Эмилия Остен - Пока корабль плывет

Как только умер отец, мама, никогда не одобрявшая выбор дочери, начала намекать на то, что помолвку можно и расторгнуть ввиду долгого отсутствия жениха. Мэгг делала вид, будто не понимает намеков, но недавно леди Ливермор перешла к активным действиям: принялась знакомить дочь с молодыми людьми, вывозить на балы и званые вечера, поощряя претендентов. Все это сделало жизнь девушки совершенно невыносимой. Променять Артура на одного из этих напомаженных щеголей? Мэгг искренне любила своего жениха и не собиралась его предавать. Артур вернется - и все будет хорошо. Но прошло уже целых четыре года… Ожидание стало нестерпимым.

За завтраком Мэгг дождалась, пока слуги выйдут, и начала обдуманный ночью разговор. Не зря она не спала почти до утра, составляя план. Как ни странно, утром он не перестал казаться неосуществимым. Немного безумным, да, но это Мэгг не пугало.

- Мама, я решила, что пришло время покончить с этой бесконечной помолвкой.

- Мэган! - Белинда Ливермор даже уронила тост в чай. - Наконец-то!

- Это не то, о чем ты подумала, мама.

Леди Белинда продолжала щебетать, не обращая внимания на слова дочери:

- Я так рада, надеюсь, что ты выберешь одного из Виллингхемов, они все такие замечательные юноши. Конечно, ты слегка уже… не в возрасте, но это не имеет значения, ведь ты наследница…

- Мама! Перестань! Дай мне сказать! - Мэгг повысила голос, едва не закричала. С леди Белиндой иногда бывало совершенно невозможно разговаривать.

- Что? Ах, прости! - Матушка улыбнулась. - Что ты хотела сказать?

- Я не собираюсь расторгать помолвку. Я намерена отправиться к Артуру и выйти за него замуж!

- Но это же невозможно! - ахнула мать.

- Я все обдумала. Я обращусь в министерство и попрошу устроить мне переезд в Гонгконг. По последним сведениям, полк Артура расположен именно там. Я выйду замуж и буду жить с мужем. Вот и все.

- Я запрещаю тебе даже думать об этом! - воскликнула леди Белинда. - Это совершенно невозможно и даже неприлично!

- Не вижу ничего неприличного в том, чтобы выйти замуж за своего жениха, с которым я помолвлена уже четыре года, - Мэгг начинала злиться. - А вот продолжаться по-прежнему больше не может. Скоро надо мной уже будут открыто смеяться. Вечная невеста.

- Ничего подобного! - возмутилась леди Белинда. - Ты же сама видишь, сколько мужчин были бы рады сделать тебе предложение. Иногда стоит смотреть вперед, а не оглядываться на прошлое.

Мэгг перевела дыхание, чтобы ответить спокойно. Какой смысл доказывать матери, что все те претенденты, о которых она говорит с таким восторгом, или непроходимо глупы, или напыщенны и не видят дальше своего носа, или думают о нарядах больше, чем женщины? Зачем ей эти люди? У нее имеется жених, и пора с ним воссоединиться.

- Я и смотрю вперед, мама. Я хочу выйти замуж за Артура. В конце концов.

- Я не позволю тебе ввязаться в эту авантюру! - перешла на повышенные тона леди Ливермор.

- Я совершеннолетняя. - Мэгг умела настаивать на своем. - И у меня есть наследство бабушки и те деньги, что оставил лично мне папа. Если ты откажешься мне помочь или попытаешься запретить - я все сделаю сама, но, мама, ты же не заставишь меня пройти через все это одну? Ты же не бросишь свою дочь?

Леди Белинда всхлипнула и приложила к глазам платочек.

- Конечно, нет, дорогая. Завтра же отправляемся в Лондон, и, клянусь памятью твоего отца, моего любимого Филиппа, не пройдет и месяца, как ты уже будешь на пути к своему Артуру.

- Я прикажу готовиться к переезду в Лондон, - Мэгг отложила салфетку и встала из-за стола. У нее получилось!

Впрочем, особых трудностей при разговоре с матерью Мэгг не предвидела. Трудности начнутся теперь. Но она все преодолеет. Ради Артура.

- Иди, распорядись, - махнула рукой леди Белинда. - Хоть я никогда и не одобряла этого Мэдлока, но раз уж ты его так любишь…

- Именно, мама, я его люблю.

«Счастливица» вошла в устье Темзы на рассвете. Солнце только-только показалось над горизонтом, и вокруг стоял густой туман, постепенно наливавшийся золотом. Затем туман поредел и рассеялся, открыв серую гладь реки, снующие по ней лодки, парусники в порту. Похоже на Клайд - и непохоже; город, стоявший на Клайде, Рэнсом любил, а этот - ненавидел всем сердцем.

Нет, Лондон не сделал ему ничего плохого. Но так получилось, что все темные и тяжелые мысли оказались связаны именно с ним. Воспоминания об отце, о матери, о том, что им принадлежало ранее и что было у них отнято, - все это Рэнсом прекрасно знал. Родители не считали нужным скрывать от единственного и любимого сына подробности семейного скандала, который заставил наследника графа Сильверстайна покинуть Лондон и никогда больше не возвращаться к своему высокомерному отцу. Ни слова за многие годы, ни строчки. Рэнсом никогда не видел деда, но не любил его - как тщательно взлелеянный образ зла. Дед был злом, о да. Чуть-чуть поменьше дьявола, чуть-чуть побольше нечистого на руку купца. Рэнсом и презирал его, и ненавидел. Он не мог знать, каков граф Сильверстайн на самом деле, однако видел печаль отца, который столь многое потерял. Хотя отец утверждал, что немногое и что гораздо больше приобрел. С этим Рэнсом не мог не согласиться: счастливее пары, чем мать и отец, он не видел никогда.

А теперь нужно встретиться с дедом, который молодому Сильверстайну и даром не нужен.

Стоя на капитанском мостике «Счастливицы», Рэнсом не мог отделаться от чувства, что корабль вместе с ним затягивает в гигантский водоворот, в котором поджидает морское чудище.

Рэнсом наблюдал за тем, как первый помощник Джим Таннерс гоняет матросню, как судно маневрирует, заходя в порт. Капитан редко выпускал командование из рук, однако сегодня был именно такой день. Он почти не слышал ни команд, ни грозного рыка боцмана. Хотелось приказать немедленно разворачиваться и плыть отсюда подальше. Поздно: с борта на берег полетели швартовы, гулко ударились о причал утяжеленные огоны.

- Швартовы приня-ать! - заорал рядом Таннерс.

Кто-то из портовых рабочих уже наматывал трос на кнехт. Матросы спрыгивали на причал, «Счастливица» гулко вздыхала. Рэнсом не стал дожидаться, когда подадут трап, и последовал за матросами. И сразу увидел невысокого кругленького человека, стоявшего чуть поодаль. Типичный сухопутный житель рассматривал шхуну, как заморскую диковинку, скользил глазами от бушприта к корме, от клотика к ватерлинии. Рэнсом подошел быстрым летящим шагом, резко бросил:

- Мистер Уэстли - это вы?

- Лорд Сильверстайн! - Управляющий поклонился, выпрямился и уставился на Рэнсома с жадным интересом. - Прошу вас, следуйте за мной. Граф очень плох, и лучшие лекари сражаются за его жизнь. Он твердо намерен протянуть до того мига, когда вы появитесь, однако…