Бертрис Смолл - Любовь на все времена

— Я люблю, когда мои слуги женятся, — сказала Скай. — Это заставляет их остепениться.

— Это заставляет остепениться всех нас, — сказала Эйден со смехом, — а некоторых из нас особенно. — Она погладила свой вздувшийся живот. — О, Скай, как ты думаешь, успеем мы достроить новое крыло до рождения ребенка?

— У нас есть еще месяц, — успокаивающе сказала Скай.

— Не знаю, — сказала Эйден. — Посмотри на меня. Я так раздулась: похоже, я в любую минуту могу взорваться. И мне все время неудобно. С Валентиной было не так. Я так радуюсь, что твоя сестра Эйбхлин приехала из Ирландии, чтобы побыть со мной.

— Валентину ты родила легко и без ее помощи, — спокойно сказала Скай.

— На этот раз все по-другому, — твердо сказала Эйден. — Совершенно по-другому.

— Когда ты носила Валентину, ты была уверена, что родишь девочку, — сказала Скай, пытаясь отвлечь невестку от мрачных мыслей. — Что ты думаешь об этом ребенке?

— Это еще одна странность, — сказала Эйден. — На этот раз я не знаю. Иногда мне кажется, что будет мальчик, а иногда — еще одна девочка. — Она осторожно попыталась изменить положение, но ее огромный живот не давал ей сделать это, и она с раздражением отбросила крохотную рубашонку, которую шила, и с трудом поднялась. — Пойду лягу, Скай, — сказала она. — Лежа я чувствую себя лучше!

— Отправляйся, — сочувственно сказала Скай. У нее самой было семь детей, и она знала, как тяжелы последние недели перед родами. Она смотрела, как Эйден, переваливаясь, уходила из комнаты, и испытала минутную зависть к жене брата. Ее самой младшей дочери, Велвет де Мариско, всего через две недели будет восемь лет, и, глядя на Эйден, носящую дитя, Скай захотелось еще одного ребенка. Если б только она могла родить Адаму сына! Но рождение Велвет было для них невероятным чудом, и она знала, что просить Бога о еще одном чуде не стоит. Этот ее брак был самым счастливым, самым мирным, самым спокойным из всех ее браков, и она верила, что они с Адамом будут вместе до тех пор, пока смерть не разлучит их. Нет, нет, смерть будет означать только временную разлуку. Они всегда будут вместе, даже в загробной жизни.

— Ты о чем-то задумалась? — сказала Эйбхлин О'Малли, входя в залитую светом комнату, в своем черном широком платье. — День чудесный, и у Эйден замечательный сад.

— Я думала о том, что хорошо бы мне завести еще одного ребенка, — откровенно сказала Скай.

— Что? В твоем возрасте? Тебе же сорок!

— Совсем не нужно напоминать мне о моем возрасте, Эйбхлин, — засмеялась Скай, — и кроме того, сейчас это невозможно. Но не могу удержаться и не позавидовать Эйден.

Эйбхлин уселась на стул, на котором недавно сидела Эйден, и сказала:

— Для женщины, которая так удачно умеет вести дела, ты очень любишь детей, Скай. Ты много сделала для них, хотя ты очень необычная мать.

— Только это и вдалбливал все эти годы мой папочка. Семья прежде всего. Всегда семья! Всю свою жизнь я прожила с этим убеждением. — Она усмехнулась. — Но и мои семеро деток с их пятью отцами совсем неплохи.

Эйбхлин улыбнулась младшей сестре, и эта улыбка смягчила суровость ее темного церковного облачения.

— Из всех отпрысков нашего отца мы четверо — ты, я, Майкл и Конн — считаемся странными. Майкл настоял на том, чтобы стать священником, несмотря на то, что он старший сын и наследник отца. Я со своим врачеванием, и вы с Конном со своей любовью к приключениям. Интересно, каким будет следующее поколение. Надеюсь, что доживу и увижу их.

— Хорошо бы нам всем дожить до преклонного возраста, — сказала Скай. — На других мы никогда не были похожи по одной причине — мы всегда все подвергали сомнению, всегда стремились добиваться своего, и я надеюсь, Эйбхлин, что мы и сейчас остались такими. Что касается следующего поколения, дети никогда не бывают такими, какими были их родители. У них своя судьба, и ей они будут следовать.

— Откуда ты набралась этой мудрости, сестра моя? — улыбнулась Эйбхлин.

— Я жила полной жизнью, — последовал ответ.

— Прошу прощения, миледи, — рядом со Скай внезапно оказалась Мег. — Госпожа Эйден не очень хорошо чувствует себя. Я не уверена, но мне кажется, она собирается рожать.

Эйбхлин нахмурилась.

— Немного рановато, — сказала она и поднялась. — Пойдем, Скай, посмотрим, что беспокоит Эйден.

Следом за Мег женщины вышли из зала и поднялись по лестнице в хозяйскую спальню. Эйден, встревоженная, с лицом, покрытым каплями пота, лежала на кровати. Эйбхлин торопливо подошла к своей подопечной и бегло осмотрела ее.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она у своей невестки.

— Почти так же, как при рождении Валентины, — нервно ответила та. — Слишком рано, правда, Эйбхлин? Ребенок должен родиться только через несколько недель.

— Дети появляются, когда им захочется, Эйден, — усмехнулась Эйбхлин. — Если ребенок захочет родиться сейчас, это будет немного рановато, но если все пойдет как надо, не будет никаких трудностей. Кроме того, разве вы с Конном не могли ошибиться в сроках? Сейчас вставай и пройдись немного. Может быть, все дело в том, что ты долго сидела в одном положении и тебя свело судорогой.

Она помогла Эйден встать, и вместе они прошлись по комнате. Однако Эйден чувствовала, что ее время пришло, и это предчувствие быстро оправдалось. У нее внезапно пошли воды и потоком потекли по ногам на ковер.

— Черт побери! — выругалась она. — Мег, приведи девушек вытереть ковер, чтобы он не испортился. — Она повернулась к Эйбхлин и Скай. — Мне кажется, я рожаю, — сказала она с гримасой. — Мег, пошли за милордом.

Как и предложила Эйбхлин, Эйден некоторое время ходила по комнате. Болей у нее не было, и ее бодрое состояние позволило Эйбхлин сделать необходимые приготовления. В комнату внесли большой дубовый стол, на котором Эйден предстояло рожать. Эйбхлин приказала, чтобы на него постлали покрывала из хлопчатой материи. Окна открыли, чтобы впустить в комнату свежий воздух яркого и теплого весеннего дня. В отличие от многих Эйбхлин не хотела, чтобы ее подопечные рожали в духоте закрытых комнат. В камине поддерживали огонь, и котелки с водой грелись над пламенем. На соседнем столе Эйбхлин разложила чистые тряпки и, на всякий случай, свои медицинские инструменты.

Конн приехал с полей, где проверял, как идет сев, и обнял жену. Эйбхлин благословила его осмотрительность, потому что он не стал удивляться тому, что роды наступают слишком рано. Вместо этого он сказал:

— Я буду в библиотеке, нужно кое-что написать. Когда я понадоблюсь, я тут же приду, душечка.

— Ты уже свое дело сделал, и сделал очень неплохо, — лукаво заметила она. — Если собираешься присутствовать при родах, обещай мне не падать в обморок, как в прошлый раз.