Бертрис Смолл - По велению короля

– Не так-то легко быть королем, Джейми, верно? – прошептала она, глядя в его голубые глаза и отнимая руки.

– Нелегко, красотка моя. Однако очень немногие это понимают.

– Но что теперь будет с Перкином Уорбеком? – не выдержала Эллен.

– Через несколько месяцев я в последний раз отправлю войско в Англию. Может, север поднимется на призывы самозваного Йорка, и тогда король Генрих будет слишком занят своими бедами, чтобы помнить о Шотландии.

– А если север Англии не пожелает воевать за него? – допытывалась Эллен.

– Я велел секретарю поискать выморочные титулы, которые перешли к Короне. Выберу один и предложу Уорбеку, вместе с землями и скромным доходом. Это порадует Гордонов. Да и дочь их будет рядом.

– Вот теперь передо мной Яков Стюарт, которого я знаю и люблю! – воскликнула Эллен.

– А безжалостный Стюарт тебе не нравится? – поддразнил он.

– Вовсе нет. Просто предпочитаю доброго короля, которого я встретила, когда впервые приехала ко двору.

– Ты передашь Адэр наш сегодняшний разговор? – поинтересовался король.

– Думаю, не стоит, – решила Эллен. – Она любила дядю и братьев и по-прежнему страдает от предательства сестры и жестокого обращения короля Генриха. Она ненавидит короля еще и потому, что тот позволил очернить память короля Ричарда, хотя знал, как несправедливы эти обвинения. Узнав, что вы были так расчетливы в своем поведении и поступках, что намеренно поощряли Уорбека, она может потерять ту малую веру в вас, которую еще сохранила. Если она услышит все, что вы мне рассказали, то сначала будет очень сердиться, а это может вызвать размолвку между Адэр и Коналом, Брюс верен вам, но ему придется разрываться между женой и своим королем. Он любит Адэр, но при этом человек благородный, и если будет принужден выбирать, значит, выберет короля.

– Человек благородный, – повторил король. – И очень похож на своего старшего брата, красотка моя.

– Мне нужно время, милорд, – заупрямилась Эллен. – И я не прощу Дункана Армстронга, пока не буду к этому готова. Да и он сам не захотел бы, зная, что у меня тоже имеется своя честь.

– Но что же теперь будет? – осведомился Яков Стюарт.

– Станем жить бок о бок, день за днем, ночь за ночью. Я ничем не выкажу неуважения к мужу, ибо он – лэрд Даффдура и как таковой достоин моего почитания. Но пока что мы – чужие люди. И я не захочу дарить ему свои ласки, пока он не научится ценить меня так же высоко, как ценю его я. Повторяю, милорд, у женщин своя честь, и Дункан опорочил мою, когда встал на колени рядом с Роджером Колби и задал этот гнусный вопрос умирающему.

– Будь великодушной, Эллен Макартур! Я знаю, что ты все можешь! – попросил король. – И не держи его в напряжении слишком долго.

– Все зависит от Дункана, – безмятежно ответила Эллен.

Яков Стюарт поднялся.

– Иду спать, красотка моя. Завтра утром отправляюсь в Линлитгоу.

– Спокойной ночи, милорд, – прошептала Эллен, глядя ему вслед. Повернувшись, она посмотрела в очаг, где уже затухало пламя. Впереди ее ждали нелегкие дни…

Эллен со вздохом встала и поднялась в спальню. Муж уже спал. Какое счастье, что он не пытался дождаться ее и поговорить! Она еще не в силах сохранять спокойствие.

Сбросив платье, она умылась, легла и повернулась спиной к мужу. Нужно проснуться пораньше и спуститься в зал, чтобы проводить короля.

В действительности Дункан не спал, когда она вошла в комнату, но инстинктивно понял, что ее невозможно смягчить никакой страстью и нежностью. Никакими уговорами. Он видел, какова она в гневе, и хотя часто слышал, что рыжие обладают вспыльчивым характером, до сегодняшнего дня его маленькая женушка была милой, нежной и сговорчивой.

Но тут он вспомнил девушку, которую пытался изнасиловать Болгэр Макартур. Тогда она схватила нож и превратила смазливую физиономию Болгэра в маску ужаса. Очевидно, и ему, Дункану Армстронгу, требуется время, чтобы вернуть уважение и любовь жены. Но он сделает для этого все, потому что любит се.

Дункан улыбнулся в темноте.

Ведь и она его любит!

Придется набраться терпения. Но она обязательно простит его. В этом лэрд Даффдура был уверен.

С этой мыслью Дункан закрыл глаза и заснул.

Разбудил Эллен птичий щебет за окнами спальни. Поднявшись, она проворно умылась, оделась и поспешила на кухню, где Лиззи и ее помощницы уже вынимали из духовки свежеиспеченный хлеб. За столом сидели молодой парнишка и девушка. Юнец тщательно срезал верхушки с караваев, испеченных вчера и оставленных черстветь. Девушка осторожно вытаскивала мякиш, превращая корки в подобие мисок. Мякиш потом клали в рагу. Лиззи была женщиной бережливой, и у нее ничего не пропадало даром, ибо она, как и другие обитатели Даффдура, знала, что такое голод.

– Доброе утро, госпожа, – поздоровалась она с Эллен.

– Король со своими людьми уезжает сегодня утром, – напомнила Эллен. – Все ли готово?

– Да, госпожа, все в полном порядке, – гордо доложила Лиззи. – Овсяные лепешки испекли вчера, чтобы они подсохли и не крошились в седельных сумках. Я поджарила жирного кролика, чтобы дать в дорогу королю. Есть еще крутые яйца, хлеб, сливочное масло и сыр. А к завтраку я подам окорок, яйца в сливках, посыпанные мускатным орехом, сыр, масло и хлеб.

– Спасибо, Лиззи, – благодарно выдохнула Эллен. – Приятно знать, что я могу положиться на тебя и твоих помощников. Подайте вино на высокий стол и эль – на раскладные.

Потом она поспешно поднялась из кухни в зал, где слуги уже расставляли столы и скамьи. Огонь в очагах весело пылал, прогоняя ночной холод из помещения.

Перед самым восходом солнца мужчины толпой повалили в зал. Слуги поднимались из кухни с горячей овсяной кашей, налитой в корки от каравая, которые ставили перед каждым, кто сидел за столом. К каше полагались хлеб, масло и сыр. Две служанки с кувшинами наполняли деревянные чаши. Подошедший слуга сообщил Эллен, что король вот-вот появится. Эллен послала его на кухню с приказом немедленно накрывать высокий стол. Еще один лакей отправился на конюшни – передать конюхам, чтобы седлали коней.

– Доброе утро, жена, – поздоровался Дункан с широкой улыбкой. Он не мог оторвать от нее глаз. Пусть она сердится на него, но прекрасна даже в гневе. Самая обожаемая из женщин. А он – глупец, безумно влюбленный в жену.

Эллен обернулась.

– Доброе утро, мидорд, – ответила она без улыбки.

– Ты хорошо спала? – вежливо осведомился он, хотя знал, что Эллен за всю ночь ни разу не открыла глаз. В отличие от него. Дункан так и не смог найти покоя и ворочался с боку на бок.

– Прекрасно! Видите ли, милорд, моя совесть чиста в отличие от многих! – язвительно бросила Эллен. – А теперь простите. Я должна приветствовать короля, который только что вошел в зал.