Роман Трахтенберг - Рома едет в Кремль

Как только были пересмотрены льготные условия пребывания в России Макдоналдсов, они прекратили свое существование, а в освободившихся помещениях главой правительства Рогалику и ее сестре Миле, по прозвищу Булочка, было поручено организовать сеть ресторанов экологически чистого питания. Благодаря энергичности и предприимчивости двух дам система ресторанов была открыта в кратчайшие сроки и стала пользоваться исключительной популярностью сначала среди москвичей, а потом и по всей стране.

В связи с прекращением деятельности Макдоналдсов в России Госдепартамент США сделал туманное заявление о том, что «Соединенными Штатами будут предприняты адекватные меры», на что заместитель председателя Государственной Думы Владимир Жириновский ответил фразой: «А пусть попробуют! Мы со своими кафе и ресторанами к ним в Вашингтон не лезем!»

Кстати, специальным решением правительства скомпрометировавший себя напиток кока-кола, по представлению главного санитарного врача Геннадия Онищенко, был приравнен к легким наркотикам, а его производство, хранение и распространение отныне карались по всей строгости закона.

Неожиданно для многих магазины сети «Спортмастер» также сменили владельца, которым, в соответствии с решением совета учредителей, стала Вера Григорьевна. За сутки были повешены новые вывески «Klushka & Boxing», а из магазинов был убран весь ассортимент товаров, не имевший отношения к хоккею и боксу. Фирма Клюшки тут же выступила в качестве спонсора будущего супербоя Николая Валуева с Кличко-младшим.

Иван Васильевич Цан, которому я пообещал вернуть его миллионы, некоторое время находился в расстроенных чувствах, поскольку никто из официальных лиц даже не поднимал вопроса о выплате нам вознаграждения за обнаруженный нами воровской общак. Скажу вам, я был бы сильно удивлен, если бы такое случилось. Как выяснилось, если найденные деньги признаются криминальными, то они подлежат обращению в доход государства безвозмездно. Да тут еще и карточка Абрамовича напрочь отказалась выдавать деньги на компенсацию нашему китайскому соратнику…

Ситуацию удалось разрешить с помощью денег «Многогранной» ОПГ, которые были спрятаны нами в особняке Берии. Под видом рабочих Шурик и Цан, которых Рамиль обеспечил необходимым силовым прикрытием, вывезли из подвала особняка мешок с десятью миллионами долларов, замуровав, по моему приказу, до лучших (или худших) времен ящики с золотыми российскими империалами.

Цан получил свои два миллиона и благополучно отбыл в Швейцарию, где открыл фирму по усовершенствованию компьютерных устройств. Поселился в Цюрихе по соседству с домом, где когда-то проживал Ленин. Писал, что такое соседство его не только не смущает, но и, наоборот, напоминает ему о героическом периоде в его жизни.

Я — человек справедливый и поэтому распределил остальные деньги среди бойцов, оставив себе заслуженный гонорар в один миллион.

Шурик, который стал-таки кандидатом исторических наук, окончательно перебрался в столицу и получил должность доцента истфака МГУ. Его лекции об истории пыточного дела, которые он читает в качестве спецкурса, собирают полные аудитории, а написанная им дипломная работа неожиданно расширилась до размеров научного трактата, а потом стала бестселлером и была переведена на все основные языки мира. На свой гонорар он приобрел приличную квартиру, а авторских вознаграждений за издание книги хватит не только ему, но и его внукам, которые, несомненно, у него будут.

Компетентные органы проявили некоторую некомпетентность, порекомендовав московскому правительству отдать Жоржу-Жоржику в собственность клуб «Гей славяне!». Олег Митволь, на территории чьего округа этот клуб находился, даже успел закрыть его и перевести в собственность города, но возмужавший француз совершенно утерял интерес к геям и всему, что с ними связано. Пришлось мэру скрепя сердце отдать ему «Распутин», где нашему соратнику, как мне думается, удастся быстро восполнить упущения, связанные с отсутствием женщин в его интимной жизни. Кстати, свой миллион Жорж потратил на запись и раскрутку своего первого альбома песен на французском языке под названием «Мужлан: шерше ля фам!».

Как я уже отметил, Рогалик со своей сестрой Булочкой открыли сеть ресторанов здорового питания, которые самим своим существованием опровергали тезис о том, что вся пища соответственно книге «О вкусной и здоровой пище» подразделяется на «вкусную» и «здоровую», причем пересекаться они якобы не могут. Во всяком случае, обороты Макдоналдсов в сравнении с «Rogalik & Bulochka» были копеечными. Теперь бывшая бомжиха стала бизнесвумен и признанной светской львицей, ездила на рубиновом «Бентли континентал» и пользовалась повышенным вниманием самых видных и горячих мужчин страны. Однако ни Тельману Исмаилову, ни Сулейману Керимову, ни Руслану Байсарову, не говоря уж об Умаре Джабраилове, не удалось завоевать ее благосклонность. Обычно все их ухаживания заканчивались тем, что она просила наклониться к ней и говорила им на ухо короткую фразу. После этого они бледнели и уходили навсегда. Я, честно говоря, подозреваю, что это была фраза: «Не по сезону шелестишь, кулек!». Но возможно, и ошибаюсь. А свой заработанный миллион Рогалик потратила на подготовку и раскрутку своей книги воспоминаний под названием «Черкизон». Став национальным бестселлером, она легла в основу фильма, который сейчас снимает студия «Коламбия пикчерз».

Миллион, который получила Вера Григорьевна, казалось бы, должен был отправиться на развитие сети ее хоккейно-боксерских магазинов, но их экономика оказалась настолько прочной, что затрат не требовала. Поэтому распорядителем гонорара стал мой водитель Алексей Николаевич, которому мама вполне доверяла. Самое удивительное, что он не бросил работать у меня и, что приятно, теперь не просит прибавки к жалованью. Кстати, по моему представлению, Клюшка была награждена боевой медалью «За отвагу», которая, как говорят, стоит иного ордена.

Дугушев получил обещанный ему чин полковника и высокую должность в центральном аппарате МВД. Его супруга после успешного лечения в питерской клинике была очень удивлена столь стремительным продвижением мужа по служебной лестнице, а также весьма обрадована тем, что семья переехала в новую, уже отделанную квартиру и наконец-то благодаря некоторым поступлениям (их, как сотруднику МВД, Рамилю пришлось не афишировать) перестала нуждаться в чем-либо.

Всех читателей, конечно, волнует, чем, кроме написания этой книги, занимался ваш покорный слуга. Ведь повествование мое заканчивалось на том, что я въезжал в Боровицкие ворота Кремля…

Принимавший меня президент был подчеркнуто вежлив и корректен. Осведомившись о том, как мое здоровье и не желаю ли я еще испить шампанского (я попросил чаю), глава государства поинтересовался, как я вижу свое геройское будущее. Я ответил в том смысле, что типа «всегда готов», в результате чего получил несколько предложений. «Если вам больше интересно с мужчинами (тут возникла многозначительная пауза), то мы можем вам предложить стать художественным руководителем Большого театра, а вот если с женщинами, то, может быть, ансамбль Моисеева вас устроит? Не Бориса Моисеева, конечно…»

Я поблагодарил за столь серьезное внимание, которое было уделено моему трудоустройству, но вежливо отказался от лестных предложений и намекнул, что сейчас важнейшее из искусств — это телевидение.

Президент несколько смутился и попросил секретаря пригласить к нему Суркова. Извинившись передо мной, он пошептался с ним, после чего Владислав Юрьевич обратился ко мне и спросил:

— Может быть, деньгами возьмете? Или недвижимостью какой?

Я не стал артачиться и через полчаса стал единоличным собственником комплекса зданий гостиницы «Советская» и ресторана «Советский», вместе с цыганским театром «Ромэн» и бывшим «Трахтенберг-кафе». Особым распоряжением мэра Москвы я получил в бесплатную аренду на 49 лет пивную напротив моих новых владений, выговорив себе право вернуть ей народное наименование «Антисоветская».

— А не прогуляться ли нам? — спросил меня в конце беседы гарант Конституции.

Отказываться я счел неприличным, и мы, тихонько выйдя из первого корпуса, в сопровождении охраны пошли по кремлевской брусчатке в сторону Спасской башни. Вышли на Красную площадь, прошли вдоль Кремлевской стены, захоронения в которой остались нетронутыми, и подошли к тому месту, где располагался Мавзолей.

Там, где было приземистое строение, за которым раньше было несколько могильных плит, теперь осталась лишь абсолютно ровная площадка. Она полностью повторяла контуры Мавзолея, причем была необычного ярко-красного цвета. На месте могильных плит были такого же цвета прямоугольники.

— Вот думаем, Роман Львович, что со всем этим делать, — сказал президент. — Пробовали залить сверху бетоном и трибуны построить, так бетон испаряется, настолько поверхность горячая…