Жаклин Монсиньи - Петербургский рыцарь

— Да будет благословен святой Иосиф и все архангелы рая! Наконец-то мы возвращаемся домой! — воскликнул Грегуар, ступив на палубу и тотчас же споткнувшись о бухту канатов.

— Ах, черт побери, друзья мои, в эту зиму нам будет очень не хватать вас, мы успели привязаться к вам… Возвращайтесь навестить нас, если ехать через Суматру, Сингалу[48] и мыс Бурь[49], то дорога не займет у вас много времени. Поверьте мне, я хорошо изучил все пути, ведущие сюда. Сам я собираюсь пожить здесь еще лет двенадцать, а потом, даю слово иезуита, вернусь в свои родные края, в Берри, — прокричал отец дю Бокаж, спускаясь в джонку, которая должна была доставить его на берег. Преподобный отец даже не пытался скрыть слез.

— Прощай, наш верный товарищ по каторге, — прошептал Федор, крепко прижимая к себе ничтожную часть Маленькой Мышки.

Благодаря прекрасной кухне отцов-иезуитов монголка еще больше растолстела. Святые отцы заставили влюбленных пообещать прекратить сожительствовать в смертном грехе, за который на страшном суде их обрекут вечно гореть в адском пламени. Но Федор, как истинный православный, и Маленькая Мышка, как несгибаемая буддистка, отказались от католического благословения. Тогда иезуиты нашли компромисс: протестанский капитан пообещал обвенчать их в открытом море. Жорж-Альбер, взобравшись на марсель, с высоты наблюдал за маневрами судна. Резкий порыв ветра сшиб его с избранного насеста. Зевнув, зверек направился в трюм, где хранились бутылки с вином, дабы утолить страшную жажду, разыгравшуюся, несомненно, из-за свежего морского ветра. Ли Кан, поклявшийся «хвостом добродетельного единорога, что он больше никогда не покинет Китай», тем не менее решил, что Счастье Дня без него не обойдется, и третий раз за всю жизнь, пытаясь сохранить равновесие при помощи своей косички, ступил на шаткую палубу корабля; теперь ему тоже не терпелось уехать.

Флейта, надувая паруса, взяла курс по ветру. Судно лавировало, стремясь поскорее выйти в глубоководный залив.

Неожиданно у Флориса сжалось сердце: ему было жаль расставаться с Китаем.

— Адриан, неужели нам вечно суждено скитаться, не зная толком, где находится наш дом, неужели мы всегда будем стремиться вперед, падать и выбираться из-под обломков?

— Флорис, нам суждено быть навеки вместе.

Да, уверенность в этом была тем единственным сокровищем, которое дало старшему брату силы вновь полюбить жизнь.

Флорис отбросил назад свои смоляные кудри и вгляделся в зеленоватую полоску горизонта. Где-то там, далеко-далеко, в самом конце его ждала Франция и… юная девушка. Губы его невольно прошептали: «Батистина…»

Только сейчас Адриан вспомнил о страшной клятве, вырванной умирающим у его брата. Сердце его тревожно забилось: «Смогут ли договориться двое неистовых — Флорис и Батистина?»

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Здесь и далее в переводе сохраняются некоторые неточности фактологического характера, допущенные автором; подобный подход обусловлен стремлением передать колорит произведения, не претендующего на учебник истории. — Прим. пер.

Лье — французская единица длины, равная 4,4 км. — Прим. ред.

См. роман «Флорис, любовь моя». — Прим. автора.

Мой Бог (нем.).

Здесь и далее сохраняются авторские обращения. — Прим. пер.

См. роман «Флорис, любовь моя». — Прим. автора.

«Кирпичная избушка» и аналогичные изобретения автора в переводе оставлены, чтобы сохранить особенности авторского стиля. — Прим. пер.

См. роман «Флорис, любовь моя». — Прим. автора.

Сукин сын (нем.). — Прим. автора.

«Братишка» — прозвище, данное при дворе Людовику XV. — Прим. автора.

Прозвище Людовика XV. — Прим. пер.

Шелковые кружева кремового цвета. — Прим. автора.

Девичья фамилия будущей маркизы де Помпадур. — Прим. автора.

Игра слов: пуассон, (poisson) — по-французски «рыба». — Прим. пер.

Стоимость дуката равнялась двум с половиной рублям золотом. Прим. автора.

Русский пуд был равен 33 1/3 французского фунта. — Прим. автора.

См. роман «Флорис, любовь моя». — Прим. автора.

Прозвище Людовика XV. — Прим. автора.

См. роман «Флорис, любовь моя». — Прим. автора.

«Из бездны» — начало католической молитвы, читаемой над умирающими. — Прим. пер.

Вечный покой дай им, Господи, и вечный свет да осияет их? (лат.) — Прим. пер.

Красные языки, ромы, калос, зингари, бумьяны, караки, богемцы, рабуины, египтяне и т. п. — различные названия цыган. — Прим. автора.

См. роман «Флорис, любовь моя». — Прим. автора.

Приблизительно 15 метров. — Прим. ред.