Марион: история ведьмы (СИ) - Крыж Эллин

Вновь прибывшая кивнула и уселась за стол против Марион. Что-то в ее движениях показалось странным. У Марион было чувство, что эта женщина более молода, чем сознательно хочет казаться. Случай уникальный и потому странный. Действительно, уверенные быстрые движения и стройная фигура наводили на мысль, что эта дама только играет старуху, дополнив настоящие морщины, не такие уж многочисленные, "старческой" одеждой. Казалось, что ей за семьдесят, на деле, вероятно, не было и пятидесяти.

— Знакомьтесь, девочки. Это — Барбара¢ Маржери¢, — представила Марсела новую гостью. — А это Марион. Барб, это та самая крошка, я полагаю, которую ты давно ищешь. Она появилась вчера, как подарок судьбы, так что не будь дурой, предложи ей работу.

Марсела быстро взяла дело в свои руки, не считаясь с удивлением подруги и с чувством неловкости не отпускающим Марион. Бедняжка никак не могла понять, как она попала на этот странный женский совет, и что теперь будет.

Барбара недовольно поморщилась, но, видимо доверяя своей буйной знакомой и ее искусству разбираться в людях, заказала себе пунш и собралась вести переговоры с Марион.

Марсела Фарду убедившись, что обеим протеже не удастся теперь сбежать от своего счастья, пошла готовить пунш и оставила двоих посетительниц наедине. Сына Марион она позвала с собой, и Рене с радостью согласился помочь ей. Ему давно хотелось узнать, куда ведет маленькая дверь за стойкой и где берутся все кушанья, которые служанки так ловко, точно по волшебству, выносят из черного коридора в глубине трактира.

Мать отпустила его, а сама недоверчиво взглянула на старуху сидящую напротив и не решившую пока как начать разговор. Вдруг, неожиданно для Марион, та протянула ей свою левую руку с раскрытой ладонью и тоном экзаменатора спросила:

— Скажи сколько мне лет и есть ли у меня дети.

Опешив, Марион глянула на руку и машинально ответила:

— Пятьдесят будет в мае, тридцатого дня. Детей было много, все умерли маленькими. Осталась только дочь, растет в деревне у своей кормилицы и никогда не видала вас.

Глаза "старухи" затуманились, и дрогнувшим голосом она спросила:

— А как она там, жива, счастлива?

Очнувшись, Марион нахмурилась и сердито оттолкнула руку собеседницы:

— Что это вы придумали, мадам! Я ничего не знаю, что вам от меня нужно?

Барбара остановила ее повелительным жестом:

— Ты — та, кто мне нужна. Выслушай спокойно и обдумай мое предложение. — И она рассказала Марион, что недавно ей удалось получить место при дворе. Но это назначение обернулось для неё опасностью изгнания и даже тюрьмы, или же потерей очень доходной работы, если она всё бросит и сбежит сама.

— Знахарка их не устраивает, понимаешь? Нужна колдунья. Сейчас в моде приворотные зелья, гороскопы и прочая магия. А я вовсе не сведуща в этом. Моя мать была акушеркой. Я знаю кое-какие травы, чтоб облегчить роды или вовсе избавить знатных дам от опасности получить неприятный сюрприз в виде младенца. Но это если еще не поздно. Я операций не делаю, это грех, но в случае чего, знаю к кому отослать красотку. Тебе, кстати, это не грозит? Ты что-то бледная, не беременна?

— Нет.

— Значит голодная, — констатировала старушка. — Марсела тебя хоть покормила?

— Да, спасибо, я вполне сыта.

— Ну, хорошо, о чем я? Да! Было такое, что мне пришлось принимать тайные роды у одной из королевских любовниц. Она меня потом порекомендовала, и появились заказы. За полгода я заработала денег больше, чем за всю свою жизнь, но вскоре дело приняло совсем иной оборот. Они все чокнуты на магии при дворе. Бесятся от скуки. Как зима, так словно добропорядочные старушки вяжущие у окошка чулки и свитера, эти придворные начинают прилежно ткать паутину интриг. И не надоедает! Еще одну такую зиму я не переживу. Ты, девочка, разбираешься в предсказании судеб, беседах со звездами, но тебе не на что жить. Помоги мне, клянусь, половина чистой прибыли будет твоя.

— Я не хочу с этим связываться.

— Велика важность, не хочешь! Скажи, что другое ты будешь делать, и я тут же скажу — занимайся этим и не связывайся со мной.

Марион задумалась и опустила лицо. Выдержав паузу, "старуха" снова принялась за уговоры:

— Тебя никто не будет знать. При дворе всё равно не поверят, что такая молоденькая может разбираться в жизни. Мне верят только потому, что я седая и в плаще со звездами. Абсолютно всё равно, что я им говорю о магии, они во всё верят. Только, когда дело касается настоящих тайн, я теряюсь. Там меня просто поймать. Париж разбалован великими магами, настоящими, понимаешь? Они все слишком ученые при дворе, говорят умные слова про квадратуру солнца, дома созвездий и знаки зодиака. Я вовсе не хочу на костер. Помоги мне. Я помогу тебе, пока будет моя власть. Если тебе будет грозить опасность — спасу. Тебя всё равно ведь скоро узнают.

— Что вы заладили, "узнают, узнают"! — раздраженно воскликнула Марион. — Что во мне такого особенного? Я хочу тихо жить, честно работать, что вам всем от меня надо?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Барбара покачала головой:

— Видишь, значит всё-таки "всем". Тебя узнают, как яркую бабочку среди моли, только уже будет поздно. Ты ведь не хочешь оказаться одна, лицом к лицу с инквизицией? — Видя что Марион отрицательно покачала головой, фальшивая колдунья продолжала: — Вот именно, не хочешь. Как ты раньше жила?

— Я была замужем, — прошептала Марион. — Он умер, и мне пришлось уйти из дому, тоже спасаться. Я думала в Париже… Большой город… Меня не найдут.

— И-и-и! — махнула рукой Барбара, — Наш город имеет все свойства деревни: здесь все всё знают, и новости узнаются немедленно.

— У парижских новостей быстрые тоненькие ножки. И они мелькают как спицы в колесе, — проговорила Марион обращаясь сама к себе и вспомнив слова Марселы. Она подняла глаза на Барбару: — Я не хочу вредить людям.

— Бог мой, тебе и не придется! Ты будешь помогать. В первую очередь мне. Только помни, что дорога в Ад вымощена благими намерениями. Так мы их скроем за фасадом зла, раз уж они за это платят, — поучительно сказала старуха Маржери, имея в виду королевский двор. И успокоительно добавила: — Тебе незачем вникать в суть черных месс и человеческих жертв, которыми сейчас болен Париж. Это известно всем, я сама разберусь. И к ядам тебе иметь касательство не придется, у меня есть хороший знакомый по изготовлению ядов. Учился в Италии, а работает простым часовщиком, очень респектабельный человек. Правда, у него зять — аптекарь, от него и плывут во дворец яды. А в Лувре думают, из-за границы, под строжайшим секретом. И платят втрое. Вот так, девочка, делаются дела. Если есть талант, ему нужна защита, а если настоящего дара нет — надо организовать. Как, ты согласна работать на меня? Вернее на имя "мадам Маржери".

— Не знаю, это… не совсем законно.

— Зато ты сможешь поднять сына, у тебя будут деньги! Продать свои способности, всё-таки лучше, чем продать своё тело. Душу-то от тебя никто не отнимает. А если не согласишься, то обязательно дойдешь до последнего. И долго не протянешь. Как я вижу, рабская жизнь не для тебя. Так что, согласна?

Марион долго молчала, раздумывая над странными законами жизни в городе. Или это вообще во всем мире так? Всё перевернуто с ног на голову, все добродетели, все законы…

— Согласна, — твердо сказала она, глядя в лицо старухе. — Но я буду помогать только в том, что сочту возможным для себя.

— Вот и прекрасно! — вмешалась подошедшая в этот момент мамаша Фарду. — За это надо выпить.

— Ох и капризная она у тебя, Марсела, — смеясь заявила Барбара, пригубив кружку.

— Просто не голодная, — добродушно махнула рукой трактирщица и похлопала подругу по плечу. — Это ей повезло, что попала сюда.