Ольга Свириденкова - Венец безбрачия

— Не успел зайти в бальный зал и уже спешит покинуть его ради своих любимых карт, — кокетливо промолвила женщина, стреляя в Матвея глазами из прорезей полумаски. — Неужели на маскараде нельзя найти более интересное занятие, чем курить сигары и резаться до рассвета в «фараона»?

Отступив от дамы, Матвей окинул ее пристальным любопытствующим взглядом. Судя по некоторым признакам, ей было лет двадцать или чуть больше. Так как половину лица ее закрывала черная полумаска с золотыми блестками, было трудно определить, насколько она красива. Но, конечно, она была хорошенькой — иначе она бы не вела себя так раскованно и смело. Что же касается маскарадного костюма юной кокетки, то Матвей нашел его выше всяких похвал. Дама была одета турчанкой. Пышное одеяние из розового шелка, обильно затканного золотом и серебром, напоминало приталенный халат. Его рукава свободно ниспадали от локтей, разлетаясь в стороны при малейшем движении; в глубоком вырезе соблазнительно покачивалась налитая грудь. Голову дамы венчала слегка надвинутая на лоб изящная шапочка в форме сильно усеченного конуса, к которой крепилась сзади невесомая вуаль. Одним словом, перед Матвеем находилось очаровательное создание, явно не отягощенное предрассудком супружеской верности.

— Что же ты все молчишь, загадочный незнакомец? — продолжала дама, обращаясь к Матвею на «ты» согласно вольным маскарадным обычаям. — Или ты так очарован мною, что проглотил язык?

Рассмеявшись, Матвей шагнул навстречу «турчанке» и взял ее за руку. Как он и ожидал, женщина не стала отнимать руки. Напротив, она легонько сжала его пальцы, давая понять, что не возражает против более решительных действий с его стороны.

— Я молчу, потому что не знаю, как подступиться к такой гордой и надменной красавице, — с наигранным простодушием проговорил Матвей. — Чего доброго, еще поведу себя навязчиво и получу полбу вот этой тяжелой штуковиной, — он указал кивком головы на круглое опахало из перьев, которое женщина держала в свободной руке.

Рассмеявшись в свою очередь, дама шутливо погрозила ему пальцем.

— Ты груб и неотесан, дружочек, — мягко упрекнула она его. — Но я не сержусь на тебя, потому что знаю, что последние четыре года ты провел среди кавказских дикарей.

— А, так ты узнала меня? — усмехнулся Матвей. — Но, в таком случае, может быть, и ты позволишь мне узнать тебя, любезная маска?

— Может быть, — ответила дама, лукаво блеснув глазами. — Но если я и решусь сбросить маску, то, конечно же, не здесь, в этом людном зале.

— А где же? — с легким вызовом спросил Матвей.

Темные глаза дамы превратились в узкие щелочки, на ее губах проступила интригующая, зовущая улыбка.

— За этим залом есть еще один большой зал, — горячо зашептала она, наклонившись к самому уху Матвея, — справа от него тянется длинная картинная галерея. А в самом конце этой галереи… — она секунду помедлила, — есть маленькая лестница, по которой можно спуститься в домашний театр. В этот вечер он пуст и заперт на ключ, — дама выдержала многозначительную паузу, а затем взволнованно прошептала: — Вот на этот самый маленький ключик…

Она раскрыла ладонь, и на белой лайковой перчатке блеснул небольшой медный ключик. Посмотрев на Матвея долгим красноречивым взглядом, женщина аккуратно вложила ключик в его ладонь.

— Итак, — сказала она быстро и приглушенно, — я только что дала тебе в руки залог того, что мои намерения в отношении тебя серьезны. А теперь я должна на время покинуть тебя, потому что я приехала сюда не одна. Встретимся в этом зале… через час. Надеюсь, ты не обманешь мои ожидания, дружочек? — она бросила на Матвея еще один выразительный взгляд и, прежде чем он успел что-то ответить, растворилась в густой толпе масок.

Раскрыв ладонь, Матвей посмотрел на ключик и многозначительно хмыкнул. Интересно, проказница, действительно, желала уединиться с ним или же это маскарадный розыгрыш? От скучающих замужних дам можно ожидать всего. Но как поступить, если намерения «турчанки» окажутся серьезными? Стоит ли с ней… Или лучше не связываться? «А почему бы, собственно, нет? — подумал Матвей, цинично усмехнувшись. — От меня не убудет, если я доставлю благородной развратнице несколько минут удовольствия. Только потребовую, чтобы она сняла маску».

В этот момент в зал наконец вошел Николай. Друзья поздоровались, а затем направились в игорную комнату. Примерно час спустя Матвей встал из-за стола и, сославшись на необходимость повидаться с одной дамой, оставил приятеля и двинулся в бальный зал.

К этому времени в зале собралось так много масок, что там было не протолкнуться. Тем не менее Матвей довольно быстро отыскал в толпе свою «турчанку». Она стояла возле стены в полном одиночестве и выглядела совершенно безучастной к тому, что происходит вокруг. Матвею даже показалось, что у нее какой-то грустный и подавленный вид, но, вероятно, это впечатление было обманчиво. Да и как можно определить выражение лица человека, если это лицо наполовину закрыто маской?

— Привет, моя очаровательная проказница, — весело сказал Матвей, подходя к «турчанке». — Надеюсь, я подоспел вовремя и не заставил тебя томиться в ожидании?

— Но я вовсе не ждала вас, — растерянно отозвалась она, вскидывая на него удивленный взгляд. — Вы, должно быть, спутали меня с какой-то другой дамой.

— Неужели? — с игривой усмешкой спросил Матвей. За истекший час он успел пропустить несколько бокалов вина, и теперь ему самому хотелось дурачиться и флиртовать. — Так, значит, ты меня совсем не ждала? Что ж, не могу сказать, что меня это сильно удивляет: изменчивость женского сердца я знаю хорошо, как никто другой. Но вот насчет того, чтобы спутать тебя с кем-то еще… это уж ты, голубушка, извини. Такого костюма нет ни у кого в этом зале, так что никакой путаницы быть не может.

Женщина подняла голову и посмотрела на Матвея каким-то странным, пытливым и настороженным взглядом. Однако вскоре на ее губах появилась приветливая, хотя и несколько сдержанная улыбка.

— Кажется, я начинаю понимать, в чем дело, — сказала она, слегка усмехнувшись. — Вы встречали меня раньше в обществе и теперь узнали. В таком случае, пожалуйста, назовите мое имя, чтобы исключить возможные недоразумения, а также… представьтесь сами.

Негромко рассмеявшись, Матвей вздохнул и покачал головой.

— А ты, оказывается, превосходная актриса, моя прелестная маска. Час назад передо мной была роковая обольстительница, а теперь — само воплощение девичьей скромности и хороших манер. Интересно, какая же ты на самом деле? — он облокотился на выступающую из стены пилястру и пристально и испытующе посмотрел «турчанке» в глаза. — Бьюсь об заклад, что первое все-таки ближе. Будь ты на самом деле целомудренной девицей, ты бы не осмелилась вести себя со мной так раскованно. Ведь маску, — Матвей угрожающе прищурился, — при большом желании можно и сдернуть.