Сильвия Торп - Красавица и пират

Ни в его голосе, ни на его лице не было и тени стыда. Девушка взглянула на него со страхом и гневом, лорд Ротердейл же смотрел на него с любопытством.

— Зачем вы мне это говорите? — спросил он.

— Я не хочу обманывать человека, стоящего на пороге вечности, — просто ответил он.

— Джонатан, — простонал маркиз, судорожно глотая воздух ртом. — Принеси мне Библию. — Он подождал, пока мальчик не положил в его руки потрепанный томик, а затем снова обратился к Криспину: — Капитан Барбикан, положите руку на эту священную Книгу и поклянитесь мне, что вы будете хранить моих внуков от зла и не отойдете от них ни на шаг, пока они не окажутся в безопасности под покровительством их родственника.

Без колебаний Криспин поклялся, и его глубокий, тихий голос, казалось, принес умирающему успокоение. Но оставалось еще одно неоконченное дело.

— Франсис, — прошептал он. — Ты тоже должна поклясться, что будешь подчиняться капитану Барбикану, пока вы не доберетесь до Ларчвуда. Это… мое последнее распоряжение. Поклянись, дочь моя, как он, на Библии.

Привычка покоряться деду была в ней сильна, но, когда ее пальцы прикоснулись к священному томику, мысль о последствиях подобного обещания заставила ее остановиться.

— Франсис, я приказываю тебе, — повторил слабый голос, и леди Франсис поклялась в покорности Криспину Барбикану. Не успела она это сделать, как Библия выскользнула из ослабевших рук Ротердейла, и его голова склонилась набок.

Свободной рукой Криспин осторожно прикрыл глаза мертвеца и поднялся, увлекая за собой и Франсис. Джонатан бросился на кушетку на тело деда и разразился рыданиями; леди же молча стояла поодаль. Ее глаза, устремленные снизу вверх на темное, цыганское лицо пирата, были сухи. Не успели они ничего произнести, как кто-то громко постучал в дверь внизу.

Капитан Барбикан ринулся к лестнице, но тут же вернулся обратно.

— Миледи, — отрывисто сказал он. — Возможно, это пришли люди, ищущие вас и вашего брата. Есть ли из этого дома иной выход?

Она покачала головой, и он неслышно пробормотал ругательство. Стук снаружи усилился, и Криспин, вспомнив о плачевном состоянии двери, понял, что под подобным натиском долго она не выдержит. Он схватил свечу и бросился во внутреннюю комнату. Это была спальня, за ней находилась еще одна комната, видимо принадлежавшая девушке. Окно дальней комнаты выходило на узкую аллею, и Криспин, выглянув, обнаружил внизу крышу пристройки.

Вот он, выход. Он вернулся: Джонатан лежал, обнимая тело старика и заливаясь слезами, а Франсис стояла, словно оцепенев, там же, где он ее и оставил. Она была настолько подавлена всем произошедшим, что, когда он заговорил с ней, девушка взглянула на него, явно не понимая его слов. Криспин схватил ее за плечи.

— Миледи, — рявкнул он. — Вы видели, как ваш дед только что умер насильственной смертью. Хотите видеть, как и вашего брата постигнет та же судьба? Убийцы уже у дверей, я не смогу спасти вас, если вы того не захотите.

— Что я должна делать? — медленно проговорила она.

— Возьмите все деньги и ценные вещи, которые у вас есть, и все бумаги, принадлежащие вашему дедушке. Остальное придется оставить здесь. — Грохот, донесшийся снизу, возвестил о том, что дверь поддалась. — Торопитесь! Я задержу их, насколько смогу.

Первого нападавшего Криспин встретил на верхней ступени лестницы. Несмотря на то что рапирой владел он отлично, он никак не мог найти место для решающего удара. Наконец ему удалось выбить шпагу из рук противника; не мешкая, он сильно ударил его ногой в грудь. Тот потерял равновесие и повалился на своих же товарищей. Пользуясь возникшей неразберихой, Криспин вернулся в комнату, захлопнул дверь и подпер ее тяжелым деревянным сундуком. Его подопечные смотрели на него с опаской и недоверием. Франсис прижимала к груди кожаный кошелек, а Джонатан, чьи слезы уже успели высохнуть, начинал проявлять интерес к происходящему.

— В дальнюю комнату, быстро! — приказал Криспин.

— Что вы собираетесь делать? — пылко спросил Джонатан. — Отсюда нет выхода.

— Зато есть окно, — возразил Криспин. — И пристройка. Полезайте первым, посмотрим, достаточно ли прочна крыша, чтобы выдержать нас.

Он помог мальчику спуститься с окна и, высунувшись наружу, поддерживал его, пока тот проверял прочность крыши. Незваные гости тем временем ворвались в первую комнату и, обнаружив, что ее единственным обитателем оказался мертвец, уже ломились в следующую дверь, которую Криспин тоже забаррикадировал. Наконец, Джонатан уверил, что все в порядке, и Барбикан, отпустив его, повернулся к Франсис.

— Дайте мне кошелек, миледи, — сказал он. — Вам понадобятся обе руки. — Положив его в карман, он повернулся к окну. — Сначала слезу я, а потом помогу вам спуститься.

Он протиснулся в маленькое отверстие и спрыгнул с легкостью, довольно удивительной для столь крупного человека. Джонатан, словно кошка, уже подполз к краю крыши и спрыгнул на землю, но не успел Криспин помочь Франсис перелезть через подоконник, как поддалась и вторая дверь. Для страха не оставалось времени. Он обхватил девушку за талию и перекинул на крышу, откуда она скатилась вниз к брату, словно весила не больше, чем ребенок. Упав на землю рядом с ними, он быстро заговорил, обращаясь к мальчику:

— Не отставайте, если дорожите жизнью, мы должны убежать прежде, чем они доберутся до окна. Бежим!

Он схватил девушку за руку, и они бросились бежать. Выбежав с аллеи на улицу, они принялись петлять по узеньким улочкам. Наконец Криспин остановился у одного дома, открыл дверь и быстро затолкал их в темноту. Прекрасно ориентируясь во мраке, он поднялся по лестнице, ввел их в какую-то комнату и только тогда зажег свечу.

Ее свет озарил большое, с низким потолком помещение, отделанное черным, изъеденным шершнем дубом. Обстановка, неопрятная и грязная, выглядела холодной и безрадостной. Капитан наконец обернулся к своим спутникам.

— Это не дворец, миледи, — констатировал он. — Но здесь вы в безопасности. Присаживайтесь.

Он хотел было подвести Франсис к стулу, но она с испугом отпрянула от его протянутой руки. Мгновение Барбикан непонимающе смотрел на нее, а потом рассмеялся.

— У вас нет причин меня бояться, леди Франсис, — проговорил он. — Разве вы забыли, что не прошло и часа, как я поклялся защищать вас?

— Слово пирата, — презрительно сказала она. — Можно ли доверять ему?

Губы капитана плотно сжались.

— Пират или нет, миледи, — сказал он, — но не в моих правилах нарушать обещание. Возможно, вам станет легче от мысли, что в этом доме вы не единственная женщина.