Алиса Лунина - Рояль под елкой

«Опять заявилась», — подумала старший администратор галереи «Парнас», увидев посетительницу. Эту высокую рыжую девицу лет двадцати пяти она помнила: месяц назад та явилась в галерею предлагать свои картины. Надо же, ей в тот раз отказали, а она опять пришла и картины снова на кой-то черт притащила!

Смазливая. Хотя, пожалуй, какая-то странная — говорит с придыханием, загадочно улыбается, явно под Литвинову косит…

А сумка клевая! Похоже, девица при деньгах. Зачем тогда малюет? Ей-то чего не хватает? Картины, кстати, тоже странные — кошки, кошки… Помешалась эта рыжая на кошках, что ли?

— Как вас зовут?

— Тамира-Тамира! — сообщила рыжая.

Тамира-Тамира! Каково! Ну точно, с приветом!

Старший администратор оглядела Тамиру, задержала взгляд на ее брендовом пальто и сумке «VSL» чуть дольше приличного и с какой-то даже радостью изрекла:

— Извините, но я уже говорила, что ваши картины нам не подходят!

— Почему?

— Потому! Не подходят, и все!

— Не подходят, и все! — послушно повторила Тамира. — Что ж, ясно. А вот скажите, вам лично мои картины нравятся?

Галерейная дама смутилась.

— А вам зачем?

— Мне важно знать, нравится ли людям то, что я делаю.

Дама подумала и заявила:

— Если честно — нет. Не нравятся. Я абстракционизм люблю. А кошки… Ну что кошки? И почему, собственно, кошки?

Тамира развернулась и направилась к выходу.

— С наступающим! — крикнула дама.

— И вас тоже! — машинально ответила Тамира.

На набережной Фонтанки она спустилась к реке. Зимний петербургский пейзаж: снег, вода, скованная льдом… Противненько, зябко и пронизывающий до костей ветерок с реки. Ненавижу этот город: мерзнешь в нем, мерзнешь и нечем согреться: ни тебе солнца, ни приветливых, улыбчивых лиц…

Тамира зажгла сигарету, прикрывая ее от ветра.

Итак, очередной отказ. Уже полгода она обивает пороги галерей в надежде выставить свои картины. И везде одно и то же — отказ. Скоро и галерей не останется, где бы она не побывала. Кажется, в шахматах это называется цугцванг, — когда ни один ход ни к чему не приводит. Думала, что может сегодня что-то получится — и вот накося выкуси… А почему, собственно, она надеялась на сегодняшний день? Потому что тридцать первое декабря, и даже такой большой девочке, как она, полагается верить в новогодние чудеса? Да ладно, Дед Мороз забыл привезти подарки, все нормально — обычный день… Промозглый и с ветерком, и хмурые неулыбчивые люди, которым твои картины на фиг не нужны. Почему, кстати? Она никак не может понять, что в них не так.

Тамира вытащила из пакета несколько картин. Расставила их, прислонив к гранитной стене. Вот ее любимая — «Солнце»: лиловый кот катит лапами солнечный шар. Или «Год кота»: рыжий кот в осеннем парке шуршит листьями. Кот рыжий, и листья рыжие, и картина такая яркая, радостная… А вот последняя, «Весеннее настроение»: розово-сиреневый кот с лукавой улыбкой.

Она писала их самыми чистыми красками, пропитывая своим ощущением радости, желая делиться им с другими. Но «другим» ее картины отчего-то не нравятся, и она никак не может взять в толк почему.

По ступеням спустилась девочка лет одиннадцати. Остановилась рядом с Тамирой. Голубые глаза, веснушки, шапка с помпоном. Девчонка как девчонка. В руках еловая ветка.

— Эй!

— Ну? — оглянулась девочка.

— Нравится? — спросила Тамира, показывая на картины.

Голубоглазая задумчиво уставилась на нарисованный прайд, потом улыбнулась:

— Нравится! — И добавила, подняв вверх палец: — Во!

— Хочешь, подарю?

— Хочу!

— Выбирай!

Ребенок недолго думая схватил розового кота.

— «Весеннее настроение», — пояснила Тамира.

— Угу! — кивнула девочка. — Еще у вас сумка клевая!

Тонкий детский расчет не сработал — Тамира усмехнулась и стала собирать картины.

— Ветку хотите? Там елки продавали, много веток валялось…

Тамира взяла протянутую еловую ветку.

— С Новым годом! — крикнула девочка. — Пусть у вас все исполнится!

— Пусть! — хмыкнула Тамира.

Она пила кофе в кафе. Смотрела в окно на Фонтанку и думала, чем заняться в жизни в ближайшее время.

Мимо окна шмыгали прохожие, озабоченные праздничными хлопотами. Тамира завороженно наблюдала картинки чужой жизни.

Тетка в вязаной шапке, с большими сумками в руках вдруг остановилась напротив окна и застыла со страдальческим выражением лица: «Ах, я забыла купить горошек!» (или селедку, или что-то там еще). Пробежал парень в оранжевой куртке, помахивая пестрым пакетом «Рив Гош» — сто к одному, купил подарок подружке. Прошла женщина с малышом, бебик довольный — несет игрушку. Вот подъехала крутая тачка и остановилась у кафе. Ах ты, господи, «Бентли»! Из нее вылез довольный собой толстяк. На перекрестке поцеловались два очень юных существа. Прошмыгнул старичок с пуделем, и даже у пуделя какой-то торжественный, весьма деловитый вид.

И все опасаются куда-то не успеть… А, понятно — не успеть встретить Новый год и оказаться в будущем! Как будто боятся опоздать на уходящий поезд.

А вот лично она никуда не торопится! И не надо ей ни оливье, ни селедки под шубой. И елки с фальшивыми шариками (потому что не радуют) не надо…

Размышления Тамиры грубо прервали.

— Какая девушка! — шумно восхитился подруливший к ее столику тот самый толстяк из «Бентли».

Тамира угрюмо взглянула на него, сопоставила марку машины, стоимость кашемирового пальто и дорогую борсетку в руках. Все ясно: очередной представитель армии «успешно реализовавшихся мужчин». Денежный мешок, короче говоря.

— Отвали, дядя! — процедила Тамира.

Но дядя отваливать не хотел. Понес какую-то пошлую пургу про ее огненно-рыжие волосы и полмира в глазах.

Она скривилась и жестом остановила незадачливого плейбоя: мол, не надо, и без тебя все знаю.

Тогда толстяк зашел с другой стороны.

— Может, у девушки есть финансовые проблемы? В этот Новый год я мог бы стать ее Дедом Морозом?

Вот сволочь, беззлобно подумала она, даже не стесняется, начинает с главного! В зоопарк бы тебя упрятать и показывать в клетке с надписью: «Приматы простейшие».

— У девушки нет никаких финансовых проблем, — усмехнулась Тамира, — их уже решил такой же толстый и лысый кретин, как ты!

Она подхватила картины и вышла из кафе, даже не доставив себе удовольствия полюбоваться на ошарашенную морду хозяина «Бентли».

Выйдя на зимний, шумный Невский, Тамира поняла, что хочет домой. Кстати, надо бы купить что-то, хм… к чаю, праздник все-таки! И недолго думая зашла в магазин за коньяком.

Армянский пять звезд? Да ладно, к чему эта аскеза, в конце концов, любовник платит — и Тамира под уважительным взглядом продавщицы купила «Курвуазье».

…В роскошной квартире с видом на бывший Екатерининский канал, ныне канал Грибоедова (в просторечии именуемый Канавой), Тамира открыла бутылку.

— За мой цугцванг! — провозгласила она, поднимая рюмку.

Тепло мгновенно разлилось по телу, и неудачи куда-то отступили. Накинув на плечи пальто и прихватив с собой коньяк, Тамира вышла на балкон.

Да, вид замечательный, что и говорить. В конце концов, снять такую дорогую квартиру стоило из-за одного вида. Если уж жить в этом городе, то именно здесь. Правда, пейзаж слегка портили навязчивые растяжки. Теперь, понятное дело, рекламщики на все лады мусолили тему новогодних праздников!

А вот у нее этот праздник вызывает лишь раздражение и печаль. У нее всегда в новогоднюю ночь такое чувство, что она сейчас не там и не с теми. Оно и понятно. И про «не там» — чужая квартира, временное пристанище, а где он, ее собственный дом? И про «не с теми», потому что уже третий Новый год она встречает в полном одиночестве, испытывая невозможную обиду и досаду: вот же, последние два часа, последний час, ну сейчас скрипнет дверь, зазвонит телефон — и все изменится, произойдет чудо, жизнь перевернется… Бой курантов! И вот оно, будущее, в котором все будет точно так же, как было.

В общем, хватит себя, как бабочку, нанизывать на эту иглу. Дудки! Никаких новых годов! Вечером она завалится спать и проснется уже утром, вместе со всем остальным человечеством, благополучно вступив в новый год.

Опустошив полбутылки — пить она умела, Тамира вернулась в комнату.

Пройдя мимо белого рояля, который принадлежал хозяевам квартиры, Тамира не смогла удержаться — подняла крышку и задумчиво провела пальцами по клавишам. Рояль жалобно отозвался. Жаль, играть она не умеет. И слуха у нее нет… и картины ее нигде не берут… И вообще она столько не выпьет, чтобы избавиться от печальных мыслей!

От скуки Тамира взяла в руки телевизионный пульт и принялась переключать кнопки. Конечно, разве можно обойтись без новогодней классики — всенародно любимого фильма «Ирония судьбы». История о том, как легко разминуться, никогда не встретиться и прожить всю жизнь, не зная друг друга.