Барбара Картленд - Выбираю любовь

Надеюсь, что нет, – мрачно изрек он. – А поскольку я догадываюсь, что вы не уснете, пока не узнаете, чем все это кончилось, я заеду к вам вечером и расскажу, удалось ли мне чего-нибудь добиться.

Заметив по взгляду Виолы, что она все еще колеблется, Рейберн поспешно добавил:

– Если ваши слуги уже лягут спать, я тихонько постучу по почтовому ящику – вы услышите и впустите меня.

– Я буду вас ждать… – прошептала Виола.

Его пальцы все еще сжимали ее руку, и, растроганная теплотой этого пожатия, она проговорила со страстью:

– Я буду молиться, молиться каждую минуту, пока вас не будет!.. Только бы вам удалось то, что вы задумали… Только бы избежать этого нелепого скандала… Обещаю вам, я буду молиться так, как еще никогда в жизни не молилась!..

– Надеюсь, ваши молитвы помогут, – торжественно произнес Рейберн, и в этот момент экипаж остановился на Керзон-стрит. – Постарайтесь успокоиться и не терзайтесь понапрасну, – ласково попросил он Виолу и открыл дверцу.

Виола шагнула на мостовую. Рейберн за ней не последовал, и она поняла, что он очень торопится.

Проводив взглядом отъехавший экипаж, девушка начала медленно подниматься по ступенькам дома.

– Боже, прошу тебя… помоги ему в осуществлении его замыслов… – прошептала она, чувствуя, что эта молитва рождается в самых сокровенных глубинах ее души.

Рейберн приказал шоферу ехать на Куин-Эннс-гейт. Когда экипаж остановился у его дома, он торопливо вышел, приказав шоферу ждать.

В доме молодой человек пробыл всего десять минут, а вернувшись, попросил отвезти его на Белгрейв-сквер.

– Ее светлость переодевается к обеду, – объявил дворецкий, впустив в дом Рейберна.

– В таком случае попросите ее немедленно спуститься ко мне, Хьюз, – распорядился тот.

Резкость, с которой были произнесены эти слова, заставила дворецкого удивленно взглянуть на Лайла.

Все слуги леди Давенпорт, разумеется, хорошо знали Рейберна и единодушно считали его вежливым и приятным молодым человеком, прислуживать которому – одно удовольствие.

Рейберн тем временем поднялся в гостиную.

В отличие от Виолы, он не обратил внимания на удушливый запах экзотических духов и лилий, царивший в доме, так как слишком к нему привык. Элоиза Давенпорт, как правило, окружала себя подобной атмосферой.

Подойдя к окну, он принялся смотреть на улицу.

Через некоторое время в комнату вошла хозяйка дома, одетая в одно их тех длинных и бесформенных прозрачных одеяний, в которых она обычно принимала Рейберна у себя в будуаре.

Услышав ее шаги, он обернулся.

Свет в гостиной был слегка приглушен, но даже его оказалось достаточно, чтобы роскошные светло-каштановые волосы Элоизы заискрились, словно огненные, а в ее зеленых глазах появился чувственный блеск.

– Рейберн! Какой приятный сюрприз! – воскликнула она.

– Ничего приятного я в этом не вижу, – отрезал он и подошел вплотную к своей прежней любовнице.

Они стояли и молча смотрели друг на друга. Наконец Рейберн проговорил суровым тоном, глядя ей прямо в глаза:

– Как ты могла совершить такой мерзкий поступок?

– Ты это заслужил, дорогой!

– Я – возможно, – нехотя согласился он, – но ведь ты прекрасно знала, что это заденет не только меня одного!

– Неужели ты всерьез полагаешь, Рейберн, что меня интересует судьба этой наивной простушки, с которой ты якобы помолвлен? – сердито осведомилась Элоиза Давенпорт.

– С которой я и в самом деле помолвлен, – невозмутимо поправил ее Рейберн.

Пока она будет сидеть в тюрьме – «а это займет по крайней мере несколько месяцев, – мы могли бы недурно провести время вдвоем, – цинично продолжала леди Давенпорт. – Тебе ведь будет так одиноко без твоей юной очаровательной невесты… А разве кто-нибудь сумеет тебя утешить лучше, чем я?

– Ты часто давала мне понять, что умеешь мстить, – задумчиво произнес Рейберн, – но, по правде говоря, я не очень этому верил…

– Теперь тебе придется поверить! – отрезала Элоиза. – Газеты и так не слишком лестно отзываются о внешней политике, проводимой твоим министерством, а уж этот скандал они раздуют непременно и сделают это с удовольствием! Боюсь, дорогой, что тебе придется уйти в отставку…

– Не сомневаюсь и готов сделать это, если дело дойдет до суда. – Самообладание ни на мгновение не покидало Рейберна.

– Я собираюсь завтра выступить на нем свидетелем, – сладко улыбаясь, пропела леди Давенпорт. – Я так и заявила об этом полицейским!

Ее улыбка приобрела зловещий, торжествующий оттенок.

– Перед уходом ты непременно должен заглянуть в маленькую гостиную, Рейберн. Она в ужасном состоянии – ковер почти сгорел, так что мне, видимо, придется купить новый. А уж про многочисленные суфражистские воззвания, разбросанные по всему полу, я даже не говорю!..

Элоиза прекрасно играла свою роль. Впрочем, Рейберн никогда и не сомневался, что в ней пропадает великая актриса.

– Охотно верю тебе на слово, – насмешливо отозвался Рейберн. – Итак, ты намерена завтра предстать перед судом в качестве лжесвидетельницы?

– А ты сам? Вспомни – ты тысячу раз клялся мне в любви, а теперь все это забыто… Значит, ты тоже клятвопреступник! – не осталась в долгу леди Давенпорт.

– Насчет тысячи раз ты, пожалуй, преувеличиваешь, – с сомнением в голосе произнес Рейберн. – Впрочем, зачем вспоминать прошлое? В нем имеет значение лишь один эпизод…

– Интересно, какой? – с любопытством спросила леди Давенпорт.

Она держалась с вызывающим высокомерием. Казалось, эта красивая женщина, которая сейчас так яростно спорила с Рейберном, не сомневалась в действии своих чар и верила, что огонь любви, когда-то сжигавший их обоих, еще не угас.

Не могла же она знать, что ее восхитительное тело больше не в силах его соблазнить, а чувственные губы уже не влекут к поцелуям.

Элоиза Давенпорт была слишком самонадеянна. Ей и в голову не могло прийти, что в этот момент Рейберн испытывает к ней лишь одно чувство – ненависть, причем такую сильную, какой не вызывало у него дотоле ни одна женщина.

Он извлек из кармана листок бумаги и обратился к Элоизе со следующими словами:

– Должен предупредить тебя – если ты всерьез намерена завтра на суде обвинить Виолу, она, разумеется, отвергнет все твои обвинения как ложные, а я в доказательство предъявлю суду вот это послание.

– Что это такое?

Рейберн протянул ей бумагу.

– Это копия письма, которое ты написала мне около трех месяцев назад, после нашего пребывания в Бленхеймском дворце. Оно касается княгини Пававенской. Прочти!

С минуту леди Давенпорт колебалась, а потом все же взяла бумагу из рук Рейберна.