Сабрина Джеффрис - Строптивая наследница

Но он же знает, что она никому их не откроет, пропади он пропадом! Ему стоит только попросить. Однако это не означает, что она должна упасть перед ним на спину и прикинуться мертвой.

— Ну что ж, хорошо, — промолвила Минерва. — Моя цена — поцелуй.

Ее слова привели Джайлса в полное замешательство.

— Что-о?

— Поцелуй, — саркастическим тоном повторила она. — Такой поцелуй, какими ты и мои братья волей-неволей награждаете каждую служанку в пивной, каждую шлюху, каждую знакомую танцовщицу из оперы. Один поцелуй. Чтобы купить мое молчание.

Может, хотя бы это заставит его смотреть на нее, как на женщину, которой можно доверять, за которой можно ухаживать и которую можно... полюбить.

Джайлс обвел ее тело таким долгим и медленным взглядом, что Минерва вдруг ощутила тепло в тех местах, о существовании которых обычно даже не задумывалась. Сердце ее взволнованно забилось.

— Не думаю, что это хорошая мысль, — сказал Джайлс.

— Почему же?

— Да потому, — сухо пояснил он, — что твои братья сдерут с меня живого кожу, если узнают об этом.

— Так давай не будем им об этом рассказывать.

Джайлс не двинулся с места, и Минерва добавила:

— Сегодня мне исполнилось девятнадцать лет, и я недавно побывала в неприятной переделке, когда два джентльмена рассуждали о том, как они поделят меня между собой.

Заметив, как потемнело от гнева его лицо, Минерва поспешила договорить:

— Правда, мне удалось избежать их отвратительных приставаний, прежде чем они успели что-либо сделать. Мне нужно что-то приятное, что позволит забыть о том, что я едва не стала начинкой в сандвиче из двух негодяев. Вот я и прошу тебя помочь мне.

— Но почему ты считаешь, что мой поцелуй покажется тебе таким уж приятным? — спросил он таким тоном, что Минерву бросило в дрожь.

Минерва постаралась говорить таким же тоном, что и Джайлс:

— Тебе придется постараться, если хочешь, чтобы твои тайны остались тайнами.

К ее удивлению, он рассмеялся.

— Ну что ж, хорошо, дерзкая обольстительница! Я покупаю твое молчание.

Наклонившись к Минерве, он прижал губы к ее губам. Поцелуй оказался абсолютно целомудренным.

Когда он выпрямился, Минерва поморщилась.

— Вероятно, мне следовало более точно изложить свои требования, — проговорила она. — Когда я сказала «приятный», я имела в виду «удовлетворяющий». Я говорила не о тех поцелуях, какие ты даришь своей бабушке.

Джайлс изумленно уставился на нее. А потом в его глазах блеснул дьявольский огонь, он без предупреждения взял ее лицо в ладони и снова накрыл ее губы своими губами. Только на этот раз поцелуй был властным, жадным, беспощадным. Джайлс приоткрыл ее губы языком, который проникал в ее рот снова и снова — до тех пор, пока голова у Минервы не пошла кругом, а колени не подкосились.

В одно короткое мгновение ее девичьи романтические мечты исчезли, уступив место необузданному, болезненному желанию, которое было совершенно не похоже на те чувства, какие она испытывала до сих пор.

Именно это поразило Минерву.

Опьянило ее.

Не задумываясь, она обвила его шею руками. Джайлс привлек Минерву к себе, чтобы полнее ощутить вкус ее поцелуя.

Его подбородок, поросший щетиной, слегка царапал ее щеку, от него пахло свечным дымом и бренди, и от этой чудесной смеси ароматов у нее закружилась голова. Именно об этом мечтала Минерва. И когда Джайлс обнял ее, она прильнула к нему.

Лишь через несколько мгновений Джайлс отпрянул, чтобы хрипло произнести:

— А это похоже на то, что ты называешь приятным поцелуем?

Минерва посмотрела на Джайлса и мечтательно улыбнулась.

— Поцелуй был безупречен, Джайлс, — прошептала она.

Он вздрогнул. Но в тот же миг на его лице появилось выражение тревоги, и он отстранил от себя Минерву.

— Стало быть, я выполнил свое обязательство?

Опешив от этого жеста, она смогла лишь кивнуть в ответ, думая о том, что могло бы хоть немного смягчить жесткое слово «обязательство».

— Да.

Минерва никак не могла понять, что произошло, а Джайлс повернулся и пошел прочь. Но потом он оглянулся, чтобы взглянуть на нее, и его взор был столь же ленивым, как тон — беспечным.

— Когда в следующий раз вздумаешь сыграть роль потаскухи, дорогая, будь осторожна, — промолвил он. — Не все мужчины благосклонно относятся к шантажу. А то как бы тебе в следующий раз не оказаться лежащей в каком-нибудь переулке, и я сомневаюсь, что тебе так уж понравится на самом деле играть роль девки.

Грубые слова задели ее гордость. Выходит, для Джайлса их поцелуй стал частью игры в потаскуху? Разве он не почувствовал, что между ними вспыхнула страсть, не ощутил потрясения, вызванного соединением их душ в одну? Неужели он не ощутил ничего от поцелуя, который в один миг и навсегда превратил ее из девушки в женщину?

Похоже, что нет. Джайлс достаточно глубоко воткнул свой нож, чтобы ранить ее сердце.

Однако у Минервы хватило сил держать себя в руках до тех пор, пока он не исчез в переулке. А потом она не сдержала слез.

И тут почувствовала, что разлюбила Джайлса Мастерса.

Лондон

1825 год

Рассвет встретил Джайлса в зарослях деревьев в Гайд-парке, откуда он наблюдал за тем, как заместитель министра внутренних дел виконт Рейвенсвуд входит в лодочный сарай на озере Серпентайн. Прошло пятнадцать минут, но никто не пришел к виконту на встречу, и тогда Джайлс сам направился к сараю.

После того как Джайлс и Рейвенсвуд обменялись любезностями, виконт сказал:

— Я слышал, что тебя могут ввести в состав Королевской адвокатуры.

Джайлс напрягся. Он должен был догадаться, что Рейвенсвуд об этом узнает. У этого человека были глаза на затылке.

— Ну да, мне так сказали, — проговорил он.

— Полагаю, что, если тебя выберут, ты больше не сможешь тратить на меня свое время, — заметил Рейвенсвуд.

— Королевская адвокатура не спрашивает, а требует, — осторожно промолвил Джайлс.

Он никак не ждал, что этот разговор состоится так скоро.

— Да, но это очень престижно для начинающего барристера. Не говоря уже о том, что адвокатура занимается высокой политикой, — сказал Рейвенсвуд. — Там тебе будет неудобно и дальше притворяться повесой, если ты будешь добывать для меня информацию.

— Совершенно верно. — Джайлс рассматривал лицо Рейвенсвуда, но не мог расшифровать его каменного выражения. — Независимо от того, выберут меня в Королевскую адвокатуру или нет, я решил больше не работать на вас. Обстановка стала спокойнее, и я сомневаюсь, что смогу...