Виктор Коклюшкин - Алло, Люся, это я! (сборник)

Петька умолк, а потом смотрю – он, гад, в летном шлеме у самолета! Пишет: «Мое хобби – небо!» Небо… А сам на балкон без страховки боялся выходить! Кричал: «Я жить хочу!»

Ну, ничего, поехал в Шереметьево, там за забором лайнеры стоят, сфотографировался и написал: «Только купив “Боинг-737”, я понял, чего мне не хватало».

Думал – все! Заткнется Петька! А он… смотрю – стоит с книгой, и подписъ: «На вручении мне Букеровской премии»!

Ах ты, думаю, козел! Ты ж до восьмого класса в слове «мама» две ошибки делал! Вместо «а» писал «у»! Ты ж в девятом вместо «Лев Толстой» сказал «Лев Толстый»! Ты ж до десятого думал, что «Болдинская осень» Пушкина от слова «балдетъ»!

Ну, я три дня думал, что делать, а потом вымазал себя сажей, сфотографировался и написал: «Памятник мне работы Церетели. Планируется установить на улице, названной в честь меня: „Проспект Баранкина“!

И тут вдруг – бац! Смотрю сайт – сообщение: вечер встречи!

Думаю: Петька, гад, небось, на «Мерседесе» приедет, а я что ж – на трамвае?! И в курточке, которую мне мама в седьмом классе подарила?

Взял у соседа смокинг, договорился с водителем БМВ, у которого на крыше мигалка, что подвезет к школе, погудит, а когда все из окон выглянут – дверь мне откроет и честь отдаст.

Поехали, смотрю – Петька идет… грустный, ботинки стоптаны. Жалко мне его стало, взял я его в машину, а когда подъехали мы к нашей школе, водитель погудел, и мы с Петькой вышли. Пускай все думают, что и у нас все хорошо!

Году в 82-м приятель журналист говорит: «Выпить хочешь?» Я говорю: «Так у тебя же денег нет». Он говорит: «Это тебя не должно волновать, пошли!»

Мы свернули с Петровки к ресторану «Будапешт» и… прошли мимо входа, зашли за угол, поднялись по лестнице черного хода и оказались в предчердачном помещении.

Приятель открыл окно в сентябрьский вечер, придвинул к подоконнику старый канцелярский стол, заляпанный чернилами, выудил из хлама в углу два стула, смахнул с них пыль, потом убежал вниз и вернулся с бутылкой вина и двумя тарелками с едой.

Выпили, закусили, он говорит:

«Хочешь еще?»

Я говорю: «Нy-y…»

Он убежал вниз и опять вернулся с бутылкой и закуской.

Выпили мы вторую бутылку, приятель говорит:

«Хочешь еще?»

Я говорю: «Ну-у…»

Он убежал вниз, а вместо него вбегает мужик взбешенный и кричит:

«Кто тут все со свадебного стола таскает?!»

Алло, Люся, это я! Я пришел на избирательный участок, а за кого голосовать не знаю. Кто нравится… За Нинку, что ли? Кто сволочь? Ну ладно, я тебе потом позвоню!

Алло, Люся, это я! Тут вот старушка голосует за Зюганова. Нормальная старушка… на одной ноге валенок, на другой – лапоть, в руке сумка на колесиках, а в ней – дед.

Нет, Люсь, я еще не голосовал… тут буфет, я купил пирожок, а в нем яблоки! И теперь говорят: или будем считать, что ты агитировал за Явлинского, или пусть тебя вырвет! Нет, Люсь, пирожки должны были быть с мясом, но Жириновский все мясо выковырял и засунул яблоки. Не, сам не видел, женщина сказала… нормальная женщина, только голосует за Брежнева… Ну, она думает, что он еще жив и если его выбрать, то кефир опять будет стоить 30 копеек! Ну, ладно, я тебе потом позвоню!

Алло, Люся, это я! Нет, ко мне больше не пристают, я купил конфету «Мишка на Севере», а там на фантике – медведь. И теперь мне все улыбаются.

Да, народу много! Вот учитель пришел… взял бюллетень, проверил ошибки, поставил «пять» и убежал! Ну, выборы же в школе – он перепутал!

А вот соседка наша… зашла в кабинку и не выходит… заглянули, она бюстгальтер меряет! Купила и пришла померить… не знает, менять или нет? Нет, Люсь, я не заглядывал… точно не заглядывал – меня оттолкнули. А я говорю, не смотрел… что там увидишь в щелку-то?!

Ой, Люсь, артист знаменитый пришел! С дочкой… Спросили: «Как дочку зовут?», а он сказал: «Это моя жена!» Чудной… ему дали бюллетень, а он на нем автограф поставил, забрал все цветы и ушел! Ну, там на подоконнике стояли: фикус, кактус… Старый… не соображает ни фига… кто-то крикнул «бис!» – он опять пришел! И так три раза! Неужели и я таким в старости буду? Почему не буду? Не доживу? Ну ладно, я тебе потом позвоню!

Алло, Люся, это я! Не, не проголосовал – кто-то урну украл. Теперь милиционеры всех обыскивают… меня? Нет, Люсь, они почему-то только женщин. Не, сам не видел… мужик рассказывал… нормальный мужик… в одной руке бутылка, в другой огурец, на шее табличка: «Подайте на храм!» Не, он умный… вписал в бюллетень свою фамилию, поставил против нее галочку и теперь думает, что его выберут!

А вот депутат наш! Со всей семьей… перед телекамерой позирует… взял из детского дома… Каких детей! Трех воспитательниц! Фотокорреспондент, Люсь, здесь тоже есть, но он из желтой прессы, поэтому в туалете за унитазом прячется. Ждет, когда туда кто-нибудь из знаменитостей придет… И тогда он сделает фотографию под названием: «Так он отдавал свой голос!» Ну ладно, я тебе потом позвоню!

Алло, Люся, это я! Да, проголосовал… бросил бюллетень в урну, а они сказали, что это урна для мусора. Нет, Люсь, не для милиционера, просто для мусора. А ту нашли – ее носили какому-то олигарху голосовать. Конечно, нельзя, но он обещал туда не бюллетень, а деньги опустить. И ему сразу три урны принесли: одну с нашего участка, вторую с соседнего и третью – из крематория! Ну, какая разница, за кого он, раз я пришел, значит, Люсь, выберут кого надо! Ну ладно, я тебе потом позвоню!

Взяточники, взяточники… а мне сказали: или ты возьмешь, или мы тебя убьем! Ну, я взял, а совесть мучает. Пошел в милицию, а там говорят: «У нас есть закон о защите свидетелей: если вы выступите на суде, мы вам потом сменим фамилию и куда-нибудь отвезем!»

Ну, я выступил… сижу, жду документы, входит какой-то мужик и говорит: «Вы что тут делаете?» Я говорю: «Документы жду». Он говорит: «А как ваша фамилия?» Я говорю: «Пока не знаю». Он говорит: «Понятно». И кричит в коридор: «Позвоните в дурдом, тут какой-то псих с ума сошел!»

Но тут вбегает мой охранник и говорит: «Вот вам документы!» Я смотрю, там написано: «Сюзикова Анна Сергеевна»! Я говорю: «Так это женские!» Он говорит: «Вот козлы! Все перепутали! Ну, ничего, завтра мы вам поменяем». Я говорю: «Что – пол?!»

Он говорит: «Документы! А сейчас быстро в машину!»

Я вышел – машины нет! А суд кончился, и все, кто в зале был, мимо идут! Я рот скривил, чтоб не узнали. Какой-то тип подходит, говорит: «Кого-то ты мне напоминаешь?» Я говорю: «Буратино». Он говорит: «Почему?» Я говорю: «Потому что мозги деревянные!»

Он говорят: «Ты псих, что ли?» Я говорю: «Да, хронический».

А тут подбегает охранник и говорит: «Сюзикова, где вы ходите, я вас везде ищу!»

Мужик говорит: «Так этот псих еще и баба?!»

Охранник говорит: «Это только до завтрашнего дня! А потом опять не бабой станет!»

Мужик говорит: «Понятно, вы оба – психи!» А охранник говорит: «Машина в пробке застряла, поэтому поедем на метро».

Я говорю: «Меня же убьют!» Он говорит: «Ну что вы заладили: убьют-убьют, может, просто покалечат!»

Поехали на метро, я одной рукой за поручень держусь, другой за лицо. Охранник говорит: «Не бойтесь, вас не узнают». Я говорю «А если что-нибудь спросят?» Он говорит: «Скажете, что вы немой». А женщина слева уже косится.

Я говорю: «Я не твой! То есть – немой!» Она говорит: «Да хоть тупой, на ногу-то зачем наступать?!»

Ну, добрались до аэропорта. Поставил он меня у стены, говорит: «Ждите!»

Я жду. А какой-то мужик говорит: «Где-то я вас видел?» Я говорю: «Где?» Он говорит: «Да вот только что по телевизору показывали из зала суда!»

Меня холодный пот прошиб! А тут по громкой связи передают: «Гражданка Сюзикова, подойдите к регистрации!» Я говорю: «Извините, меня зовут!» Мужик говорит: «Это Сюзикову». Я говорю: «А это – я!» Подбежал к регистрации, а там посмотрели в паспорт и говорят: «Вы не похожи!» Я говорю: «Чем?» Они говорят: «На фотографии усов нет!» Охранник говорит: «Так модно!» Регистраторша говорит «Если бы было модно, Ксюша Собчак с бородой бы ходила! Пусть, – говорит, – сбреет, тогда пустим!» Я говорю: «А можно на время рукой прикрыть?» Она говорит «Прикрывайте, только быстрее!»

В самолете сели, я думаю: «Сейчас мне в затылок выстрелят!» Сползаю в кресле, сползаю… когда воду принесли, я уже на полу сижу. Стюардесса спрашивает: «Вам плохо?» Я говорю: «Здесь хорошо!» А охранник говорит: «Он боится, что его убьют».

Стюардесса говорит: «А что он сделал?» Охранник говорит: «Получил взятку и указал на того, кто дал». Стюардесса говорит: «Действительно, таких убивать надо! Я, – говорит, – имею в виду, кто дает! А вы, – говорит мне, – сидите на полу сколько угодно, только когда приземляться будем, пристегнитесь за шею!»

Ну, я пристегнулся и чуть не удавился, когда самолет дернулся! И что обидно – три часа летели, а когда приземлились, первым, кого я в окно увидел, был тот, кто мне взятку дал! Я говорю: «Его ж сегодня посадили!» Охранник говорит: «Значит, за хорошее поведение уже выпустили!»