Дикие сны Кассандры - Саша Лорд

Лайэм с болью и мукой смотрел на своего разгневанного сына.

— Кедедрин, у тебя такие же зеленые глаза, как у Сары, такие же прекрасные, как зеленые холмы нашего Эбердура, — прошептал он. — Пусть моя боль не сделает тебя несчастным. Никогда не стыдись любви, сынок.

— Отец, ты хочешь сделать из меня воина, но настоящий воин не должен быть во власти любовного чувства. — Лицо Кедедрина помрачнело. Он отвернулся от отца. — Я послушаюсь тебя, папа, и пойду к Маккеферти, но никому не дам себя в обиду. Никто не посмеет меня оскорблять. Но знай, я больше никогда не вернусь в Эбердур, пока твое тело не будет предано земле, пока на твоей могиле не поставят надгробного камня.

Старик шагнул к сыну.

— Не говори так, сынок, — сказал Лайэм, ударив себя по груди. — Я не гоню тебя. Я только хочу спасти тебя.

Кедедрин насмешливо повел бровью. Лицо его было холодным и непроницаемым.

— Прощай, отец.

Лайэм побледнел.

— Сынок, не оставляй меня так… — взмолился он, протягивая к сыну руки.

Но Кедедрин был непоколебим. Вскочив на коня, он в последний раз взглянул на слабеющего отца.

— Ты единственный, кто хочет от меня избавиться. Зачем ты только не ушел вместе с матерью в царство тьмы? Впрочем, ты уже мертв — душой!

Отпустив поводья, он поскакал галопом, все дальше удаляясь от отца.

Лайэм шагнул вперед, вытянув руку, словно пытаясь удержать сына.

— Сынок! — взвыл старик. — Вернись! Подожди!

В этот момент из темноты вдруг показалась фигура в красном плаще.

— Кто здесь? — прошептал Лайэм. — А… это ты? И долго ты здесь стоишь? Что тебе от меня надо?

Человек поднял клинок, оставленный стариком под деревом.

— Возмездия! Я хочу покарать тебя твоим же оружием! — злобно прошипел незнакомец.

У Лайэма перехватило дыхание.

— Нет! — вскрикнул он.

Увидев сверкнувший в руках незнакомца кинжал, он отпрянул назад, почувствовав, как острый клинок вонзился в сердце. Провернув в груди Лайэма кинжал, человек вырвал его. Из раны хлынула кровь, обагрив белую рубашку и коричневые рейтузы старика. Лайэм рухнул на землю и, прижав руку к груди, судорожно втянул в себя воздух. Сердце его бешено колотилось, словно рвалось из груди, потом стало биться все медленнее и слабее.

Человек в красном пнул Лайэма ногой.

— Почему? — прошептал старик. — Почему ты пришел сейчас? Неужто я так сильно прогневил тебя?

— Когда-нибудь эта участь постигнет и твоего сына, как постигла твою жену и тебя. Тогда мое возмездие будет исполнено до конца.

Лайэма охватил страх.

— Нет, только не это! Кедедрин, мой сын, ни в чем не виноват. Я сделал все, как ты сказал мне. Я отослал его из дома.

Углубившись в дебри леса, Кедедрин остановился. На душе у него было тяжело. Он не откликнулся на зов отца, который просил его вернуться. Кедедрина мучила совесть. Он должен был возвратиться и поговорить с ним как мужчина с мужчиной, выслушать его объяснения. Возможно, у отца была веская причина отправить сына к Маккеферти?

Оглянувшись по сторонам, Кедедрин поскакал обратно.

Оглянувшись по Цокот копыт заставил «красного человека» отступить в тень.

— Сначала Сара… сейчас ты, а потом я покараю и твоего сына… — злобно прошипел тот.

— Тебе не пришлось страдать, — еле слышно прошептал Лайэм, харкая кровью.

Ничего не ответив, человек в красном исчез в темноте.

Кедедрин легко проскакал через лес, добравшись до места, где лежал истекающий кровью отец.

— Нет, — в ужасе взвыл он, не веря своим глазам. — Отец, не верь моим словам, которые я по глупости наговорил тебе. Не уходи вслед за матерью. Не убивай себя, чтобы встретиться с ней в царстве мертвых! — Схватив клинок, Кедедрин швырнул его в кусты.

Лайэм уже еле дышал. Он хотел что-то сказать сыну, поведать нечто важное. Он должен защитить его.

— Это… не самоубийство… — прижав руку к ране, прошептал он.

— Ты ее слишком сильно любил, — с диким отчаянием вскрикнул Кедедрин.

— Так… они… будут… тебе… говорить, — из последних сил прошептал Лайэм. — Не верь им.

— Что случилось, отец? — закричал Кедедрин.

Лайэм пытался ответить, но губы не шевелились. Вдруг он увидел, как кто-то спускается к нему с небес.

— Сара, — прошептал он, протянув к ней руку, и сердце его остановилось.

Под сенью старого ясеня в темных дебрях лежала волшебная хозяйка леса. Мощные стволы деревьев поросли мхом, влажную землю покрывал толстый ковер мягкой пушистой травы, а вокруг пели птицы, трещали кузнечики и прочие обитатели леса. Их звуки сливались со стонами рыжеволосой лесной феи, охваченной ночными кошмарами.

Сова вертела головой, глядя на женщину, вокруг которой весело резвилась молодая ласка, прыгая с ветки на ветку сосны и обнюхивая ее распущенные огненно-рыжие волосы.

Кассандра беспокойно повернулась, от изумления открыв рот, когда зверек коснулся ее лба, и закрыла глаза. Ее рука потянулась за пушистым зверьком.

Ласка затрещала и попятилась назад, тревожно следя за Кассандрой острыми глазками.

— Кто ты? — громко спросила Кассандра, глядя из-под полузакрытых глаз. Она забеспокоилась, дернув ногами, и при ее движении легкое одеяло, под которым она лежала, сбилось в сторону. — Куда ты? Берегись, — воскликнула женщина, возбужденная тем, что ей приснилось, — тебя везде подстерегают опасности.

Кассандре снилось, что она мчится по темному лесу, и слезы катятся по ее лицу. Ее внимание привлек металлический блеск, сверкнувший где-то впереди, но звук стального клинка заставил ее остановиться.

— Это ты? — прошептала она, не видя ничего в тумане сна.

Шагнув к дереву, она крепко обхватила его ствол, ощутив щекой шершавую кору.

— Что это? Такие сны мне еще никогда не снились… Где солнце? Цветы? Где друг, улыбающийся мне на поляне?

Ей привиделся человек, кричащий от боли, а другой в этот момент ликовал, одержав над ним победу. Сон Кассандры переполняли звуки, долетающие до нее со всех сторон и перекликающиеся друг с другом. Вглядываясь в гущу леса, она ожидала увидеть сражающихся в поединке воинов.

— Я знаю, я нужна тебе, — шептала она. — Ты мне тоже нужен. Мы муж и жена. Ты мой супруг, но с тобой что-то случилось. Что-то страшное…

Вдруг проворный зверек, уцепившись задними лапами за сук, свесился прямо над ее головой, а передними лапками болтал в воздухе, показывая свое белое брюшко и сверкая глазами в темноте.

— Я скоро его найду, — во сне