Барбара Картленд - На крыльях любви

— Вполне, миссис Хевит. Она очаровательна. Я думаю, любой гордился бы такой невестой.

По его тону Аманда догадалась — он прекрасно понимает, какие чувства ее сейчас одолевают.

— Я пришел сообщить вам, Аманда, — обратился он к ней, — что сейчас уезжаю в Карлтон-хаус. Карета для вас и моей сестры будет подана через пять минут. Прошу вас не опаздывать. Принц не любит заставлять себя ждать, особенно когда неважно себя чувствует.

— Как ваше сиятельство изволит видеть, я готова, — сказала Аманда бесстрастным голосом.

— И полны нетерпения, я вижу, — насмешливо произнес лорд Ревенскар. — Мечтаете поскорее оказаться в моих объятиях. Подождите еще чуть-чуть. После венчания мы уедем из Лондона в свадебное путешествие.

— Путешествие? — поразилась Аманда.

— Именно! — подтвердил лорд Ревенскар. — Куда, пока не скажу. Обещаю вам, Аманда, что в нашей совместной жизни вас ждет немало сюрпризов. Это первый.

Он поднес к губам ее холодные, трепещущие пальцы. Почувствовав на своей руке его жадные губы, Аманда открыла было рот, чтобы сказать, что она не хочет от него никаких сюрпризов, хочет только одного, чтобы он оставил ее в покое, но не смогла. Слова не шли с языка. Пока она боролась с собой, пытаясь вымолвить хоть что-то, с порога раздался голос:

— Можно войти?

Лорд Ревенскар выпустил руку Аманды.

— А, это ты, Вассел. А я-то уж гадал, куда ты запропастился.

— Меня задержали в клубе, — объяснил мистер Вассел.

Аманде сразу бросился в глаза его щегольский костюм — высокий, стоячий почти до ушей воротничок, желтый сюртук. Таким обычно отдавали предпочтение светские львы с Сент-Джеймса.

— Есть новости… — начал он.

— Какие? — спросил его лорд Ревенскар.

— Наполеон Бонапарт коронован сегодня на французский престол, — торжественно объявил мистер Вассел.

— Что ты говоришь! — воскликнул лорд Ревенскар. — Ну теперь этого наглеца не победить!

При этих словах глаза его странно сверкнули. С порога послышался голос леди Стендон. До этого она стояла, не принимая участия в разговоре, молча наблюдая за мужчинами.

— Нашу страну Бонапарт еще не завоевал, так что его нельзя назвать непобедимым. Корабли его до сих пор стоят в Дьепском порту.

— У него все лето впереди, Шарлотта, — заметил лорд Ревенскар.

— Он уже опоздал, — сказала леди Стендон. — Говорю тебе, время упущено.

— И кто, позволь спросить, внушил тебе такую уверенность? — поинтересовался лорд Ревенскар.

Леди Стендон не ответила, и Аманда, опасаясь, что лорд Ревенскар задумается, почему вдруг у сестры возник интерес к военным делам, поспешила спросить:

— Если генерал Бонапарт провозглашен императором, это имеет какое-то значение для нас, то есть для нашей страны?

— А вот это я и собираюсь выяснить в Карлтон-хаусе, — ответил лорд Ревенскар. — Я буду ждать вас, моя дорогая Аманда, с трепетным волнением, как и положено сгорающему от любви жениху.

Он опять издевался над ней, Аманда понимала это и в то же время чувствовала, что новость мистера Вассела по неведомой ей причине порадовала его. Он вышел из комнаты, как ей показалось, в прекрасном расположении духа. С лестницы донесся его оживленный голос.

Пять минут спустя они с леди Стендон уже ехали в Карлтон-хаус. Почти всю дорогу молчали — говорить было не о чем. Аманда знала, что леди Стендон считает минуты, когда бракосочетание закончится и она наконец соединится с любимым. Леди Стендон, в свою очередь, знала, что Аманда страшится каждой секунды, приближающей ее к свадьбе с человеком, которого ненавидит и презирает, к свадьбе, которая не принесет ей ничего, кроме чувства омерзения. Но ни одна из них не властна была что-либо изменить.

Карета, запряженная четверкой лошадей, в сопровождении верховых, облаченных в темно-красные мундиры, расшитые золотом, проехала по Беркли-сквер, потом по Пикадилли и свернула на Сент-Джеймс-стрит. Аманда напряженно всматривалась в прохожих, стараясь разглядеть сквозь фату Питера. Вдруг он стоит на тротуаре или в толпе, собравшейся у Карлтон-хауса? Даже если он не спасет ее, придет сюда, чтобы попрощаться.

Карета остановилась. Угасла последняя надежда.

— Благослови вас Господь, — сказала леди Стендон.

— На счастье! — крикнул кто-то из толпы и бросил к ее ногам веточку цветущего вереска.

Аманда знала, что она не принесет ей счастья. Сейчас что-то непременно произойдет, подумала девушка, выходя из кареты, и остановилась, ожидая, когда поднимут ее фату. Но нет! Раздались только разрозненные возгласы зевак. Они приветствовали новобрачную, впрочем, без особого энтузиазма.

Аманда медленно начала подниматься по огромной мраморной лестнице. Казалось, силы покинули ее. Это была уже не прежняя Аманда, а кукла, которая двигалась навстречу своему жалкому существованию, оставляя позади себя все, ради чего стоило жить.

Наверху ее поджидал личный секретарь принца.

— Вы весьма пунктуальны, мисс Берк, — похвалил он ее. — Его высочество ждет вас.

Он проводил ее в Китайскую гостиную. Там уже собралась порядочная толпа именитых гостей. В центре комнаты под зажженным канделябром стоял принц, облаченный в темно-розовый бархатный камзол, на котором сверкали знаки отличия. Рядом с ним у импровизированного алтаря стоял архиепископ в роскошной ризе.

Аманда присела перед принцем в глубоком реверансе.

— Рад приветствовать новобрачную, — сказал он, протягивая руку. Аманда поняла, что весь этот спектакль, в котором и ему отведена роль, доставляет принцу огромное наслаждение.

Преисполненный чувства собственного достоинства, он подал ей руку и торжественно повел туда, где уже ждал лорд Ревенскар. Принц вел ее нарочито медленно. Девушке даже показалось, что вот так идут они уже не меньше часа.

И вот по другую руку от нее стоит лорд Ревенскар. Он сверлит ее взглядом, на толстых губах играет улыбка. Лучше бы умереть, подумала она.

Архиепископ начинает службу. Аманда слышит знакомые с детства слова:

— Кто вручает эту женщину этому мужчине?

— Я!

Принц вложил в свое «я» немало чувства. Служба продолжалась.

Аманда закрыла глаза. Упасть бы в обморок или умереть, снова мелькнула у нее мысль. Или бы случилось землетрясение, земля разверзлась бы и поглотила ее.

— Повторяйте за мной, — сказал архиепископ. — Я, Хьюго Александр…

— Я, Хьюго Александр…

— Беру тебя, Аманда Мария…

— Беру тебя, Аманда Мария…

— В жены…

— В жены…

— И в радости, и в горе…

Все, подумала Аманда. Надеяться больше не на что. Ее соединяют брачными узами с человеком, которого она ненавидит всей душой.