Черная Изабэлла (СИ) - Крыж Эллин

— У меня есть те, кто сделает. Еще сегодня.

— Прекрасно. Теперь самое главное. Жозефина, пока я буду играть роль Марчэллы, прикрой меня. Бери плащ, шляпку с черной вуалью, мое зеленое платье (никаких каблуков! Ты и так на голову выше!) и езжай в казино. Возьми деньги, купишь фишки-десятки. Подходишь к Антонио и ставишь пятьдесят на "зеро". Если он после этого не упадет в обморок, поставишь десять на двойку-черное. Всё.

Жозефина молча запоминала. Потом повторила по порядку.

— Это значит, что тебе нужен корабль? "Двойка-черное"… завтра ночью?

— Вот именно.

— Изабэлла, но если всё пройдет тихо, зачем уезжать?

— Тихо?! Мы горим ярче шаровой молнии! И взорвемся с таким же треском, если не сбежим! Через недельку или раньше вернется Лорье и что тогда? Он уже раскусил наш метод и дай Боже, чтобы те, кому он успел рассказать, еще не поверили. Мне надо выходить из игры. На время. Да, Хосе! Чуть не забыла, — графиня подняла руки и расстегнула замочек колье. — Сдашь в надежный ломбард мои изумруды. Надо покрыть все затраты по отступлению: золотой песок не держит следы.

— Это верно. Но, может, так обойдемся? Денег должно хватить.

— Сдавай! Нашел что жалеть. Не в изумрудах счастье! Люди дороже.

— Хорошо, мадам. Я знаю скупщиков, которые не обсчитывают и не задают лишних вопросов. Деньги я…

— Деньги возьмешь себе. Чтоб за неделю банда Крошки покинула город. Если нам повезет, ее саму ждите завтра вечером. Отправишь Элку на Сицилию. Там фараоны ей не страшны.

— А мы?

Изабэлла опустила глаза.

— Гастроли закончатся и — куда хотите. Вы собирались в Испанию.

— Что мне там делать? — резко спросил Хосе. — Скоро начнется война, я знаю. Тогда я вернусь на родину. Сейчас — нет!

— Значит, встретимся в Неаполитанском королевстве месяца через три, — спокойно констатировала Изабэлла и обернулась к подруге: — Приедешь после часу ночи во дворец, мне на смену. До этого все вопросы с "благотворительным комитетом" должны быть разрешены. Я редко сегодня буду появляться в собственном обличье, а меня тоже должны видеть на маскараде. Сначала я буду до полуночи в казино, потом явлюсь в княжеский дворец. Ты — явишься.

— Хорошо, — Жозефина взяла подругу за руку. — А ты потом поедешь в гостиницу и обещаешь немного поспать.

— Не это главное.

— Нет, обещаешь, — настаивала артистка. Изабэлла сдалась:

— Я поеду в гостиницу. Главное на маскараде всё разузнать. Не говори, всё-таки маска — великая вещь!..

Через пять часов пестрая карусель маскарада остановилась для Изабэллы Маркес. Праздник еще бурлил, по дворцовым понятиям шла всего лишь вторая половина ночи. До рассвета еще далеко.

Полулежа в кресле, графиня следила за тем, как бледнеют с каждой четвертью часа звезды за открытым окном. Она не чувствовала в себе ни одной живой капли крови. Сил хватало только на то, чтобы смотреть на небо и слегка гладить котенка. Ченцо — подарок графа д`Аннунцио лежал у нее на груди и мурлыкал. Часы тикали. Больше всего убивала мысль, что это еще не конец. Всё только предстоит сделать.

А сколько сил и времени потрачено на то, чтобы оказаться перед этим началом. Перед глазами Черной Изабэллы мелькали все краски яркого придворного маскарада.

Взяв двоих "подданных Крошки" себе в оруженосцы, Изабэлла первым делом поехала на свидание вместо сестры. Обведя вокруг пальца двоих поклонников и обеспечив Марчэлле алиби с помощью открытых прогулок по набережной, графиня Маркес с третьим поклонником поехала на маскарад. Там месье окончательно потерял ее и, вероятно, до сих пор гадает, под какой она маской.

Провожатые нужны были Изабэлле, чтобы стеречь костюмы (не самой же ей гулять по балу с двумя чемоданами) и чтобы иметь партнера для танцев и разговоров. Джованни — бывший студент из Болоньи, вполне подходил на эту роль. Прислушиваясь к сплетням; развивая интересующие ее темы — правда, с большой осмотрительностью; танцуя и кокетничая с людьми, которые что-либо могли знать об аресте Крошки, Изабэлла пыталась составить ясную картину ареста. Слухи всегда дают информации много больше, чем надо, но не вся она — истина. Наконец, когда стало ясно, что Эллы нет ни в тюрьме, ни в участке, ни в форте, сыграла ставка на мадам де Ла Тромм и офицерский костюм.

Вертясь в серебристо-голубом костюме Королевы Эльфов рядом с группой придворных дам, в центре которой находилась Алоиз де Ла Тромм — жена лейтенанта имперской полиции, Изабэлла прислушивалась к сплетням и новостям, которыми обменивались достойные кумушки. Услышав, что мадам хвастается сообразительностью своего дружка, Мишеля Лорье, и ругает мужа, графиня подала знак Джованни — своему компаньону на этот вечер. Он закружил Королеву Эльфов в танце, и они исчезли из поля зрения мадам де Ла Тромм и ее подруг.

Вскоре молодой человек в сверкающей золотыми эполетами форме и черной маске, пригласил на танец саму Алоиз де Ла Тромм. Совсем юный парижанин покорил ее сердце. Не могла же Алоиз упустить момент и не сказать, что ее близкий друг также сейчас в Париже, пытается разоблачить заговорщиков. Юный офицер был так удивлен, что здесь, в этом раю еще случаются заговоры, что мадам де Ла Тромм охотно взялась просветить его. Историю о неуловимой банде она только что рассказывала знакомым. Изабэлла правильно рассудила: нет для Алоиз большего наслаждения, чем тут же снова рассказывать всё сначала, пускаясь в более подробное повествование.

Спустя сорок минут, содрав парик и маску, графиня Маркес пила ледяное шампанское в маленькой комнатке, предназначавшейся для свиданий тет-а-тет и являвшей собою одну из закулисных тайн карнавала. Ролл и Джованни ждали ее в соседней комнате.

Изабэлла уже убедилась, что ее сестры нет в Ницце и нет в пределах княжества. Эллу увезли на французскую территорию. Сейчас она находится в тюрьме маленького городка почти на границе с Монако. В одиночке.

Алоиз де Ла Тромм относилась к способностям своего супруга крайне презрительно, и хотя идея облавы принадлежала лейтенанту, спрятать ценную преступницу подальше, предложила сама мадам. О заговоре Маркес она ничего не знала, иначе не преминула бы высказаться об "этих интриганках"! Но, дождавшись Жозефину и организовав выход на сцену сразу двоих сестер Маркес и вернувшись в гостиницу, Изабэлла заметила слежку.

Соглядатаи бродили вокруг и раньше, но никто до сих пор не появлялся так явно у входа в гостиницу. Было похоже, что отель окружен.

Войдя к себе в номер и поговорив с горничной, (правда, от лица Марчэллы, не от своего) графиня Маркес узнала, что в их номере снова был обыск.

— Я права, — сказала Изабэлла самой себе и котенку. — Пришло время выходить из игры. Фараоны не понимают, — продолжала она, почесав Ченцо за ушком, — что миновав условную границу с Францией, они покидают маленькую столицу и попадают в глухую провинцию. А в провинции у представления с "благотворительным обществом" только больше шансов на удачу, ведь верно? Ты меня понимаешь, котик… (Она тяжело вздохнула) Хоть бы я сама поверила в то, что говорю и что собираюсь сделать. В любом случае, взять в заложники княжескую семью мне сейчас не по силам. Будем надеяться на себя, другого выхода нет…

В маленьком французском городке Босолей расположенном почти на границе с Монако была тюрьма, где (как и предполагалось) терпеть не могли ранних визитов благотворительных обществ. Но документы, а еще более — вид крупных купюр французских банковских билетов, успокоили стражей и они согласились, что семь часов утра — уже почти день — самое время для визитов.

Никто из тюремщиков не нашел странным, что благотворительниц сопровождают солдаты в форме местного гарнизона. За христианскими утешительницами, движимыми благородным порывом — глаз да глаз нужен! Они постоянно вздыхают, достают кружевные платочки и ахают, ужасаясь тюремным условиям. Но никакой самый глубокий подвал, страх перед ворами, убийцами, а также крысами не может их удержать в рамках комнаты коменданта и комнат для офицеров. Неугомонные дамочки повсюду суют свой нос и если бы они не платили за удовольствие (это и называлось "благотворительность"), терпеть их присутствие было бы совершенно невозможно.