Джейн Остин - Гордость и предубеждение

– Ага, вот оно как! – воскликнула ее мать. – Но миссис Лонг вернется только за день до этого, поэтому получается, что она не сможет нам его представить, потому что сама не успеет познакомиться с ним.

– Значит, моя дорогая, теперь у тебя появится возможность представить мистера Бингли своей подруге.

– Нет, мистер Беннет, это невозможно; я же с ним не знакома; и почему вы дразнитесь, а?

– Отдаю должное вашей осмотрительности. Двухнедельное знакомство – это действительно очень мало. За две недели нельзя толком узнать человека. Но если этого не сделаем мы, то это сделает кто-то другой; надо же и миссис Лонг с ее племянницами дать шанс, не так ли? Она непременно воспримет это как проявление доброжелательности с нашей стороны, и если эту обязанность не выполните вы, то ее выполню я.

Девушки удивленно уставились на своего отца. А миссис Беннет только и смогла выдавить из себя:

– Это просто ерунда какая-то!

– Что вы хотите сказать вашим эмоциональным восклицанием?! – спросил мистер Беннет. – Вы считаете глупостью такую важную процедуру, как знакомство?! Вот тут я с вами никак не могу согласиться. А ты что скажешь, Мэри? Ты ведь, насколько мне известно, – глубокомысленная молодая девушка, ты читаешь умные книжки и делаешь заметки.

Мэри хотела сказать что-то очень умное, но не знала, как это сделать.

– Пока Мэри собирает в кучу свои мысли, – продолжил он, – вернемся к мистеру Бингли.

– Ваш мистер Бингли у меня уже в печенках сидит, – воскликнула миссис Беннет.

– Очень печально это слышать; но почему же вы раньше мне этого не сказали? Если бы я знал об этом сегодня утром, то не заходил бы к нему. Получилось неуместно, но я все же нанес ему визит, и теперь вам никак не удастся избежать знакомства с ним.

Дамы сначала были озадачены, а затем пришли в восторг; именно на такой эффект мистер Беннет и рассчитывал. Наиболее эмоционально отреагировала на эту новость миссис Беннет, хотя потом, когда улеглось первое радостное возмущение, она объявила, что только этого и ждала.

Это так мило с вашей стороны, мой дорогой мистер Беннет. Но я не сомневалась, что, в конце концов, мне удастся-таки вас убедить. Я знала: вы так любите наших девочек, что непременно завяжете это знакомство. Ой, как же я рада! Вы так удачно пошутили, что пошли к нему сегодня утром, а нам рассказали об этом только сейчас.

– Теперь, Китти, – сказал мистер Беннет, – можешь кашлять, сколько тебе захочется. – Сказав это, он вышел из комнаты, потому что устал от восторженных возгласов своей жены.

– Девочки, у вас такой прекрасный отец, – сказала она, когда за ним закрылась дверь. – Даже не знаю, как вы сможете отблагодарить его за доброту; если уж на то пошло, то не знаю, как я сама смогу его отблагодарить. По правде говоря, в нашем возрасте новые знакомства заводить нелегко, но ради вас мы готовы на все. Лидия, дорогая, хотя ты и молодая, думаю, что на балу, который должен состояться, мистер Бингли обязательно с тобой потанцует.

– Ничего, – решительно сказала Лидия. – Я его совсем не боюсь; я – самая молодая, но и самая высокая.

Остальные вечера прошли в догадках относительно того, насколько быстро мистер Бингли нанесет ответный визит, и в определении дня, когда его можно будет пригласить на обед.

Как ни старалась миссис Беннет, поддерживаемая своими дочерьми, как можно больше расспросить своего мужа, она так и не смогла вытянуть из него достаточно, чтобы составить какое-то более или менее удовлетворительное представление о мистере Бингли. Они набегали на него с разных сторон: задавали откровенные вопросы, делали хитрые предположения и скрытые намеки; но он умело их избегал; и, в конце концов, им пришлось довольствоваться второстепенной информацией, полученной от своей соседки – госпожи Лукас. Ее сведения были весьма положительными. Господину Уильяму мистер Бингли понравился чрезвычайно. Он был совсем молод, удивительно красив, очень дружелюбен и – в дополнение ко всему этому – собирался прибыть на запланированный бал в обществе своих многочисленных друзей. На лучшее можно не надеяться! От любви к танцам не так уж и далеко до любви, поэтому надежды на любовь мистера Бингли высказывались огромнейшие.

– Если мне придется увидеть, как одна из моих дочерей счастливо выйдет замуж и будет жить в Недерфилде, – сказала миссис Беннет своему мужу, – а другим повезет выйти замуж так же хорошо, то мне больше ничего и не останется желать.

Через несколько дней мистер Бингли нанес мистеру Беннету визит и просидел с ним десять минут в его библиотеке. Он надеялся, что его осчастливят встречей с девушками, о чьей красоте он слышал уже много, а встретился только с их отцом. Самым же девушкам повезло несколько больше, потому что они могли разглядеть его из окна второго этажа: на нем был синий пиджак, приехал он на вороном коне.

Вскоре после этого он был приглашен на обед; и миссис Беннет уже обдумывала, какие же блюда, которые сделают честь ее умению вести хозяйство, она подаст к столу, как пришел ответ, заставивший отложить обед на неопределенный срок. На следующий день мистеру Бингли необходимо было побывать в городе, поэтому он никак не мог принять такое почетное приглашение; и дальше в таком же духе. Миссис Беннет была огорчена. Она не могла понять – что это за дела такие могли появиться у него в Лондоне, если он только вчера прибыл в Гертфордшир; у нее возникли опасения, что, возможно, он так и живет – скачет с места на место и никогда не осядет должным образом в Недерфилде. Госпожа Лукас несколько развеяла ее опасения, выдвинув идею, что он уехал в Лондон только для того, чтобы собрать многочисленное общество для запланированного бала; вскоре распространился слух, что с собой мистер Бингли должен привезти двенадцать женщин и семь кавалеров. Такое количество дам обеспокоило дочерей мистера Беннета; но за день до бала они успокоились, услышав, что с ним из Лондона приехали только шесть человек – пять его сестер и двоюродный брат. А когда прибывшее общество зашло в комнату для танцев, то оказалось, что состоит оно лишь из пяти человек: мистера Бингли, двух сестер, мужа старшей из них и еще одного юноши.

Мистер Бингли был хорош собой и выглядел благородно; у него была приятная внешность и непринужденные, естественные манеры. Сестры его были женщинами элегантными и модно одетыми, в них чувствовался определенный шарм. Его зять, мистер Херст, выглядел как джентльмен, но не более того; однако приятель его, мистер Дарси, вскоре привлёк внимание всех присутствующих в комнате своей элегантной, высокой фигурой, красивыми чертами лица, благородной внешностью, а еще – слухом о своих десяти тысячах фунтов в год, который распространился в комнате сразу же, как он в нее вошел. Мужчины в один голос заявили, что он выглядит как настоящий мужчина, дамы же провозгласили, что он даже красивее мистерa Бингли; полвечера на него смотрели с чрезвычайным восторгом, пока его манеры не вызвали всеобщее осуждение; в результате волна его популярности покатилась в обратном направлении. Оказалось, что он высокомерен, что считает себя выше, чем окружающее общество, все вызывало у него только раздражение; теперь его не могло спасти даже большое поместье в Дербишире: сошлись на том, что лицо у него отталкивающее и неприятное и ни в какое сравнение со своим другом он идти не может.