Рене Бернард - Экстаз в изумрудах

«Я — его ученица, и у меня есть его письменное приглашение, так что пусть миссис Эванс пыхтит себе потихоньку, пока он не спустится вниз, и мы не расставим все точки».

Спор, затеянный прошлой ночью, едва ли был закончен. И к дьяволу совесть. Гейл была намерена пустить в ход любое оружие из своего арсенала, лишь бы он согласился ее обучать.

«Прости меня, Шарлотта! Но если мне понадобится назвать твое имя, я назову. Я не могу возвращаться домой! Если мне придется вернуться в Стэндиш-Кроссинг, твоя мать посадит меня под замок до самой старости».

В комнату вошел Картер и, торопливо кивнув, объявил:

—Доктор Уэст спустится вниз через несколько минут. Можете подождать его в библиотеке рядом с салоном. Но вынужден просить вас, мисс Реншоу, не разгуливать по дому.

— Конечно. — Свернув салфетку, она проследовала за ним в библиотеку, пряча дрожащие руки в карманах утреннего платья. — Благодарю вас, Картер.

Дворецкий оставил ее, не сказав больше ни слова, очевидно, не желая общаться с гостьей, чей статус не был пока определен. Счастливая, что может отвлечься от мыслей о предстоящей судьбоносной встрече, она улыбнулась и принялась кружить по комнате, оценивая библиотечную подборку доктора.

Собрание включало как литературную классику, так и удивительную коллекцию редких текстов на латыни. Ее познаний латыни хватило, чтобы понять, что в коллекции имелись фолианты по древней фармацевтике и военно-полевой хирургии.

В безмолвном восхищении перед богатством знаний, скрывающихся под обложками книг, Гейл скользила по корешкам длинными тонкими лезвиями своих пальцев. Вынув том анатомического атласа, она раскрыла его на странице с изображением мускулатуры корпуса. Цветной рисунок завораживал, демонстрируя, что лежит под кожей и обеспечивает движения человеческого тела.

— Наслаждаетесь мимолетным знакомством с механикой человека, мисс Реншоу? — Роуэн испугал ее, возникнув за спиной, словно по волшебству. Он протянул руку, чтобы вернуть книгу на законное место, подальше от Гейл. — Или выискиваете мои слабые стороны?

— У меня дома не было возможности изучать медицинские тексты. С нетерпением займусь изучением ваших.

— Меня восхищает ваша любознательность и, если позволите сказать, упорство, которое вы проявляете несколько преждевременно.

— Значит, вы заранее решили мне отказать, доктор Уэст? — Она распрямила плечи. — Решили, да?

— Пока не принял окончательного решения, но только потому, что все еще пребываю в изумлении. Вчера у меня был такой длинный день, а вы… свалились, как снег на голову. Вы, безусловно, должны понимать, что если бы я был дьяволом и, пренебрегая условностями, плясал нагишом на крышах, у вас все равно было бы мало шансов.

— Почему?

Почему? Он приготовился к напористому возражению с ее стороны, к визгливому возгласу оскорбленного достоинства или недовольной гримасе протеста. Но этот наглый вопрос и вызывающее выражение лица обезоружили его совершенно. Роуэн ни на секунду не позволил себе впасть в заблуждение и поверить, что невозможная мисс Гейл Реншоу действительно ждет от него мудрых слов.

— Против этого столько доводов, что не знаю, с которого и начать.

— С любого.

— Где ваша семья, мисс Реншоу? Они родом из деревни Стэндиш-Кроссинг? Не припоминаю, чтобы слышал о Реншоу.

— У меня там родственники. Я прибыла туда чуть больше года назад, когда умерли мои родители. Несколько недель назад мне исполнилось двадцать четыре года, и я получила доступ к деньгам в трастовом фонде, так что теперь ни от кого не завишу.

— Двадцать четыре года — слишком ранний возраст для самостоятельности. Сомневаюсь, что вы сможете убедить меня, мисс, что ваша семья одобрила ваше желание получить профессиональное образование. — Он жестом предложил ей сесть и подвел к двум креслам перед камином. — Назовите этих ваших родственников, мисс Реншоу. Я интересуюсь не из праздного любопытства. У меня есть тревожное чувство, что они имеют к этой ситуации непосредственное отношение.

Она покраснела.

— Моя тетя — миссис Гамильтон. Шарлотта Гамильтон — моя, вернее, была моей кузиной.

«Шарлотта. Красивая, притягательная Шарлотта. Холодная и мертвая, источник моего глубокого несчастья, которое я даже не в состоянии измерить. Тогда мне хотелось, чтобы и меня похоронили вместе с ней».

Он взглянул на свою просительницу другими глазами. Она намекала на шантаж и вот принесла с собой худшие воспоминания из его прошлого, имея при этом наглость выглядеть обворожительно. Шарлотта Гамильтон была его невестой, когда он уехал в Индию, и, сразу по возвращении получив известие о ее смерти, Роуэн был опустошен. Но то, что последовало дальше, он и передать не мог. Обвиненный в происшедшем, он чувствовал себя виноватым и знал, что черная краска, которой его облили, предопределила мнение о нем мисс Реншоу и многих других. Вопрос состоял в том, что именно она знала и почему все еще находилась здесь.

— Родители никогда не одобряли мои мечты, но теперь это не важно. У меня есть деньги, почти восемнадцать тысяч фунтов, и я сама вправе решать, как их использовать.

— Ваших денег хватит на приличное приданое и… — Ему не хотелось нести чушь вроде того, что она слишком красива, чтобы работать доктором. — Вы же не станете отрицать, что у вас есть широкие возможности удачно выйти замуж. Ни одна леди не предпочтет жизнь синего чулка, если есть возможность более разумного выбора.

— А разве независимость — такой уж странный выбор? У меня есть средства, обеспечивающие мне свободу, но вы почему-то считаете, что леди должна предпочесть заточение. Я же предпочитаю сделать свою жизнь более значимой, чем играть роль мужниной жены.

— Тогда почему просто не остаться свободной? Почему не путешествовать, не расписывать чашки, не покупать скаковых лошадей? На свете много женщин, которые проводят дни и ночи с больными, выхаживая дорогих им людей, женщин, которых страшат часы у постели больного. А вы сами их ищете. Их кошмар — ваша мечта.

— Я не более вашего ищу страданий или радости у постели больного.

— Чего же вы хотите, мисс Реншоу?

— Я хочу знать: вы тоже подвергались такому допросу, когда изъявили желание стать доктором?

Он сделал глубокий вдох и ощутил абсолютное спокойствие.

— Скажите мне, мисс Реншоу, скажите, почему вы хотите стать врачом?

— Мои причины никого не касаются, и я не собираюсь раскрывать их вам. Вы либо возьмете меня за мои умения, дав прежде шанс их продемонстрировать, либо откажете.

— А ваши вчерашние угрозы? Мне учитывать их при вынесении решения или забыть, как о пустопорожней болтовне испорченного ребенка, желающего добиться своего?