Филиппа Грегори - Земные радости

— Терять деньги — это ужасно. У моего отца была лавка с товарами для художников. Он разорился, когда заболел. После его смерти нам совсем ничего не осталось. Единственная надежда была на корабль, шедший из Вест-Индии. Мы ждали его год. За тот год я продала сначала ковер и занавеси, потом полностью всю мебель, а потом и платья. После этого я дала себе слово, что никогда больше не буду бедной. — Эстер бросила на Джона быстрый взгляд. — Самое главное в жизни — это держаться за то, что имеешь.

— Божья воля и вера, — добавил Джон.

Она снова кивнула.

— Я этого не отрицаю. Но, лишившись последнего стула и оставшись всего-навсего с маленьким сундучком, в котором все твои пожитки, невольно начинаешь интересоваться жизнью на земле гораздо больше, чем жизнью загробной.

Джейн пришла бы в ужас от такой свободы мысли, но Традескант не испугался.

— Тяжелый урок для молодой женщины, — заметил он.

— Этот мир вообще жесток для молодой женщины, для любого, у кого нет надежного, безопасного места.

Глаза Эстер следили за горлышком тюльпана, мелок чертил на бумаге ровную линию. Джон наблюдал, как она работает; глядя на нее, казалось, что рисовать легко. Она не была красавицей, у нее было простое лицо, и говорила она просто и ясно. Традескант подумал, что она очень бы понравилась Элизабет. Такой можно доверить небольшое дело. Она ищет в муже опору и надежность, скорее всего, не ожидая большего. Разумная хозяйка, знающая цену деньгам, а не транжира из придворных. Хорошая девушка, которая позаботится о детях, оставшихся без матери.

— Вам нравятся дети? — внезапно спросил Джон.

Эстер провела еще одну плавную линию, придавая стеблю тюльпана чувственный изгиб.

— Да, — ответила она. — Надеюсь, когда-нибудь у меня будут дети.

— Возможно, вы выйдете замуж за человека, у которого уже есть дети, — заметил Традескант.

Она бросила на него пронзительный взгляд.

— Я возражать не буду.

— Даже если они целый день носятся как угорелые? — неосторожно уточнил Джон, вспомнив о Фрэнсис и ее решительном характере. — Дети другой женщины, воспитанные ею и, возможно, не так, как вам бы хотелось?

— Вы думаете о своих внуках, — догадалась Эстер. — Мой дядя сообщил вам, что у меня хорошее приданое, и теперь вы беспокоитесь, соглашусь ли я ухаживать за вашими внуками.

Джон слегка поперхнулся своей трубкой.

— Вы выражаетесь откровенно! — воскликнул он.

Снова обратив все внимание на рисунок, Эстер спокойно произнесла:

— Что-то должно меняться. Я ведь не могу без конца путешествовать с дядей. Я мечтаю о доме и муже, с которым устрою свою жизнь. Мне хотелось бы завести детей, хотелось бы иметь свое небольшое дело.

— Мой сын горюет по жене, — разоткровенничался Джон. — Может случиться, что в его сердце вообще не найдется места для другой женщины. Вы выйдете за него замуж, проведете вместе всю жизнь и не услышите ни единого слова любви.

Повернув мелок боком, Эстер провела несколько нежных штрихов по зернистой поверхности бумаги, передавая деликатные прожилки на лепестке тюльпана. Рука ее осталась такой же твердой и искусной.

— Понятно. Соглашение, но не любовное приключение.

— Вам будет этого достаточно? — прямо спросил Джон. — Молодой женщине ваших лет?

— Я уже не юная девица, — сказала Эстер уверенно. — Я старая дева. Перед девицей лежит целая жизнь, обещающая много чудес. Я же — старая дева двадцати пяти лет, которой нужен муж. Если ваш сын согласится взять меня и будет хорошо со мной обращаться, я согласна. Мне все равно, что он любил другую, даже если он еще любит ее. Что мне не все равно — это получить свой дом и детей. Мне нужно место, где я смогу высоко держать голову. А вы и он — люди известные. Он работает непосредственно на короля, к его советам прислушивается королева. Теперь, когда парламент распущен, а торговля в Лондоне идет плохо, нет другой возможности продвинуться, кроме как через двор. Для меня это очень хорошая партия. Для него — всего лишь удовлетворительная, но я постараюсь, чтобы ваш сын не пожалел. Я буду присматривать и за его бизнесом, и за детьми.

Джон наслаждался ощущением того, что ему вообще не надо руководить беседой. Джей был уже не мальчик, он был мужчиной, который сам мог решать, что ему делать, и не нуждался в посредниках. Но Джон, боявшийся за внуков, с огромным удовольствием проявлял подобную инициативу.

— Фрэнсис уже девять, ее брату четыре года. Девочке нужна мать, а Джонни еще не вырос из коротких штанишек. Вы могли бы позаботиться о них и дать им ту любовь, в которой они нуждаются?

Эстер по-прежнему не отрывала взгляда от тюльпана.

— Да, и я подарила бы вам еще внуков, если Господу будет угодно.

— Я долго с вами не проживу. — Джон вздохнул. — Я старик. Поэтому и тороплюсь найти мать внукам и жену сыну. Мне важно знать, что я оставляю дом в надежных руках.

Она опустила лист бумаги и впервые посмотрела ему прямо в глаза.

— Можете мне довериться. Я позабочусь обо всех троих, а также о ваших редкостях, и о «Ковчеге», и о садах.

Ей показалось, что на его лице промелькнуло выражение бесконечного облегчения, словно он вдруг увидел выход из запутанного лабиринта, обсаженного густыми деревьями.

— Что ж, прекрасно, — отозвался Традескант. — Когда их величества уедут отсюда, я отправлюсь домой, и вы можете составить мне компанию. Вам нужно познакомиться с детьми, а им — с вами, прежде чем мы пойдем дальше. Потом Джей вернется из Виргинии, и вы вдвоем определитесь, понравились ли вы друг другу в достаточной степени.

— А что, если я не понравлюсь ему? — засомневалась Эстер. — Я не красавица. Он может решить, что найдет и получше.

— Тогда я привезу вас обратно к дяде, и хуже вам от этого не будет, — успокоил Джон.

Он подумал, что прежде не встречал женщины, способной на такую откровенность. Отсутствие тщеславия и простота в выражениях очень импонировали ему. Он забеспокоился, придется ли это по вкусу Джею, или такая невеста смутит его.

— Конечно, может случиться, что он вам не понравится.

Эстер покачала головой.

— Я не принцесса из романа, жаждущая любви, — улыбнулась она. — Дом, бизнес и пара детей — это все, что мне надо. Можем ударить по рукам прямо сейчас.

Джон напомнил себе, что сейчас протянуть ладонь и ударить по рукам — создать ловушку и для нее, и для Джея. В голове у него зазвучал мудрый и циничный голос Сесила, который советовал именно так и поступить, но он не поддался искушению.

— Я не позволю вам принимать такие решения слишком поспешно, — ответил Джон. — Прежде чем мы продолжим эту тему, вы съездите со мной в Ламбет, пообщаетесь с детьми, посмотрите дом и поймете, устраивают ли вас условия.