Эрика Легранж - Фрай Уэнсли – экзорцист. Книга первая

спуститься с узкой, горной тропинки, как шаг ускорился, а сердце забилось в

предвкушении. Он едет вступать в новые дали, жить жизнью, не расчерченной законами

отца. Тропинка спустилась в низину, где пушистыми лапами, обволок все белесый туман.

Пела одинокая птица, но песнь ее звучала ужасающе, будто предупреждение ступающим

путникам на новую тропу. Фрай не прислушивался ни к птичьему крику, ни к

нетерпеливой лошади, недовольно фыркающей на каждом шагу, будто все окружающее

раздражало благородное животное, пока что сердце его билось из других причин.

Городок в действительности был заурядным, только одна промышленная фабрика, но

хорошо развито кустарное ткацкое производство, да изготовление гончарных изделий. Три

улочки, сходившиеся в круговороте в центральную площадь, на которой серой глыбой

возвышалась вековая церковь, да приходской дом; была тут еще городская ратуша, но она

стояла напротив церкви и меркла в ее величии. Деревянное, квадратных размеров,

однокомнатное помещение, где собирались представители местного управления и решали

дела горожан. Возле церкви пристроен был приходской дом, из того же камня, как

продолжение величественного храма. Все ставни второго этажа были наглухо заколочены,

видимо эта часть здания простаивала за ненадобностью, хотя по количеству окон, первый

этаж вполне удовлетворял требования бывших хозяев. Крышу недавно меняли, да и

печная труба выглядела новенькой, это уже радовало, значится, дом не должен оказаться

таким старинным и ветхим, что в нем потолок будет лететь трухой. Вечерний закат

багряным маревом пробивался сквозь густой туман, весеннее солнце не могло предъявить

права природе, но пыталось. Ночью обязательно хлынет дождь, без этого, увековеченная

во многих романах хрупкая и сердобольная, как девичье сердце, природа туманного и

дождливого Альбиона, не представлялась на материке. Значит, мешкать с распаковкой

вещей не стоит, да и вообще, требуется торопливый перенос имущества, хотя его не так уж

много, чтобы не подавать соблазны людям неимущим и бездомным. У дверей пасторского

дома, Фрая встретил привратник, что приглядывал за местным храмом, в отсутствие

должностного лица. И хотя на вид привратнику было не больше сорока, преподобному

Уэнсли показалось, что перед ним совершеннейший старик. Поскольку тот еле ходил,

прятал в широких рукавах скрюченные пальцы и не смел взглянуть молодому человеку

открыто в лицо. Внутри здание отталкивало так же, как и снаружи. Будто здесь двадцать

лет никто не жил.

– А как давно дом опустел? – поинтересовался Уэнсли, рассматривая проржавевшую

каминную решетку и пыльный пол в предполагаемой гостиной.

– Два месяца назад, – невозмутимо ответил привратник Хопкинс, занося последний

чемодан. Фамилию он сказал неохотно, будто ему все равно было, как к нему обращаются,

но Фраю не откажешь в упорстве, когда этого требовали приличия. Странноватый тип или

усталость организма достигла апогея и недоверчивость проснулась ко всем обитателям

земным и насущным.

– Странно, – выговорил Фрай, – такое чувство, что здесь не жили больше года.

Видимо, предыдущий владелец вел слишком аскетический образ жизни: не принимал

посетителей и обходился малым в жилье? Видимо, солидный возраст сослужил недобрую

службу, приковав человека в четырех стенах, – про себя размышлял Уэнсли.

– Преподобному Джеферсону было чуть больше вашего. Он вел здоровый, активный

образ жизни и любил общество, – ожидая дальнейших указаний, или когда надоедливый

молодой священник его отпустит, нехотя ответил Хопкинс.

– Тогда, почему дом настолько запущен? – Фрай не мог удержаться от жеста рукой.

– Потому что, господа тут не задерживались.

Уэнсли взглянул на собеседника с толикой недоверия, но тот смотрел безразлично в

пол, никак не выказывая своих эмоций, будто ему все равно. Наконец, прислужника

отпустили, но пригласили назавтра еще помочь. Нашего пастора все равно мучил вопрос,

почему прибыльный провинциальный приход, где обитала немногочисленная паства, не

привлекал преподобных отцов, что они предпочитали отсюда съезжать. Хотя могли

присутствовать очаги опасных болезней, но его собеседник отрицательно покачал головой

на подобное предположение, да и похороны в последний раз проходили тут давненько.

Молодой пастор, как здравомыслящий человек, счел, что у него есть предостаточно

времени, чтобы начать разбираться во всем, но свои начинания он продолжит завтра, а

после полтора дня в пути следует немного передохнуть. Жилые-то комнаты в доме

имеются. Наутро он наймет работниц, чтобы вымели и выдраили его пасторский домик,

присмотрит кухарку и экономку из местных женщин, а в церковь закажет парочку маляров

да кровельщиков, ибо опасался, что раз жилое здание в запустение, что уж говорить о

храме Божьем.

Действительно, одна комната в доме казалась не такой запущенной. Здесь чудесным

образом находились все необходимые принадлежности: чистое постельное белье, острые

цирюльные приспособления, новые рубашки, фарфоровый умывальник и таз. На полках

стояли книги, постель была аккуратно заправлена, будто ожидала возвращения хозяина.

Прикроватный столик со свечей и кувшином для питья, пара стеклянных стаканов, ночной

горшок и все прочее. Был и рабочий стол у окна, на котором лежали стопка чистой бумаги,

закупоренные чернила и пара наточенных перьев. Комната будто специально для него

приготовлена, вот только воды для умывания не было, некому ею запастись. А еще в

камине заложены сухие дрова для растопки и кочерга стоит, только тонкий слой пыли

намекал, что помещение подготовлено уже давно и некому этим воспользоваться.

Преподобный Уэнсли оценил знак гостеприимства и разжег огонь в камине, правда

за водой ему придется отправиться, без этого никак. Колонку он видел неподалеку

пасторского дома, подъезжая к крыльцу, всего пару шагов ступить. Она примыкала к

жилому дому, но сделана была так, что отсекалась от выброса предполагаемых нечистот,

которые сбрасывались в сточную яму, что выводила зловонные воды за пределы городка.

Поздним вечеров выходить на опустевшую площадь стало даже слегка страшновато, но

преподобный Уэнсли порицал себя за минутное замешательство – луна проступает сквозь

облака, освещая бледным светом территорию, незнакомца он явно заметит издалека, да и

пустынная тишина ему на руку. Дождя сегодня не предполагалось, туман отступил, ветер