Кэтрин Коултер - Магия лета

— Так лорда или маркиза? — съехидничала Фрэнсис вполголоса. — Но каждый, наверное, джентльмен до кончиков ногтей.

— Кто такой маркиз Чендоз, папа? Какой-нибудь дальний родственник? — спросила Виола. — Если так, почему мы ничего о нем не знаем?

Перспектива выгодного замужества моментально вскружила ей голову, и она бессознательно воспроизвела одну из домашних заготовок ловли в сеть потенциального мужа: томно склонила голову, чтобы показать соблазнительный изгиб точеной шейки. Эту позу она часами репетировала перед зеркалом, как и обольстительное надувание губок.

— Он не родня нам, но скоро будет, — многозначительно ответил граф, для которого ужимки младшей дочери, как правило, оставались незамеченными.

До последней минуты Фрэнсис надеялась, что отец для чего-то разыгрывает их, но она слишком хорошо знала оттенки и интонации его голоса, чтобы обманываться и дальше. Он говорил с полнейшей серьезностью, и она вдруг испугапась.

— Скажи, чего ради вся эта история? — попросила она.

— Хорошо, хорошо! Это случилось семнадцать лет назад, вскоре после того, как, дав жизнь Виоле, ваша мать умерла. Я спустился в Предгорье, в Локерби, чтобы погостить у одного из друзей, и…

— Признайся, что это был набег, — поддела Фрэнсис с фальшивой веселостью в голосе.

— Не в тот раз! — повысил голос граф, а затем продолжил более спокойно:

— Ангус человек радушный, и я засиделся у него допоздна. Стояла безлунная ночь, когда я наконец отправился домой. Вскоре начало моросить, а когда дождь разошелся не на шутку, пришлось искать укрытия. Короче говоря, я угодил прямо в разбойничье гнездо, где маркиза Чендоза держали в заложниках, собираясь получить выкуп, а потом убить его. Так случилось, что мне удалось спасти ему жизнь. Он не скрывал того, как сильно удивлен заступничеством шотландца за англичанина. Пришлось объяснить ему, что я получил образование в Оксфорде. Маркиз готов был щедро отплатить за спасение. Думаю, он ожидал, что я попрошу у него денег… — Помолчав и покосившись на Софию, он смущенно кашлянул. — Я только что потерял жену и чувствовал себя жалким подобием полноценного человека (не потому ли я бросился спасать первого встречного, что жизнь не казалась мне тогда большой ценностью?). Мысль о повторном браке была мне далека, а будущее дочерей выглядело весьма неопределенным. Я предложил маркизу повенчать наших детей, и он без колебаний согласился. Вот в чем, мои дорогие, состоит суть дела.

— Значит, все это случилось Бог знает как давно? — спросила Фрэнсис, нарушая нелегкую тишину. — Как-то не верится, что маркиз Чендоз все еще жаждет женить сына на нишей шотландке в награду за жизнь, спасенную семнадцать лет назад. Разве браки заключаются так, тем более в Англии? Судя по рассказам Софии и Аделаиды, далеко не так, папа.

— Лорд Чендоз — человек чести. Я тоже не намерен нарушать свое слово, — отрезал Александр Килбракен ледяным голосом и махнул рукой в сторону пухлой безмятежной Аделаиды. — Как вы думаете, почему она находится здесь в течение шестнадцати лет?

— Потому, милорд, — заговорила та впервые за все время разговора, — что вы хотели избавить своих дочерей от акцента, грубого, как деревенская холстина.

Фрэнсис вдруг озарила догадка. Уж не потому ли отец и женился на англичанке? Несмотря на то, что отец Софии торговал в Нью-Кастле скобяными товарами, он не жалел денег на ее образование. Мачеха строго-настрого запрещала в доме простонародную речь, и отец всегда ее в этом поддерживал. Выходит, все это было заранее подстроено? От таких мыслей по спине Фрэнсис прошел холодок.

— Ну как, дорогие мои, есть еще вопросы?

— Еще вопросы? Да мы даже не начали говорить на эту ужасную тему! — крикнула Фрэнсис, вскакивая со стула. — Вопросы, скажите на милость! Нелепость какая-то Выйти замуж за человека, которого никогда в жизни не видела! Как бы тебе понравилось так жениться, папа? А если у него внешность жабы? Если он будет нам всем противен? И откуда у него возьмется любовь к жене, которая ему неровня?

— При чем тут любовь? — удивилась София. — Мы здесь кое-как перебиваемся, Фрэнсис, и ты прекрасно это знаешь. Посмотри, как одета каждая из вас! Граф Ротрмор богат, он единственный наследник всего состояния. Кроме того, он унаследует титул. Та из вас, которую он выберет, поможет двоим другим выйти в свет и сделать выгодную партию. Сезон в Лондоне, платья по последней моде, балы, выгодные знакомства — подумай обо всем этом.

— Не могу поверить, что слышу такое… — пробормотала Фрэнсис.

Виола, которая слушала мачеху как завороженная, сузила зеленые глаза:

— Что ты так кипятишься, сестра? Нас ведь трое. С чего ты взяла, что он выберет именно тебя?

Александр Килбракен молча поглядывал на дочерей и думал про себя:

«Из вас троих Фрэнсис самая красивая и умная. У нее случаются вспышки своенравия, но чаше всего она любящая и послушная дочь. Она больше похожа на меня, чем обе вы, вместе взятые».

— Это бессмысленная дикость, иначе не назовешь, — настаивала Фрэнсис. — Признайся, Клер, ты ведь тоже в ужасе.

— И Клер, и Виола, и даже ты, Фрэнсис, послушно пойдете к венцу, если на вас падет выбор графа Ротрмора, — вмешалась София. — Неужели вам нужно напоминать, что мы живем, по сути, в позолоченной нищете? Когда малютка Александр подрастет, что достанется ему в наследство? Ваш отец выбивается из сил, едва сводя концы с концами… как, впрочем, и любой шотландский вельможа.

Она обернулась, ища у мужа поддержки своим доводам, но тотчас притихла, встретив предостерегающий взгляд. Граф Рутвен не находил положение своей семьи таким уж безнадежным и надеялся достойным образом обеспечить сына. По его мнению, жена болтала попусту, и причиной этому было ее богатое приданое. Но он и тут воздержался от комментариев, сказав только:

— Все эти годы я состоял в переписке с маркизом. Он предлагает десять тысяч фунтов наличными по брачному контракту — десять тысяч, и ни фунтом меньше. И это не единственная выгода от такого брака. Избранница графа Ротрмора сможет помочь сестрам устроить свою жизнь. — Он мог бы и не повторять того, о чем уже упомянула София, но его заставил сделать это упрямо выставленный подбородок Фрэнсис. — Один сезон в Лондоне — и каждая из вас обзаведется подходящим мужем. Разве не об этом мечтает любая рассудительная девушка?

— А как он выглядит, граф Ротрмор? — спросила Виола, не скрывая любопытства.

— Он очень красив и мужественен. Кроме того, как я уже говорил, он остался единственным наследником маркиза. Был еще старший брат, но он умер пару лет назад. До этого наш будущий родственник был всего лишь лордом Филипом Хоксбери, а теперь он — граф Ротрмор. Ему