и снились ему почему-то бывшие товарищи, бойцы команды тридцать пять-шестнадцать. Будто идут они усмирять дракона или иного врага, шагают по горам в полном снаряжении, но горы вокруг не хайборийские, а больше похожи на Кавказ. Очень это Клима удивило – где ж на Кавказе драконы? Откуда?.. Но удивление прошло вместе со сном; открыв глаза, он уже не помнил, что ему привиделось.

Нигде не жгло и не болело – то ли заклятия помогли, то ли волшебные мази ведуньи. В ногах постели лежала одежда: полотняная рубаха, куртка из овчины и штаны, совсем не королевское облачение, оставленное углежогом. Рядом на лавке было сложено имущество Клима – каска, секира, мешок, огромные сапоги. Одевшись, он прихватил свое добро и направился в другую комнату, где горел очаг и витали в воздухе запахи трав и лекарственных эликсиров. У огня, склонив голову, сидела ведунья Хоколь, на ее колене устроился джинн Бахлул ибн Хурдак. Оба в задумчивости глядели на пламя.

– Спасибо за лечение, – молвил Клим. – Теперь хоть никого не напугаю, вернувшись домой. У меня, знаешь ли, королева строгая, тут же снимет допрос: где был, что делал, откуда синяки и почему не взял ее с драконом биться… – Хоколь молча кивнула. Тогда он спросил: – Скажи-ка, ты башмаков моих не видела? Семимильная обувка мне великовата.

– Башмаки я сожгла вместе с твоей одеждой. На них кровь дракона, проклятая кровь проклятой твари…

Ведунья подняла голову, и Клим поразился происшедшей в ней перемене. Новое платье. Не темное синее, а праздничное голубое. Ее глаза светились торжеством, на щеках играл румянец, волосы были убраны в высокую прическу, и сейчас он не дал бы ей и тридцати. Чудо как хороша! – мелькнула мысль. Настоящая красавица!

– Проклятая тварь! – повторила женщина. – Но теперь мы свободны, весь край, все Подгорье! Ты ее прикончил, мой господин! Твоя королева может гордиться: ее супруг – великий воин!

– Ну-ну, не преувеличивай, – сказал Клим в некотором смущении. – Все же у меня были два помощника – Бахлул и Сулейман ибн Дауд, творец волшебного зелья.

– Мир с ними обоими, – пробормотал джинн, сонно щурясь на пламя.

– Кстати, о моей королеве Омриваль… – Клим решил сменить тему. – Ее братец Джакус бен Тегрет взял в жены твою племянницу, и теперь ты и все твои родичи – члены нашего семейства, опора династии, можно сказать. Отца Терине я сделаю бургомистром Плохой Погоды, а тебя хочу забрать в столицу. Женщина столь редких достоинств и выдающейся внешности должна украсить королевский двор. Пожалую тебя маркизой… Хватит для начала?

Хоколь вдруг усмехнулась и бросила на Клима лукавый взгляд:

– Ты что задумал, твое величество? Ты какие планы строишь? Конечно, ты герой и наш владыка, но я женщина честная и пребываю до сих пор в девицах. Опять же королева у тебя… Сам говорил, умница и красавица. К чему тебе я?

Клим пожал плечами:

– Верь или нет, не для себя стараюсь. Есть у меня несчастный подданный, рыцарь в зрелых годах, богатый, знатный и красивый. Словом, граф де ла Фер, и только! Хочу тебя просватать за него.

– А несчастье его в чем? – подозрительно спросила ведунья.

– С юности одержим эльфийкой. Крепко одержим, вплоть до венца безбрачия. Сам королевский маг лечил, да не вылечил, но у тебя, сударыня, может получиться. – Клим окинул ее откровенным взглядом, и женщина порозовела. – Ты колдунья, но у тебя есть и другие средства убеждения. Очень веские, клянусь Благим! Возьмешься? Не век же тебе в девицах куковать!

Хоколь задумалась, глядя на пламя в очаге, потом как-то по-особому щелкнула пальцами, и огонь на мгновение взметнулся вверх и в стороны. Что она разглядела в рыжих его языках?.. Какие фантомы и видения?.. Этого Клим не знал, но, кажется, явились ей тайные следы и отблески грядущего. Кивнув, она промолвила:

– Я попытаюсь. Этот твой граф – добрый человек и в самом деле очень несчастный… Как мне добраться до города? Лошади у меня нет, и на метле я не летаю.

– Сюда будет послан воинский отряд для истребления мелких драконов. Потом солдаты вернутся в столицу, и ты поедешь с ними, – сказал Клим, натягивая сапоги. – А сейчас раствори дверь, любезная моя родственница. Раствори пошире, чтобы я ее не выбил.

Джинн уже устроился в мешке за его плечами и зашептал в ухо:

– Очень достойная женщина, о повелитель, и красива, как настоящая пери. Зачем уступать ее другому? Возьми ее в свой гарем!

– Боюсь, у королевы будут возражения, – отозвался Клим и сделал первый шаг.

Второй перенес его за границу Подгорья, третий – в степь, на берег широкой медленной реки, потом – в Озерный край и в заповедный Лес-на-Взгорьях, где росли гигантские дубы и яворы. Шаг, шаг и еще шаг… Озаренный солнечными лучами, он мчался в свой город, в свой дворец, а под ним, от Северных гор до южных степей, простиралось его королевство, сказочная страна, врученная ему судьбой. Просторы этой земли радовали сердце, как улыбка Омриваль.

Он представил ее лицо и улыбнулся в ответ.

Король Марклим Победоносный, Драконоборец, гроза орков и гоблинов, стоял на вершине холма, опираясь на меч с узким хищным лезвием. Позади него фыркал и нетерпеливо перебирал ногами боевой скакун; к седлу с одной стороны была подвешена секира, а с другой – раскрытая торба. Она мерно покачивалась в такт движениям лошади, и из нее выглядывал джинн Бахлул ибн Хурдак, облаченный, по военному времени, не в халат, а в доспехи из драконьей кожи с нашитыми на груди и плечах чешуйками.

К югу от возвышенности лежала низина, покрытая чахлой, иссохшей травой. Она простиралась на три-четыре километра, и вдали, застилая горизонт, колыхался туман, стена белесоватой мглы, непроницаемой в жаркий безветренный полдень. Там была граница Южных Болот, природный рубеж королевства – трясины и бездонные озера, жидкая грязь, плесень и мхи, выраставшие до огромных размеров деревья с корявыми стволами и тростник, который мог скрыть всадника с головой. Если добавить к этому ядовитых гадов, кровососущую мошку, рептилий, подобных земным аллигаторам, зубастых рыб, что за пару минут могли обглодать быка, и прочую хищную фауну, болота казались абсолютно непроходимыми – тем более для многотысячного войска. Но все же орки и гоблины умели перебираться через это препятствие – возможно, заключив союз с болотными тварями, или те их не трогали по причине несьедобности. Этот вопрос подлежал изучению в будущем, ибо даже мудрый Дитбольд не знал на него ответа. Глядя в свой волшебный шар, он мог лишь сообщить, что вражеская орда уже в Южных Болотах и скоро доберется до хайборийских земель.