Джо Лансдейл - Бубба Хо-Теп

— О, надежный источник, — сказал Элвис.

Они вернулись в комнату Джека, сели на кровать и просмотрели его книги по астрологии, убийству Кеннеди и несколько эзотерических томов, включая философский труд «Настольная книга о душе для мужчин и женщин».

Элвис нашел эту книгу особенно любопытной; там обозначалось, что у людей не только есть душа, но что ее можно украсть, и еще были разделы о вампирах, гулях, инкубах и суккубах, как и о различных поедателях душ. Вывод был такой: если рядом есть такой чувак, то следи за своими основными отверстиями. Ртом. Носом. Задницей. Если ты женщина, то работы тебе прибавлялось. Уретры или уши — мужские или женские — не считались. Там душу не найти. Почему-то они не были основными отверстиями.

На задней обложке был список товаров, связанных и несвязанных с книжкой. Маленькие пластмассовые пирамиды. Шляпы, которые надеваешь, чтобы передавать мысли. Подсознательные аудиозаписи, которые помогают выучить арабский. Доставка бесплатная.

— В этой книге собраны все поедатели душ, кроме политиков и фанатов научной фантастики, — сказал Джек. — И по-моему, такой у нас и завелся в «Тенистой роще». Поедатель душ. Открой раздел про Египет.

Элвис так и сделал. Перед главой был помещен кадр из «Десяти заповедей» с Юлом Бриннером в роли фараона. Он стоял в колеснице с серьезным видом, и это было уместное выражение, если учесть, что Красное море, которое раздвинул Моисей, сейчас сойдется обратно и утопит фараона вместе с армией.

Элвис читал главу, пока Джек разогрел воду кипятильником и налил им по чашке растворимого кофе.

— Его мне втайне приносит племянница, — объяснил Джек. — Или она утверждает, что племянница. Она черная. Никогда ее не видел до того, как получил пулю в Далласе и из меня извлекли мозги. Она — часть моей новой легенды. У нее отличная задница.

— Черт, — сказал Элвис, — тут сказано, что можно закопать какого-нибудь мужика, и если дать ему нужные листья танны, сказать заклинания и все такое прочее, то он вернется к жизни спустя несколько тысяч лет. Чтобы выжить, ему надо высасывать души живых, а если душа маленькая, то жизненной силы не хватит надолго. Маленькая. Это что значит?

— Читай дальше… Нет, ладно, так расскажу, — Джек передал Элвису чашку кофе и сел на кровати рядом. — Прежде, чем начну, хочешь «Динг-Донг»? Не мой. Я имею в виду шоколадку. Хм, хотя мой теперь тоже шоколадный, раз меня перекрасили.

— У тебя есть «Динг-Донги»? — спросил Элвис.

— Еще парочка «Пэйдэев» и «Бэби Рутов», — ответил Джек. — Что будешь? Пусть нам будет хуже.

Элвис облизал губы.

— Буду «Динг-Донг».

Пока Элвис наслаждался «Динг-Донгом», слюняво жуя беззубыми деснами и запивая кофе, Джек, установив чашку на колене, с «Бэби Рутом» в кулаке, излагал.

— Маленькие души — это те, у которых не осталось огня для жизни, — сказал Джек. — Знаешь, где их много?

— Если души — это как огонь, — сказал Элвис, — то нигде они не тлеют слабее, чем здесь. Здесь у нас горит только контрольная лампочка.

— Совершенно верно, — сказал Джек. — У нас, в «Тенистой роще», завелся какой-то египетский поедатель душ. Здесь прячется мумия, которая выходит поживиться по ночам. Идеальные условия, как понимаешь. Души маленькие, надолго ему не хватает. Если это существо два-три раза подряд придет приложить губы к одной и той же старческой заднице, то старик скоро помрет, а кого это волнует? Может, наша мумия не получает много энергии, как с большими душами, но добыча-то легкая. И мумия вряд ли сильная. Наверное, шелуха одна. Но мы и сами такие же. Сами скоро станем мумиями.

— А раз сюда постоянно привозят новых пациентов, — развил Элвис, — он может продолжать вечно, это свое похищение душ.

— Именно. Потому что для того нас сюда и привозят. Выкинуть с глаз долой, пока мы не умрем. И тех, кто не умирает сперва по болезни или просто от старости, заполучает он.

Элвис подумал.

— Вот почему он не лезет к медбратьям, сестрам и администраторам? Чтобы его не раскрыли.

— Поэтому, и еще потому, что они не спят. Он нападает, только если ты спишь или без сознания.

— Ладно, но вот что меня сбивает с толку, Джек: как древний египтянин оказался в доме престарелых в Восточном Техасе и почему он пишет херню на стенах в сральнике?

— Пошел посрать, стало скучно, вот и написал на стене. Наверняка писал так же на стенах пирамид тысячи лет назад.

— С чего ему срать? — спросил Элвис. — Он же не ест, нет?

— Он ест души, так что, видимо, срет остатками душ. И мне это говорит, что если погибнешь в его пасти, то не попадешь в мир иной, или куда попадают души. Он переваривает души, пока от них ничего не остается…

— …и ты становишься только украшением на туалетной воде, — закончил Элвис.

— Лично я считаю так, — сказал Джек. — Тут он не отличается от других, раз ему нужно срать. Любит чистые уютные места со смывом. В его время таких не было, так что, уверен, ему здесь нравится. А писать на стенах — просто привычка. Может, для него фараон и Клеопатра были как вчера.

Элвис доел «Динг-Донг» и глотнул кофе. Почувствовал прилив энергии от сахара и насладился им в полной мере. Ему хотелось попросить у Джека «Пэйдэй», про который тот упоминал, но он сдержался. Сладости, жареное, засиживаться допоздна и наркотики как раз и стали началом его падения. На сей раз надо держать себя в руках. Он должен быть готов к египетской угрозе душесоса.

Угроза душесоса?

Боже. А ему правда совсем скучно. Пора уже вернуться в комнату, в постель, чтобы обосраться и все вернулось к норме.

Но Иисусе и Ра, как это отличалось от того, что он сейчас переживал! Может, это все и херня, но учитывая, чем до того была его жизнь, это хотя бы увлекательная херня.

Наверное, стоит сыграть до конца, даже если он играл с черным, который считал себя Джоном Ф. Кеннеди и верил, что в коридорах санатория «Тенистая роща» рыщет мумия, расписывая кабинки граффити, высасывая души через задницы, переваривая их и высирая в туалете для посетителей.

Вдруг Элвис оторвался от размышлений. Из коридора снова донесся звук. Звук, который каждый раз напоминал ему что-то новое. На сей раз это была сухая шелуха кукурузы, которую качает на ветру. По спине пробежали мурашки, волосы на шее и руках встали дыбом. Он наклонился вперед, взялся за ходунки и подтянулся.

— Не ходи в коридор, — сказал Джек.

— Я же не сплю.

— Это не значит, что он ничего тебе не сделает.

— Ставлю свою задницу, что там нет никакой мумии из Египта.

— Было приятно познакомиться, Элвис.

Элвис сдвинул ходунки. Он был на полпути к двери, как вдруг заметил в коридоре силуэт.

Когда оно поравнялось с дверью, свет в коридоре потускнел и замигал. Вокруг существа, как ручные вороны, плясали крылатые тени. Оно шло и запиналось, брело и плыло. Ногами оно передвигало, как Элвис, то есть не очень твердо, но все же было что-то неуловимое в его перемещении. Дерганое, но по-призрачному гладкое. Существо было в грязных джинсах, черной рубашке и черной ковбойской шляпе, опущенной так низко, что та скрывала весь лоб. На ногах были большие ковбойские сапоги с загнутыми носами, и от него исходила смесь запахов: компостная куча грязи, гнилые листья, канифоль, перепрелые фрукты, сухая пыль и газовые нечистоты.

Элвис обнаружил, что не может сдвинуться ни на сантиметр. Существо остановилось и медленно повернуло голову на шейке, напоминавшей яблочный стебелек, и посмотрело на Элвиса из пустых глазниц, открыв, что оно действительно было уродливей Линдона Джонсона.

К своему удивлению, Элвис вдруг обнаружил, что приближается к существу, словно тележка оператора, что ныряет прямо в правую глазницу твари, которая быстро раздулась до масштабов широкого каньона с дном, скрытым во тьме.

И Элвис полетел ко дну, вращаясь и вращаясь, и из пустоты рванули навстречу пропахшие канифолью воспоминания о пирамидах и лодках на реке, жарких синих небесах, и большом серебристом автобусе, который тяжело хлестал черный ливень, трещащем мосту и волне темной воды и проблеске серебра. Потом настала тьма столь дьявольская, что ее даже сложно было назвать тьмой, и Элвис почувствовал грязь на языке и невыразимое ощущение клаустрофобии. И еще он чувствовал голод существа, голод, что пронзал, как раскаленные булавки, а потом…

…раздались хлопки, один за другим, и Элвис почувствовал, что вращается еще быстрей, уносится назад из глубокого каньона памяти пыльной головы, и что он снова стоит, опершись на ходунки, а мумия — ибо Элвис уже не отрицал, что это была именно она — повернула голову и начала двигаться, брести, плыть, запинаться, скользить вниз по коридору, ее ручные тени вокруг головы завопили ржавыми глотками. Хлоп! Хлоп! Хлоп!

Когда существо скрылось, Элвис заставил себя поднять ходунки и выйти в коридор. За ним выскользнул Джек, и они увидели, как мумия в ковбойском наряде направляется к черному ходу. Подойдя к закрытой двери, она наклонилась там, где дверь соприкасалась с косяком, и, дергаясь и корчась, протиснулась в невидимую щель. Тени последовали за ней, словно их засосало пылесосом.