Юлия Славачевская - Непросто Мария, или Огонь любви, волна надежды

Когда я немного успокоилась, сказала ему:

– Знаешь, Диего, я только что поняла… а ну его этот комфорт, пошли в воду! – и отстегнула наручники, увлекая полуодетого испанца на улицу.

Он, предельно заинтригованный, молча следовал за мной, пока я тащила его к берегу. Мы разделись и обнаженными зашли в море так глубоко, что я смогла касаться дна только кончиками пальцев. На одиноком пляже, в лагуне, огражденной со стороны моря новой пластиковой сеткой (я так поняла, исключительно ради меня и моего спокойствия!), под вечерним южным солнцем, в море мы заново познавали друг друга.

– Люблю тебя, – шептали его губы и пело сердце.

– Люблю тебя, – вторило море.

– Люблю, – шептал ветер.

И моя душа оттаяла…

– Мария, ты выйдешь за меня замуж? – Учитывая синие пятнышки татуировок, предложение запоздалое, но зато какое сладостное!

– Да…

В этот раз вода была не мокрая и не холодная, а теплая и ласковая, как парное молоко. Не убивающая, а животворящая. Не отнимающая силы, а милостиво дарующая их. Целый океан могущества, водных жил и подводных течений, Марианских впадин и лагун, тончайших родничков, рек и озер, оберегающий нас от любого зла. Тот, кто дает поддержку и защиту. Кто бежит в небе облачком и проливается на землю дождем, кто в гневе сворачивает мосты и щедро кормит леса и поля.

Отец и мать, синяя планета живой водяной мощи, мы посреди нее, словно Адам и Ева в колыбели человечества.

Вверх-вниз, вверх-вниз…

И мы с Диего парили в неописуемой невесомости над водной гладью, а вода принимала и гладила нас, умиротворяюще баюкая мелкими гребешками бриза. Набегала на плечи, целовала спину, тихо шипела на шее и волосах.

Вверх-вниз, вверх-вниз… Мы прижимались друг к другу, как сиамские близнецы. Входили друг в друга, как сабля и ножны. Скользили телами. Рожденные друг для друга, единые плотью, самим Творцом для того созданные. Не было жаркой безудержности огненной страсти, была ласка и нега, нежность и любовь. Сердце одно на двоих.

Вверх-вниз, вверх-вниз… Руками я обняла любимого за шею, а ногами обхватила за талию. Он так прижимал меня к себе, словно боялся, что украдут. Я ощущала гулкие удары его сильного сердца: тук-тук, тук-тук. И мое сердце, срываясь на бешеный бег, вторило ему.

Мой, только мой. Никому не отдам. Мой. Не потому что умный, сильный или красивый, хотя Диего сильный, умный и безумно красивый тоже. А потому что родной и близкий. Единственный. А его сердце отвечало: тук-тук, тук-тук.

Нельзя настолько сильно любить мужчину, сходить по нему с ума, настолько сильно хотеть его! Неправильно это. Неразумно! А сердце, мое сумасшедшее пламенное сердце мчалось загнанной лошадью, грохоча копытами: тук-тук-тук!

Это невменяемое выстраданное желание полностью поглотило мой разум. До Диего я никогда – никогда! – не знала, что такое сходить с ума от страсти. Теперь знаю. Ошеломляюще безумная жажда обладания. Ослепляющее желание почувствовать его внутри своего тела. Жажда близости именно с этим мужчиной.

Я согревала его тело мощью огня, нам было тепло, даже жарко. Он освежал меня силой воды, овевал лицо мельчайшими капельками.

Вверх-вниз, вверх-вниз…

Мимо нас проносились дельфины и летающие рыбы, внизу под ногами хороводили удивительные представителя моря. Не знаю, было ли причиной их появления банальное любопытство или Диего специально позвал, чтобы сделать мне приятное…

– Диего, скажи, а у тебя есть хвост? – По-видимому, я тоже бываю неприлично любопытна.

– Любимая, у мужчины должны быть какие-то секреты, – проговорил запыхавшийся Диего. – Надо же мне тебя потом еще чем-то удивить!

Я рассмеялась в ответ. На душе была удивительная легкость. Она взрывалась внутри меня лучами света и радости, будоражила ум и подпитывала любовью душу.

Алел закат. Нас окружало безоблачное небо – с одной стороны, пылающее остаточными отблесками алого, с другой – стремительно чернеющей звездно-лунной пеленой, россыпью горящих алмазов далеких светил.

Вверх-вниз, вверх-вниз… Свидетелями и судьями нам были далекие уютные звезды, которые освятили наш союз. Их светящаяся пыль припорошила фосфоресцирующее море.

В тот вечер мы породнились с водной стихией, а она приняла нас как своих детей.

В конце купания я все-таки замерзла. Когда мы вылезли, уморительно цокала зубами, а Диего кутал меня в махровый халат, разжигая огонь в камине, после чего усадил к себе на руки, отогревая. Меня, огонь! – вот умора-то! И отогрел ведь.

Мы поздно поужинали при свечах, сидя на террасе. Насекомые слетались и бились о стекло уличных фонарей. С моря дул приятный бриз.

Диего по случаю первого официального семейного ужина приоделся в строгие штаны и шелковую рубашку с длинным рукавом. Я сидела в развевающемся летнем платье-сарафане и чувствовала себя сказочной принцессой.

Природа дышала тишиной и покоем. В воздухе стоял сладкий запах цветов. Под апельсиновыми и лимонными деревьями терпко пахло цитрусом. Я влюбилась в спелые лимоны, честное слово! Никогда бы не подумала, что спелые лимоны сладкие – сладкие! – представляете!

На дорожке время от времени появлялись ушлые гекконы. Эти веселые поскакуны меня ужасно забавляли своей шустрой деловитостью и ненасытным аппетитом. Еще удивляли крабы, которые умудрялись очутиться под ногами в самый неподходящий момент. Но больше всего поражали летучие мыши, которые в охоте за насекомыми проносились над нашими головами, как истребители в бреющем полете. На мой взгляд, они тут водятся в неимоверном количестве.

В саду изредка покрикивали какие-то тропические птицы – или то были жабы? Не знаю кто, но звуки были довольно резкие, и не сказать чтобы очень уж мелодичные или приятные.

Диего подсовывал мне немыслимые сочетания мороженого с фруктами, образцы фруктовых салатиков с кокосовым молочком, необычные «отвертки» и другие коктейли. Ох и будет у меня завтра болеть голова!

Я перепробовала кучу экзотических фруктов с таинственными названиями и пребывала в неизменном восторге. А от легкого алкоголя меня чуточку повело и действительность для меня колыхалась в легкой радужной романтической дымке.

И почему я никогда не интересовалась экзотическими вкусностями раньше? Ведь могла же купить себе в тех же больших супермаркетах, их там полно. Все это давно уже там продается. Или для того, чтобы интересоваться такими вещами, должен вернуться глубинный вкус жизни? Наверное.

Муж недоуменно водил ладонью над золотистыми огоньками, лучистыми шариками света, и следом блаженно щурился. Как для меня сегодня состоялся брачный обряд единения с водой, так для него – с огнем. Его ладонь осталась без малейшего следа ожогов даже после пребывания в огненном средоточии камина.

Сам себе не веря, Диего разглядывал абсолютно целую и невредимую руку. Переворачивал ее, шевеля пальцами. Подносил к глазам. Исследовал. Я на это только сыто улыбалась. Огонь и не то может. И он исключительно ласков. Ничуть не хуже воды.

– Ты сказал, что ждал меня три года? – решилась я задать весьма интересующий меня вопрос. – Как так?

– А что именно тебя поражает? – удивился муж, усаживая меня на колени и притягивая к себе.

– Тебя в какой школе учили отвечать вопросом на вопрос? – фыркнула я, прижимаясь щекой к гладкой смуглой коже. – Сроки меня интересуют! Сроки!

– То есть ты окольными путями пытаешься выяснить, когда я тебя полюбил? – хмыкнул Диего, зарываясь пальцами в мои волосы и не давая мне заглянуть ему в глаза с праведным негодованием.

– Ну… – прикусила я нижнюю губу. – Я все же женщина…

– Представляешь, я заметил, – сообщил мне муж, начиная поглаживать шею. – Трудно было не заметить в свете последних событий.

– Сейчас отращу рога и забодаю! – пригрозила я, вредничая и подбираясь к его ребрам. Не сгрызу, так потыкаю!

– Не надо! – пошел на попятную Диего, ловя мои конечности и целуя пальчики. – Ты мне в уменьшенном объеме дорога гораздо больше. Слышала поговорку – мал золотник, да дорог?

– Не заговаривай мне зубы! – выпрямила я спину. – Я четко поставила вопрос и хочу получить такой же четкий ответ на него!

– Какой именно вопрос? – начал выкручиваться мужчина, ярко поблескивая аквамариновыми глазами со смешинками.

А руки Диего – те вообще жили отдельной жизнью, и, если бы на территории находились слуги, мне было бы сейчас очень стыдно!

– Почему три года?!! – взорвалась я.

– Потому что, как только я тебя увидел в первый раз, – осторожно взял меня за подбородок мужчина и заглянул в глаза, – сразу все для себя понял.