Патриция Хэган - Полуночная роза

— Нет! — запротестовала Эрин. — Я оставила условный сигнал. На рассвете погрузят клети с рабами, и в полночь мы отчалим. Не раньше. Отправляйтесь домой, Нанни Бесс. Он может вернуться. Ведите себя спокойно. Увидимся завтра на корабле, когда принесете вещи.

— Бог в помощь! — проговорила Нанни Бесс, освобождаясь от объятий Эрин. Она торопливо поцеловала ее и исчезла в темноте.

Эрин что было духу, насколько позволяли ей дрожащие в коленях ноги, помчалась к «Свободе». Добежав до каюты капитана О'Грэди, она отчаянно заколотила в дверь.

Измотанный и крайне обеспокоенный Райан бродил по пирсу как неприкаянный. Визит в церковь не только ничего не прояснил, но окончательно сбил его с толку.

Он встречался с проповедником по имени Абесалом Джонс. Когда он представился священнику, то увидел в его глазах ту же вспышку ненависти, что и у Нанни Бесс. Почему? Чем он пробуждал в них такую неожиданную враждебность к себе?

У него не было ответа на этот вопрос. Пастор отрицал какую-либо причастность своей церкви к беглым рабам. Далее он заявил, что никогда не слышал об Эрин Стерлинг и что имя Арлин Тремейн ему тоже ни о чем не говорит. И наконец, не скрывая недовольства, выразил недоумение, как вообще могли возникнуть подобные слухи относительно их епархии. Более богобоязненной и законопослушной конгрегации, по его словам, в городе просто не существовало.

Райан, не выдержав, взорвался, пояснив, что у него нет задних мыслей, и пришел он с единственной целью — разыскать свою жену. Тогда пастор Джонс вскочил со своего места и потребовал, чтобы Райан удалился. Иначе, пообещал священник, он пошлет за стражем порядка, потому что не желает неприятностей для своей церкви.

После этого Райан долго скитался по улицам Филадельфии, пока в конце концов не забрел в порт. В отчаянии он потерял всякое представление, куда ему идти дальше.

Ночь выдалась мрачная, без луны. Только несколько фонарей, зажженных для безопасности, слабо освещали пирс.

Райан шел, опустив голову, согнувшись под тяжестью горя, пронизавшего все тело, до мельчайших косточек. Он устал от борьбы. Глядя в холодную темную воду, на какую-то долю секунды он подумал, что лучше очутиться в этой бездне, чем остаться без любимой. Жить без нее очень тяжело, но жить с сознанием, что она считает его виновным, просто невыносимо.

Пораженный неожиданным открытием, он застыл на месте. Потряс головой, чтобы опомниться, прогнать эту страшную мысль. В глаза ему бросился оставленный кем-то на пирсе цветок — одинокая красная роза. Он нагнулся и схватил ее.

Откуда-то послышались звуки церковного колокола.

Двенадцать размеренных ударов.

Полночь.

Время вдруг стремительно отступило назад, подобно вечно свершающимся приливам и отливам. В Ричмонде роза была знаком Эрин.

Возможно ли, что и сейчас цветок имел тот же смысл?

Он посмотрел на стоящий у пирса корабль. При свете фонаря на носу можно было различить слово «Свобода».

Из отдельных фрагментов начинала складываться целостная картина. Полуночная роза имела отношение к его жене. Видимо, после побега Эрин нашла убежище в Филадельфии. При таком допущении становились понятными реакции Нанни Бесс, равно как и проповедника. Они ненавидели его, считая, что это он в первую голову виноват в ее похищении. Несомненно, они считали, что он преследует ее, чтобы увезти обратно.

Сам собой напрашивался и еще один вывод: Эрин находилась где-то близко, и, слава Богу, оставалась надежда найти ее!

Райан не подозревал, что кто-то следит за всеми его действиями. Закери не очень хорошо представлял себе, что именно сейчас происходит, и не мог видеть из своего укрытия, что Райан обнаружил на пирсе. Похожа, цветок. После этой находки Райан заволновался. И явно собирался что-то предпринять.

Закери чувствовал приближение развязки.

Наступал долгожданный момент — час мести.

Никто не отозвался на стук.

Эрин барабанила все настойчивее и громче, но из каюты — ни звука.

Внезапный шум со стороны узкого коридора заставил ее вздрогнуть. Она обернулась и узнала человека из экипажа «Свободы».

— Норман, где капитан О'Грэди? Я должна срочно видеть его.

Моряк в изумлении склонил голову набок. Почему мисс Старлинг оказалась в столь поздний час на корабле? Она выглядела ужасно встревоженной. Может, кому-то из парней взбрело в голову… изнасиловать ее? Сомнительно. Разве что какой-то болван напился в стельку. Эта особа была так непривлекательна и так скромно одета, не говоря уж о том, что всегда холодна и неприветлива.

— Капитана нет на корабле, — наконец ответил он. — Ушел вместе с командой на берег. Сегодня у них прощальная пирушка. Следующей ночью, как он сказал, мы отплываем. Поэтому не думаю, что они вернутся раньше чем завтра днем.

Эрин прижалась лбом и ладонями к двери.

— Может быть, я могу чем-нибудь помочь? — спросил вахтенный, надеясь, что она откажется от его помощи. Ему не улыбалось ввязываться в ее дела, менять свои планы на эту ночь. Хотя пить на дежурстве не полагалось, он считал, что имеет право взять из запасов немного эля и компенсировать потери от пропущенной попойки.

Эрин взялась за ручку двери. Дверь была не заперта.

— Я подожду капитана.

Она вошла в каюту и закрылась изнутри.

Норман почесал голову. Намечалось нечто занятное, но он решил, что это не его забота. Если ей угодно провести ночь в капитанской каюте, пусть себе остается. У него перед глазами уже маячила кружка с элем.

Возвратившись на палубу, он устроился в заранее облюбованном месте и приступил к вожделенному занятию. Ночь незаметно близилась к концу, но он не думал о времени. От расслабляющего действия эля его стало клонить в сон, и он не видел беды в том, чтобы позволить себе вздремнуть. До возвращения товарищей оставалось еще несколько часов.

Через некоторое время он услышал невнятный шум. Кто-то, проскользнув у него за спиной, рукой зажал ему рот, прежде чем он успел опомниться и вскочить на ноги.

— Спокойно, — сказал незнакомец. — Не двигаться. Я тебе ничего плохого не сделаю. Мне нужны лишь кое-какие сведения.

В свободной руке мужчина держал нож. При свете бортового фонаря Норман увидел, как зловеще блеснуло лезвие, и в ту же секунду ощутил холодную сталь у своей шеи. Он не собирался умирать, защищая этот проклятый корабль. Обезумев от страха, он прошептал:

— Бери все, что хочешь. Мне все равно.

— Я пришел не воровать. Меня интересует информация, я уже сказал тебе. Если будешь лгать, я проткну тебе глотку.