Возьми меня на поруки (СИ) - Трифоненко Елена

— С Новым годом, девочки! А хорошо ли вы вели себя в прошлом году? Не мешали ли белое с красным? Не ели ли после шести? Не загрызали ли стрессы шоколадкой?

Мы с Алинкой переглянулись и синхронно замычали что-то в свое оправдание. Глеб ухмыльнулся и проворно выудил из мешка два красивейших ежедневника:

— Ладно-ладно, на этот раз прощаю. Но в новом году тщательно протоколируйте свои шалости, дабы дедушке не пришлось мучиться, высчитывая коэффициент вашей примерности.

Он деловито раздал свои подарки, а еще каждую из нас чмокнул в щеку. Вот на дежурном чмоке мне и стало ясно, что в прошлый раз не померещилось. Ноги у меня моментально стали ватными, а кровь забурлила, как вода в джакузи. Но самое страшное то, что мне просто до жути, невзирая на колючую дедовскую бороду, захотелось впиться в манящие губы Глеба долгим и жадным поцелуем. Я даже сделала пару шагов назад, чтобы вдруг не поддаться нездоровому импульсу. К счастью, брат подруги ничего не заметил и тут же убежал поздравлять других гостей.

Потом было тихое неторопливое застолье, лишь изредка перемежаемое сменой подгузников, были всякие разговоры обо всем и не о чем. Алинка, садистка такая, словно назло, усадила Глеба рядом со мной. Время от времени наши колени соприкасались, и сердце мое пыталось закатиться под солнечное сплетение, а перед глазами все плыло.

— Чего это ты так раскраснелась? — вдруг спросила подруга, и все присутствующие уставились на меня как на медицинском консилиуме. — Ты случайно не заболеваешь?

Антон аж подпрыгнул:

— Алиночка, быстрей принеси Ксюше маску, пока она нас тут всех не закашляла.

— Чего? Ты не в себе, любимый? — проворковала Алина, подхватывая на руки подползшую к ней Сашулю. — Как Ксюха будет есть в этой твоей маске? Глазами?

Ее муж заметно занервничал:

— Не знаю. Пусть как-нибудь аккуратно ложку подсовывает.

— Я не заболеваю! — воскликнула я, ужасно смущаясь, но Антон решительно поднялся из-за стола и с грозным видом убежал на кухню.

— Да уж! Щеки как алое знамя. И глазки как-то странно горят, — продолжила сокрушаться Алина, прикладывая ладонь к моему лбу. — Хотя вроде не горячая…

— Вот! — Антон вбежал обратно в комнату со здоровым тюбиком оксолиновой мази и пакетом ватных палочек. — Немедленно все мажемся, пока не подхватили инфекцию.

Гости одобрительно зашумели, а муж подруги начал пихать оксолинку в ноздри попавшейся под руку Дашки. Малышке это не понравилось, и она попыталась цапнуть папку за палец.

— Ай! — взвизгнул Антон, чуть не выронив дочь на пол.

— Дай мне! — Глеб подхватил племянницу и забрал у зятя мазь.

Каких-то пару секунд — и он уже смазал одну детскую носопырку и деловито перешел к другой. Я невольно залюбовалась его уверенными движениями и в этот момент, кажется, окончательно и бесповоротно влюбилась в Глеба.

Ажиотаж по поводу моего нездоровья медленно сошел на нет, прожорливые гости догрызли салат и жаркое, и Алина решила подавать чай. Сидеть рядом с Глебом было настолько мучительно, что, само собой, я вызвалась помогать хозяйке.

Первым делом стала собирать посуду и относить в кухню. Это занятие помогло успокоиться. У меня даже дыхание выровнялось. А потом в один из рейдов по маршруту «Мойка-Стол» я врезалась в Глеба на пороге гостиной. Он, конечно, как честный человек, сгреб меня в объятья, дабы я кеглей не отлетела в косяк. И все! Меня затопило горячим по самую крышечку.

— Извини, — шепнул Глеб таким приятным голосом, что мурашки выступили даже у меня на ушах. — Совсем не смотрю, куда пру.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это ты меня извини, — пробормотала я, инстинктивно прижимаясь к парню еще сильней.

Он слегка смутился, чуть отодвинулся, а потом спросил:

— Ксюш, а ты не могла бы дать мне свой телефон?

Я чуть не завизжала от счастья. Оказывается, я ему тоже нравлюсь. Ну надо же! Тем не менее мне удалось скрыть эмоции и ответить ему довольно спокойно:

— Конечно. Записывай: восемь, девятьсот тридцать восемь…

Он расплылся в улыбке:

— Нет-нет, ты не поняла. Мне нужен не номер, а твой мобильник. Мой разрядился, а мне нужно срочно написать одному приятелю по «Вотсапу». Алинка сказала, от тебя можно. У нее самой просто даже мобильного интернета нет.

Ах, как мне стало неловко за свои глупые надежды! Даже вежливой улыбки не удалось выдавить. Я молча сунула Глебу своей телефон и весь оставшийся вечер старалась не встречаться с парнем даже взглядом.

Меньше всего на свете мне хотелось навязываться какому-то бабнику. Вот только вычеркнуть его из мыслей совершенно не получалось. Стоило только вечером лечь в постель и закрыть глаза, как память вытаскивала из сундука портрет Глеба и заботливо протирала тряпочкой. Брат подруги был чертовски хорош собой. Его синие, как весеннее небо, глаза в мечтах смотрели на меня призывно и многообещающе. А уж губы и подавно сводили с ума.

Иногда фантазия у меня окончательно разыгрывалась, и я представляла, как медленно-медленно расстегиваю на Глебе рубашку, а потом, стянув ее, скольжу губами по мужской груди.

В феврале я поняла, что так дальше продолжаться не может. Надо что-то делать! Надо найти себе кого-нибудь для здоровья. Мне двадцать два: пора уже как-то вливаться в мир чувственных удовольствий. Понятно, что абы с кем не хочется. Но ждать большой и чистой любви, кажется, больше не стоит. Дэдлайн пройден. Кто знает, может еще через годик ожидания мне уже не только брат подруги покажется привлекательным, но и наш сосед дядя Петя. В восьмидесятые последний, кстати, слыл еще тем бабником.

И все бы ничего, вот только мужчину искать было совершенно негде. Работаю я в колледже, социальным педагогом. Коллектив у нас преимущественно семейный, а крутить романы со своими студентами для меня — фу и гадость-гадость. Ночные клубы меня не прельщают, в библиотеке одни старички, а в транспорте искать себе пару — смешно.

В общем, просчитав варианты, я собрала в кулак всю свою решимость и зарегистрировалась на сайте знакомств. И получила за неделю четырнадцать фотографий мужских причиндалов. Прямо целая коллекция вышла. Разных цветов и размеров. В анкете я, кстати, не писала, что мне нужен любовник, дабы вытравить из головы мысли о синеглазом красавце. Наоборот, наврала, что ищу только серьезные отношения и надеюсь на семью. Но прибило к моему берегу исключительно причиндалы. Хм, с чего бы это?

Вначале я еще храбрилась, изображала перед собой олимпийское спокойствие, но потом у меня даже аппетит испортился. Да и как ему было не испортиться, если теперь, садясь за стол, я обязательно вспоминала чей-нибудь э… отросток?

В день Святого Валентина, когда все вокруг целовались и обменивались открытками-сердечками, у меня даже случилась маленькая беззвучная истерика. Я удалилась из знакомств и решила во что бы то ни стало охмурить кого-нибудь в реале. И случай подвернулся.

Студент нашего колледжа попытался слямзить из чужого подъезда чужой велосипед. А так как парень этот был сиротой, меня вместе с ним вызвали в полицию в качестве его законного представителя.

Следователь нам попался обаятельный. Высокий, плечистый и без обручального кольца. Пока он ответственно заполнял какие-то бумаги, а мой студент пытался слиться с местностью, я изо всех сил строила глазки всем присутствующим в кабинете мужчинам в форме. Их было трое. Один точно пал жертвой моего обаяния и даже догадался угостить меня чаем.

Наконец наш следак оторвался от компьютера и оглядел меня с ног до головы:

— Давай начнем с тебя. Назови свои имя и фамилию.

— Зачем вы спрашиваете? У вас же есть ксерокопия моего паспорта, — удивилась я.

— Продиктуй, пожалуйста, мне так удобней.

— Хорошо, — я закинула ногу на ногу, стараясь принять позу пообольстительней. — Ксения Елочкина.