Барбара Картленд - Английская роза

Оглядываясь назад, Полина поняла, что ее судьба решилась в тот день, когда она сидела в гостиной с теткой и дворецкий неожиданно объявил о приходе этого джентльмена. Не успел дворецкий сообщить имя визитера, как гость уже вошел — и Полина впервые с ним познакомилась.

— Гарри! — воскликнула графиня, когда он появился в гостиной. — Какая неожиданность!

— Надеюсь, что приятная… — отозвался Гарри. — Я увидел, как Джордж пыхтит у входа в парламент, и понял, что путь свободен.

Тут он заметил Полину и начал с любопытством ее рассматривать. Графиня с явной неохотой сказала:

— Это моя племянница, Полина Тайвертон. Она у нас гостит.

Полина сделала реверанс, и ее тетка довольно резко добавила:

— У тебя очень много дел, Полина. Можешь идти к себе в комнату и ими заняться. Я буду занята около часа.

— Да, конечно, тетя Кэтлин, — ответила Полина.

Полина направилась к двери, ощущая на себе пристальный взгляд Гарри, который произвел на нее почему-то не лучшее впечатление. Закрывая за собой дверь, она услышала, как гость ее тетки воскликнул:

— Да ведь девчонка потрясающе хороша собой! Почему я раньше ее здесь не видел?

В течение последующих двух или трех дней тетя Кэтлин была откровенно холодна с Полиной. Когда девушка сообщила ей о том, что платья и другие заказанные вещи доставлены, ее это, похоже, не заинтересовало — словно не она настаивала на том, что Полине необходим новый гардероб. Разговоров о том, чтобы она спускалась к гостям, больше не было.

Бедная Полина с момента приезда в Лондон ни с кем не разговаривала, если не считать прислуги, и она немного надеялась, что теперь, когда у нее есть модные наряды, тетка повезет ее на какой-нибудь прием или вечер, куда та выезжала регулярно, или хотя бы пригласит ее покататься в экипаже по Гайд-парку.

Вместо этого тетка зловеще молчала, словно совсем забыла о ее существовании.

И сейчас, поспешно откладывая книгу и вставая, Полина пыталась угадать, зачем тетя Кэтлин ее вызывает. Время было довольно раннее, так что приглашение зайти к тетке оставалось непонятным.

Поскольку графиня почти каждый вечер бывала в свете, она редко просыпалась раньше одиннадцати часов, а Полине разрешалось зайти в спальню тетки только после того, как та позавтракает и прочтет все полученные с утренней почтой письма.

Направляясь из своей спальни в покои графини, Полина перегнулась через перила, чтобы посмотреть на напольные часы, стоявшие внизу. Их стрелки показывали всего половину одиннадцатого!

Спальня графини, выходящая окнами в сад, была очень большой и роскошно обставленной. Стены покрывали китайские обои, над огромной кроватью возвышался балдахин из муслина и шелка. Полина знала, что обстановка подобрана по моде, сравнительно недавно пришедшей из Франции. Покрывало на кровати было зеленое — под цвет глаз графини.

Взгляд этих глаз мог быть теплым и завораживающим — или холодным и очень неприязненным. Подходя к кровати, Полина испуганно подумала, что на этот раз он оказался суровым и осуждающим. На покрывале перед теткой лежало несколько распечатанных конвертов и прочитанных писем. Одно письмо она держала в руке. Еще раз пристально посмотрев на него, графиня Ротбери проговорила:

— Мне надо кое-что сообщить тебе, Полина.

— Доброе утро, тетя Кэтлин. Надеюсь, вы хорошо спали! — отозвалась Полина, втайне встревоженная тем, что тетка даже не сочла нужным с ней поздороваться.

— Я хотела тебе сообщить, — продолжила графиня, словно не заметив приветствия племянницы, — что приняла решение относительно твоего ближайшего будущего. На мой взгляд, тебе необычайно повезло.

— Вы… решили мое будущее, тетя Кэтлин?

— Именно это я только что сказала! Будь любезна, не повторяй мои слова, словно говорящий попугай! — раздраженно произнесла графиня. — Ты едешь в Россию.

На секунду Полине показалось, что она просто неправильно поняла слова тетки. Однако, когда первый шок немного прошел, она смогла только изумленно переспросить:

— В-вы сказали… в Россию?

— Да, в Россию! Как я уже сказала, ты должна понимать, что тебе крайне повезло. Большинство молодых девиц пришли бы в восторг, услышав, что им представилась такая блестящая возможность.

— Н-но… почему в Россию, тетя Кэтлин? Это так далеко… И что… я там буду делать?

— Об этом я и собиралась тебе сообщить, — ответила графиня таким тоном, словно разговаривала с полной идиоткой. — В конце концов, у тебя ведь крестной матерью была русская аристократка — в ее честь ты и получила свое странное имя.

— Но ведь она давно умерла!.. Я ее… даже не могу вспомнить.

— Это не имеет никакого значения, — передернула плечами тетя Кэтлин, всем своим видом показывая, что беседа с племянницей несказанно утешила ее. — Просто у тебя есть связи с Россией, так что ты должна по достоинству оценить эту страну.

— Но… я ведь не поеду… одна? — робко спросила девушка.

— Ну, я-то уж определенно с тобой не собираюсь ехать, если ты это имеешь в виду! — резко ответила графиня. — Позволь мне сказать тебе прямо, Полина: у меня нет желания превратиться на весь остаток сезона в твою дуэнью и повсюду таскать за собой юную девицу. Ты совершенно не сможешь вращаться в кругу моих друзей и вести такую жизнь, какую веду я, жена пэра Англии.

Полина без труда поняла, что на самом деле тетка хочет сказать, что не желает иметь рядом с собой молодую девушку, которая может оказаться в каком-то отношении ее соперницей — хотя самой Полине такое казалось чрезвычайно маловероятным. Девушка считала, что среди остроумных и искушенных людей, которыми окружила себя графиня, она казалась бы скучной и неинтересной.

Для нее было полной неожиданностью, что ее могли выписать в Лондон и накупить ей такое множество чудесных нарядов только для того, чтобы сразу же отправить прочь. Кроме того, мысль о поездке в далекую Россию пугала ее.

Графиня еще раз пробежала глазами письмо, которое держала в руке, а потом сказала:

— Естественно, я заботилась прежде всего о твоем благе, когда сказала жене русского посланника, что у тебя была русская крестная мать — и что очень жалко, что она умерла. Иначе ты смогла бы погостить у нее.

— Она могла бы… не захотеть меня видеть, — несмело произнесла Полина.

— Я нисколько не сомневаюсь в том, что она была бы счастлива поселить у себя свою крестницу! — возразила графиня. — Так я и сказала посланнице. Она согласилась со мной, что было бы очень печально, если бы ты упустила возможность посетить Россию, — и решила все устроить.

— Что устроить? — испуганным голосом спросила Полина.