Дочь нечестивца (СИ) - Жнец Анна

Диктис заметил Нейт сразу (не мог не заметить: та сидела прямо перед входом в погребальную камеру), но первым делом направился не к ней, а к базальтовой нише, в которой лежал саркофаг номарха. Девушка почувствовала себя одной из похороненных в пирамиде мумий или раскрашенных деревянных фигурок ушебти, ящики с которыми разбойники, не церемонясь, бросали на пол, пытаясь скорее добраться до настоящих сокровищ. Она сидела на крышке пустого гроба, с отвращением наблюдая, как бандиты набивают мешки золотом и дерутся из-за особо крупных камней. Нейт повернула голову, чтобы взглянуть на Диктиса. Четверым разбойникам с трудом удалось сдвинуть плиту, закрывавшую нишу, и она с глухим стуком упала на пол, подняв клубы пыли. Диктис тут же приказал своим сообщникам оставить его наедине с мумией Кархедона. Те подчинились, но с видимой неохотой, и, удаляясь, бросали жадные взгляды на золотые нагрудник и погребальную маску, которые мечтали забрать себе. Пока остальные разбойники наполняли свои мешки, Диктисом владела алчность другого рода: он стоял над мумией, зло улыбаясь. Нейт наблюдала за ним, сидя на крышке своего саркофага. Медленно, почти любовно мужчина снял с трупа маску, нагрудник, размотал льняные бинты, один за другим доставая амулеты, приложенные к ритуальным ранам. Аккуратно опустил всё это на дно мешка. Наклонившись, он с безумным выражением вытащил мумию из её последней постели и переломил о колено сухие руки и ноги. Только после этого Диктис повернулся к Нейт.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил грабитель, и девушка поняла: он хочет её обнять, но никогда этого не сделает на глазах у сообщников.

— Хочу пить.

Диктис достал из-за пояса бурдюк и, встряхнув, убедился, что тот пуст.

— Попьёшь, когда выберемся отсюда.

Нейт равнодушно пожала плечами. Поднявшись, она медленно обошла саркофаг номарха, его валявшуюся в пыли мумию и подняла с пола опрокинутый разбойниками кувшин, на дне которого ещё оставалось вино.

— Не волнуйся, — сказала девушка, вытирая губы, — я в состоянии сама о себе позаботиться.

Диктис усмехнулся.

Каждый разбойник взял с собой столько сокровищ, сколько мог унести за раз. Мимо Нейт прошествовал однорукий калека с огромным мешком, привязанным к сгибу культи. Негр с волосами, смазанными верблюжьим жиром, и человеческой костью, вставленной между ноздрями, отковыривал от колесниц и сундуков золотые пластины. Другой каннибал из глубин Африки вскрывал саркофаги и разматывал мумии в надежде найти под льняными бинтами драгоценные амулеты. Диктис наполнял уже четвёртый мешок, и девушка спросила себя, как тот собирается вынести их из гробницы, но тут же получила исчерпывающий ответ: два из них предстояло тащить ей самой, видимо, в качестве платы за спасение.

Опустошив погребальную камеру, бандиты в нетерпении столпились у выхода. Их предводитель медленно подошёл к наложнице, всё ещё стоявшей у своего саркофага. Девушка наклонилась, чтобы поднять с пола мешки, а когда разогнулась, увидела в глазах Диктиса удивление. Протянув руку, тот осторожно коснулся её волос.

— У тебя волосы у корней чёрные, — растерянно прошептал разбойник, поднимая светильник выше, чтобы убедиться в своих подозрениях.

— Да, — не стала отпираться девушка, — я крашусь хной.

Дорога обратно заняла значительно меньше времени: безопасные плиты были помечены мелом, а на стены нанесены стрелки, указывающие верное направление. И всё равно в конце пути, в двух локтях от заветной трещины, один из разбойников свалился в неожиданно открывшийся люк. Дно ямы было усеяно кольями, но мужчина успел ухватиться за её край и теперь висел над собственной смертью, не желая отпустить зажатый в другой руке мешок с золотом. Тишину галереи разрывал крик о помощи, но грабители проходили мимо, равнодушно огибая открытый люк и не обращая на несчастного внимания. Нейи была уверена: главарь бандитов тоже не остановится, но тот её удивил. Диктис опустил свою добычу на пол и осторожно приблизился к краю ямы. Несколько секунд он оценивающе разглядывал попавшего в беду сотоварища. Встал на колени и протянул ему руку, убеждая ни в коем случае не бросать мешок.

— Мы через столько всего прошли. Ты же не хочешь лишиться своей доли. Давай сюда мешок. Я не могу вытащить тебя, пока ты не освободишь руку.

Висящий над пропастью бандит посмотрел на Диктиса недоверчиво. Он и сам не желал расставаться с награбленным, но тяжесть золота тянула мужчину вниз. Ладонь вспотела. Пальцы, отчаянно вцепившиеся в плиту, начали соскальзывать, и грабителю ничего не оставалось, кроме как избавиться от мешка и доверить свою жизнь человеку, который никогда не говорит правду. Не с первого раза и с большим трудом разбойнику удалось передать золото главарю. Несчастный протянул руку, чтобы ему помогли выбраться, но Диктис вытащил из-за пояса меч и опустил лезвие на цеплявшиеся за плиту пальцы. Эхо отразило от стен болезненный крик. Нейт вздрогнула, хотя с самого начала подозревала, чем всё закончится.

Она не представляла, как и без того нагруженный под завязку бандит потащит ещё один тяжёлый мешок. Обе его руки были заняты и бугрились мышцами от предельного напряжения. По лицу ручьями тек пот. Нейт была нагружена значительно меньше и от усталости едва волочила ноги. Слава Осирису, до выхода было всего два локтя. Остальные разбойники уже исчезли в трещине между блоками вместе со добычей и необходимыми для ограбления инструментами. Диктис пропустил Нейт вперед, и она скользнула в узкую щель, радуясь, что в последнее время часто пренебрегала ужинами.

Оказавшись снаружи, разбойник подобрал свой лежащий на песке плащ и набросил на плечи ежившейся от холода девушки. Ра ещё не вернулся из своего опасного путешествия, и над тёмными барханами висела луна. Пирамида сверкала в её лучах, точно белое золото. Разбойники взобрались на верблюдов, чтобы на последнюю ночь вернуться в лагерь, который разбили глубже в пустыне. Скошенная усталостью девушка сама не заметила, как задремала, убаюканная мерным ходом животного.

Очнулась Нейт в палатке Диктиса, обнаружив, что, обнажённая, лежит на расстеленной на полу циновке. Повернув голову, она увидела и самого главаря разбойников. От того заметно несло вином. Ворвавшийся в шатер ветер приподнял полог, и девушка заметила, что солнце ещё не взошло. Это была самая долгая ночь в её жизни, и она ещё не закончилась.

— Теперь ты моя, — сказал Диктис, вытягиваясь в полный рост рядом на земле и медленно, демонстративно развязывая своё схенти — единственное, что на нём было.

Нейт повернула голову, разглядывая вертикальную полосу неба в разошедшейся ткани палатки. Снаружи доносились пьяные крики и смех. Должно быть, именно такие звуки издают сбежавшиеся на падаль гиены. Некоторые голоса были женскими. Видимо, кто-то из разбойников не поленился отправиться в ближайший бордель и притащить сюда шлюх — этот обязательный атрибут хорошей попойки. Нейт слышала треск разведённых костров. Чувствовала запах дыма и жарящегося на вертеле мяса. Золото вскружило бандитам головы, и они решили начать тратить его немедленно, выпуская наружу животную похоть. Ночной воздух уже прорезали женские стоны, полные наигранной страсти, а иногда и искренней боли.

Мозолистые пальцы сжали Нейт подбородок, заставив отвернуться от входа в палатку. Губы девушки накрыли чужие — влажные и горячие. Нейт никогда не понимала, что Диктис находит в этом слюнявом соприкосновении языков, которому его научила вавилонская шлюха. Традиционный египетский поцелуй всегда казался ей более нежным и трепетным. Разбойник раздвинул девушке ноги и опустился на неё. Кожа мужчины пахла верблюжьим потом, вином, холодом лежащей за палаткой пустыни.

— Я спас тебе жизнь, — прохрипел Диктис, до боли сжимая бёдра любовницы и врываясь в неё мощным толчком, — а значит, теперь ты моя собственность. Твоя жизнь и тело принадлежат мне. И я буду брать тебя, сколько и когда захочу. Запомни.

Нейт снова попыталась отвернуться, но Диктис крепко сжал её подбородок, не позволяя этого сделать. Мужчина вбивался в неё, безжалостно, остервенело, и Нейт смотрела на него в упор, не отводя глаз, словно хищница, готовая вцепиться в горло. Диктис был груб и заботился только о своём удовольствии. Видимо, считал, что женщины его испытывать не способны. По крайней мере, так он объяснил себе то, что партнерша лежит под ним неподвижно, не реагируя на движения и ласки. Этот механический акт показался разбойнику более скучным и — удивительное дело — менее эротичным, чем их недавние стычки в пустыне. Вот где была настоящая звериная страсть! Он овладел рыжеволосой строптивицей — после стольких месяцев ожидания! — но не ощутил триумфа победы. Нейт была под ним, но ему не принадлежала.