Дмитрий Скирюк - Старков

маты метро и чудом уцелевшие таксофоны.

Окончательно собравшись, Старков обнаружил, что не хва

тает одного глаза. Чутье подсказало ему, что последняя монет

ка - опытный образец, отчеканенный, как эталон - была отправ

лена в алмазный фонд. Туда, к вящему ужасу охранников,

Старков и направился.

Круша и ломая все на своем пути, медный монстр полез

вгулбь хранилища. Под ногами хрустели бриллианты и рубины,

охранники стреляли из гранатометов и запускали крылатые раке

ты, от которых тот брезгливо отмахивался.

Вспарывая сейфы, как консервные банки, Старков везде на

тыкался на блестящие безделушки - то на Корону Российской Им

перии, то на Шапку Мономаха, то на какой-то дурацкий веночек,

и нигде не находил своей драгоценной монетки. Вскрывая Маль

тийским жезлом последний сейф, он обнаружил еще две дверцы.

Взломав одну из них, увидел еще две. Потом - еще и еще, и

лишь тридцать пятая дверца, размером со спичечный коробок,

скрывала злосчастный гривеннник.

Бронебойные пули назойливо барабанили в спину. Когда

Старков потянулся к сокровищу, в сейф влетела крылатая раке

та, и все взорвалось.

Подскочив, Старков проснулся и ошарашенно оглядел пустой

кинозал. Старушка-уборщица тыкала ему в спину шваброй, приго

варивая:

-Ишь, развалилси! Ступай домой, ирод окаянный - сеян

сы-то кончились!

-Епперный кинотеатр! - ругался Старков, на цыпочках про

бираясь в полуоткрытую дверь буфета, увешанного по случаю

праздника 7-го ноября воздушными шариками. С трудом забившись

в пустую кадку, он утыкал булавками зеленый шарик и натянул

его на голову, после чего присыпался землей и насадил вокруг

для правдоподобия искусственных цветов.

"Глядишь, сойду за кактус, меня и не найдут"- подумал

Старков и снова уснул.

Сидя днем в кадке и выбираясь по ночам размяться, Стар

ков провел в кинотеатре две недели. Мидиционеры то и дело

обыскивали буфет, а один, особенно дотошный, после продолжи

тельной беседы с большим кактусом угодил в психушку, где и

обрел свое последнее пристанище.

После того, как директору кинотеатра почудилось, будто

кактус в буфете сказал ему "Отойди, ублюдок, уколю!", против

ное растение выбросили на свалку.

Благополучно избегнув лап милиции, которая в это время

накачивала кинотеатр слезоточивым газом, Старков освободился

от кадки и, увидев поблизости желтый мотоцикл с коляской, уг

нал его.

Он мчался сквозь ночь по городу, расцвеченному призрач

ными сполохами милицейских огней. Вой сирен, подхваченный

эхом, рвал перепонки. Погоня настигала, и Старков, не совла

дав с управлением, врезался в монумент памяти жертв револю

ции. Подброшенный взрывом, он упал прямо на вытянутые руки

угрюмой статуи, изображавшей гневную мужеподобную революцио

нерку и потерял сознание. Подоспевшая милиция его не нашла.

Пролежав целый день без памяти, Старков очнулся и обна

ружил, что реставраторы успели покрасить его вместе с памят

ником белой краской. Убив полдня в тщетный попытках оторвать

ся от статуи, он освободился лишь под вечер и в полубредовом

состоянии отправился бродить по городу, пристраиваясь то к

одному памятнику, то к другому при появлении милиции. Если

памятников поблизости не былдо, он замирал в картинной позе

там, где его заставали.

Постепенно он облюбовал несколько памятников, где коро

тал дни, а иногда и ночи. У оперного театра некоторое время

стояла скульптура "В.И.Ленин и первый пионер". На Площади

Дружбы - монумент "Инженер Славянов и его любимый ученик".В

вытянутой руке ученик держал кувалду, кувалда была тяжелая, и

ее то и дело приходилось перекладывать из руки в руку.

Перед Университетом размещалась композиция "В.И.Ленин,

А.М.Горький и ходок из Тульской губернии". Экскурсоводы обра

щали внимание студентов на непомерную худобу крестьянина, го

ворившую о тяжелой жизни русских мужиков до революции.

Время от времени памятники красили, нередко - вместе со

Старковым. Впечатлительный маляр, натыкаясь на одну и ту же

скульптуру в разных местах города ип под разными названиями,

не вынес этого, докатился до желтого дома, где, наконец-то, и

успокоился.

Наступила зима. Перебрав все памятники в поисках теплого

места, Старков предпринял длительное путешествие вниз по ре

ке, в качестве носовй фигуры трехпалубного круизного теплохо

да "Дмитрий Скирюк". По ночам Старков пробирался в буфет и

набивал брюхо продуктами.

На одной из стоянок он с удивлением заметил на носу ма

ленького встречного корабля толстенькую фигуру, которая всма

тривалась вдаль. Пробравшись туда под покровом темноты, заин

тригованный Старков познакомился с Автандилом Самбукидзе, ко

торый уже пятый год скрывался от алиментов. Кораблик под наз

ванием "Красный матрос Соснин" вез полярникам большую партию

розового портвейна, и новоиспеченные друзья, умыкнув один

ящик, всю ночь пили и пели вполголоса грузинские песни, а на

утро, перепутав суда, разъехались в разные стороны.

Старков, дорвавшийся до портвейна, неделю беспробудно

пьянствовал, не замечая, что плывет уже не на юг, а на север.

Утром, в состоянии тяжелого бодуна, он нередко забирался

вместо носа на корму корабля, где и сидел целый день с тупым

видом, изрядно пугая команду. Терпение экипажа лопнуло, когда

Старков, осушив ящик крепленого портвейна, не добрел до кормы

и взгромоздился на борт около камбуза, где и проспал весь

день. все матросы, сменяя друг друга, долго пилили чугунные

перила, которые тот не желал отпускать, и под вечер столкнули

его в воду. Впоследствии большинство матросов, кок и капитан

были отправлены в психиатрическую лечебницу и след их зате

рялся во времени.

А в это время группа эвенков вытягивала невод, в котором

Старков и запутался. невод шел тяжело, и рыбаки изрядно уди

вились, увидев вместо рыбы облепленную тиной статую. Правнук

местного шамана сразу признал Великого Древнего Идола, в 17

веке украденного из капища зловредными казаками под предводи

тельством Ермака .Корабль, на котором идола везли в Санкт-Пе

тербург, так туда и н е доплыл, а имя божества было забыто.

Старкова принесли в становище и вкопали в землю у палат

ки бригадира. Ночью протрезвевший Старков проголодался и, на

блюдая сцену свежевания оленя, медленно, со скрипом протянул

к нему руку и прохрипел:

-Дай мне это, ублюдок!

Племя в ужасе пало ниц, а старичок-шаман, непрерывно

кланяясь, поспешил преподнести ему копченый окорок, который

Старков, на глазах у всех, сожрал.

Это произвело впечатление, ибо ни один смертный не смог

бы съесть так много. А на следующий день выше по течению оп

рокинулась баржа с марокканскими апельсинами. Вышедшие утром

к реке эвенки были потрясены обилием невиданной оранжевой

клюквы, плывущей по воде, и сразу же приписали ее появление

могуществу нового бога. Шаман завалил Старкова апельсинами,

которые тот с чавканьем поглощал, отчего племя нарекло его

Прожорливым Богом. Возникло поверье, что он приносит удачу.

И вправду, установилась на удивление теплая, солнечная

погода, рыбу не успевали вытаскивать из сетей, а транспорты с

апельсинами то и дело переворачивались, так что поток дико

винных фруктов не иссякал. От появления в пище витаминов у

многих прошли различные болезни, что тоже было записано на

счет Старкова.

Охотники разнесли весть об идоле по всем окрестным пле

менам, часто путая слова "прожорливый" и "прозорливый". Охот

нее верили, конечно же, второму, и к Старкову потянулись тол

пы паломников. В сердцах жителей соседних племен пробудилась

черная зависть, да и апельсинов тоже хотелось попробовать.

Так продолжалось до тех пор, пока в верховьях реки не

пошла ко дну баржа с грузом импортных баскетбольных мячей,

которые тоже были выловлены. Через некоторое время около

Старкова собралась толпа, разъяренно потрясавшая резиновыми

полушариями.

-Ты, наверное, ошибся, когда творил для нас эту большую

клюкву! - вопил шаман,-Ее же совсем есть нельзя! Придется те

бя побить - мой прадет всегда так делал, если идол упрямился.

Он извлек ритуальную дубину и двинулся было к Старкову,

но как раз в этот момент с боевым кличем налетели воины со

седнего племени и отбили "статую".

Некоторое время Старков таким образом кочевал в качестве

"бомжества" из племени в племя, пока не добрался до глухого

таежного капища - духовного центра народов Сибири и Дальнего

Востока. Здесь к нему относились почтительно, хорошо кормили