Конни Райнхолд - Безмолвные клятвы

Он широко расставил ноги, крепко ухватился за жесткий канат и нагнулся, глядя на бушующую за бортом стихию.

– Уберите этого идиота в каюту! – раздался крик с капитанского мостика.

Один из матросов поспешил выполнить приказание и приблизился к Эшфорду. Но Генри взглянул на матроса с такой тоской и безразличием, что тот остановился рядом и не сказал ни слова. Генри медленно отвинтил крышку фляжки и отхлебнул немного бренди. Сверкнула молния и на миг осветила его лицо. Посмотрев на серебряную поверхность фляжки, он увидел отражение своих голубых глаз, сверкающих в темноте. Ветер яростно трепал его вьющиеся волосы, поднимая их над головой, как черный нимб. Полы плаща развевались, шумя, словно крылья Люцифера, повелевавшего штормом.

Матрос перекрестился и ушел прочь, найдя себе более важное занятие в другой части корабля.

Генри повернулся и посмотрел на волны, на губах его появилась улыбка удовлетворения. Ему казалось, что он сам является частью этой могучей стихии, и испуг матроса ему очень польстил.

От сильной качки у Генри захватывало дух, ему представлялось, что он летит над водой вместе с ветром. Отчаянная мысль мелькнула в его голове. Что, если нырнуть в темную пучину и отдать себя во власть беспощадного океана? Разве это страшнее, чем вверить свою душу столь же беспощадной жизни? Он засмеялся, и новый порыв ветра тотчас подхватил и унес его смех.

Форт-Феттерман, штат Вайоминг

– Она глупа как пробка, – произнес один из жителей Форт-Феттермана. – Тащилась по орегонской дороге в старом фургоне и набила его таким хламом, который никакому дьяволу не нужен.

– Сумасшедшая, – согласился его приятель. – Живет в таких диких местах и строит красивые дома. Лучше бы строила свинофермы. Тогда к ней относились бы более серьезно. Кому нужны ее продукты и галантерея?

– Откуда тебе известно? – возразил другой. – У нас во всей округе нет ни одной хорошей лавки. Помяни мое слово, каждая семья, которая здесь живет, скоро будет покупать только у нее.

Первый презрительно усмехнулся:

– Скоро ее товарами заинтересуются грабители. А у нее нет никакой охраны. Может, она ждет, когда правительство построит вокруг ее домов крепостную стену и поставит часовых? Говорю тебе, она ненормальная!

Его приятель выплюнул окурок в пыль главной улицы Форт-Феттермана и заметил:

– Хотел бы я быть таким ненормальным… и таким богатым.

Еще один мужчина, все время молчавший, вступил в разговор:

– Тебе не нравится, что у нее больше мозгов, чем у тебя.

– У нее вообще нет мозгов, – угрюмо произнес первый. – Разве женщине положено делать то, что делает она? Ездить по дорогам, скупать товары, охотиться, как индеец, дубить шкуры? Так не должно быть.

– Не тебе судить, Джаспер. У нее есть деньги, а у тебя даже пуговиц на ширинке не хватает. Так что не тебе раздвигать ей ноги.

Его собеседник ухмыльнулся:

– А у тебя, конечно, это получится!..

– Нет. Я слышал, что она будет принадлежать только тому мужчине, который преподнесет ей состояние и обручальное кольцо…

Люсьен Эшфорд, граф Фэрли в десятом колене, узнавал о жизни Речел Пэрриш из разговоров вперемешку со сплетнями, и чем полнее была картина, тем большее любопытство она вызывала. О дочери скандально известной мадам Розы ходило много слухов с тех пор, как она осмелилась пойти на последние выборы. Люсьена очень занимала дошедшая до Шайенна история о том, как Речел подошла к избирательной урне, игнорируя неодобрительные взгляды и шепот, и как с гордым видом разговаривала потом с женщинами, пытавшимися с ней поссориться.

Люсьен увидел объявление Речел и получил телеграмму от Генри в один и тот же день, и в его голове зародилась интересная идея. В надежде спасти брата он стремился использовать любую возможность, какой бы фантастичной она ни показалась. Генри уже несколько лет живет без всякой цели, разрушая свою жизнь, пытаясь забыть о том, кто он и откуда. Люк понимал, что Генри плохо кончит, если вовремя не вмешаться.

Чем ближе Генри подъезжал к Вайомингу, тем чаще Люком овладевали отчаяние и апатия. Временами все его чувства приходили в полное смятение и в сознании воцарялся хаос. Хаос из-за Генри. Кошмары, связанные с Генри. Его тень теперь постоянно преследовала Люка, напоминая, что свет, который еще теплился в душе брата, постепенно гаснет, что остроумие, изящество, талант Генри и, наконец, даже сам его облик будут безвозвратно утрачены. Главное, чтобы Генри не свыкся окончательно со своим жалким существованием и не забыл, что он должен жить нормальной жизнью, а не бороться со всем миром.

Люсьен снова перечитал объявление, потом документы, которые давно приготовил, и воображение нарисовало ему портрет мисс Речел Пэрриш – женщины смелой и целеустремленной. Женщины, чья решимость построить свое будущее была такой же сильной, как решимость Генри разрушить собственную жизнь. Осуществляя этот план, Люк понимал, что рискует лишиться всего, что связывает его и Генри – дружбы, уважения, доверия… любви. И все же, если план сработает, если он сумеет найти Генри хорошую жену, приличное жилище, и все это придется Генри по вкусу, то можно считать, что брат спасен. Но, с другой стороны, он едва ли простит Люку обман. Люк будет проклят, если поможет брату. А если не поможет – тоже будет проклят. Люсьен выбрал первое. Ему будет легче жить с проклинающим его братом, чем совсем без него.

Он аккуратно сложил бумаги в кожаную сумку. Да, Речел Пэрриш – именно та женщина, которая решит все проблемы. Если не посылать Генри деньги, которые он просит, то можно задержать его на пути из Англии в Шайенн. А если мисс Пэрриш оправдает ожидания Люсьена, то ко времени приезда Генри его судьба уже будет решена.

Через две недели Люсьен встретится с Речел и примет главное решение.

Биг-Хорн Бэйсин, штат Вайоминг

– Девочка, у тебя ума не больше, чем у мошки, – сказал Клетус, поеживаясь от холодного ветра. – Думаешь, для Грэйс теперь важно, что написано на этой дощечке?

Речел посмотрела на него сквозь густую пелену снежинок, выпавших ранней весной. Взгляд ее был отрешенным – она на миг вспомнила другое время и другую могилу, но затем вновь вернулась к своей работе, вырезая на деревянной дощечке пляшущие буквы. «Больше от Грэйс ничего не осталось», – подумала Речел.

Руки ее окоченели, тонкая кожа перестала реагировать на колючий ветер. Сердце казалось твердым камнем, застывшим в груди. Шерстяной шарф, и закрывавший подбородок и губы, покрылся от горячего дыхания корочкой инея.

Феникс стоял позади, заслоняя ее от ветра. Пока она делала свое дело, он молчал. Ему не хотелось помогать Речел, ведь все это имело для нее особый смысл – ей хотелось убедить себя и окружающих в том, что от Грэйс Эллен Джеймс хоть что-то останется на этом свете.