Подари мне. 2. Подари мне счастье (СИ) - Шарикова Мария

Приблизившись, леди Селборн присела перед мужем на колени. Взяв его руку, она накрыла ею свою грудь, громко застонала, почувствовав лёгкий щипок. 

Не долго думая, граф притянул жену к себе, не сдерживая приглушенного рыка. Ему никогда не стоило особых усилий уложить женщину в постель. Будь то невинная девушка без опыта или умудрённая жизнью дама с богатым прошлым... Осознание этого повышало его самооценку, но Ник всё больше убеждался, что ни одна из представительниц прекрасного пола не отличается верностью! 

Джейн шевельнулась навстречу его естеству, выгибаясь в его руках, подобно проворной змее. Она не сдерживала громких стонов, бесстыдно требуя большего. 

Несмотря на то, что он много выпил, Доминик поднялся на ноги, и стараясь не уронить находившуюся в его руках ношу, отправился к широкой кушетке, стоящей в дальнем конце кабинета. 

Опустив жену на удобное ложе, граф позволил себе в очередной раз ею полюбоваться. 

Кукольное личико, обрамленное золотыми прядями, раскраснелось, и было похоже на лицо капризного ребёнка, но развратная поза и широко разведенные ноги никак не вязались с этим образом. 

Не потрудившись избавиться от одежды, Ник придавил жену своим телом. 

Она сама потянулась к его брюкам, и уже через мгновение умелые пальчики расстегнули все пуговицы, намереваясь продолжить, но граф перехватил её руку у запястья, вопросительно посмотрев ей в глаза. 

- Откуда столько энтузиазма, дорогая? - поинтересовался Доминик, не помня, когда в последний раз супруга так жаждала их близости. 

- Я соскучилась, Ники, - хрипло прошептала Джейн и, легко шевельнувшись, притянула его к себе. 

Граф не стал более медлить. Он вошёл в податливое тело одним мощным толчком, поражаясь тому, что подобное обращение вызывает отклик супруги. 

Она извивалась и громко стонала, позабыв о стыде. Их любовные объятья напоминали искусную игру, в которой каждый исполнял определённую роль. Доминик, давно не питавший тёплых чувств к жене, просто использовал её тело, а она управляла его мужской слабостью в своих целях...

***

Графство Нортумберленд, 1841 год. 

Мисс Боклер возвращалась домой с очередного урока в приходской школе. Она любила детей и нашла для себя отдушину, каждую неделю помогая местной учительнице миссис Мэтьюс 

Живописный лес и очередное пробуждение природы не радовало Кэсси. 

За последние полтора года её жизнь практически не изменилась, если не считать того, что ей исполнилось двадцать два и её смело можно было назвать старой девой. 

Девушка понимала, что пришло время что-то менять. Родители никогда не говорили с ней о плохом, но Кассандра и сама видела, что дела их шли хуже некуда... 

Всё это время она думала о том, как, должно быть, счастлив Доминик вместе со своей красавицей женой. Графство Нортумберленд находилось достаточно далеко от Лондона, но даже сюда доходили слухи о приёмах, которые давала чета Селборн, об их частых отлучках в поместье, связанными с романтическими мотивами ...

Кассандра не испытывали ни капли злости, но найти в себе силы хоть как-то попытаться устроить своё будущее она не могла. В понимании мисс Боклер брак подразумевал под собой нежность и сердечную привязанность между супругами, но ни один из кандидатов в её мужья не вызывал в ней подобных чувств. 

Ей нравилось учить детей и, понимая, что у неё никогда не будет возможности иметь своего ребёнка, Кассандра наслаждалась ролью наставницы, не думая о большем. 

Вернувшись домой, Кэсси первым делом заглянула в гостиную, где на удобной, но ветхой софе сидела её мать и что-то штопала. 

- Кэсси, как хорошо, что ты пришла, милая! Велеть подать чаю с твоими любимыми пирожными? 

Кассандра улыбнулась. Как бы тяжело им не было, родители всегда заботились о ней, делая так, чтобы она ни в чём не нуждалась и даже больше, но теперь... Мисс Боклер чувствовала, что пришла пора ей показать родным свою благодарность за то, что они для неё сделали. Как только у неё появится такая возможность, она непременно это сделает!

Прошло несколько недель. После памятного инцидента в кабинете, Доминик редко встречался с супругой. Когда алкогольные пары покинули графа, он понял, что его отношение к жене не изменилось. Она по-прежнему раздражала его, оттого Ник старался видеться с ней как можно реже. 

Спустившись в столовую, он застал леди Джейн в приподнятом настроении. 

Она напевала песенку себе под нос, сидя за чашечкой кофе и читая газету. Невероятно хорошенькая в белом муслиновом платье, с золотыми локонами, убранными в простую прическу, леди Джейн могла бы очаровать любого. Но не Доминика. Увидев супругу в столовой, он хотел было сбежать, но она подняла на него прекрасные синие глаза, и встав, сделала реверанс.

 Ник удивлённо поднял брови. Давно жена не оказывала ему такой чести.

- Доброе утро, дорогой, - Джейн улыбнулась и потянулась за кофейником, - чего ты желаешь: кофе или чаю?

Доминик склонил голову на бок. Что-то было явно не так. В обычной обстановке супруга с трудом терпела его общество, а теперь... 

- Чаю, пожалуй, - наконец ответил он, занимая своё место.

Леди Джейн налила ему чаю, и добавив сливок, поставила перед ним чашку. Впервые за много дней Доминик видел её приветливой и улыбчивой и, должен был отметить, что улыбка ей очень шла.

- Ты сегодня особенно красива, - сказал Ник, чтобы ещё раз увидеть, как она улыбается.

Леди Джейн оправдала его ожидания.

- Спасибо, Ники. Наверно, это потому, что я счастлива.

- Счастлива? - искренне удивился граф.

- Да. Я счастлива, - она подошла к нему и положила руки ему на плечи, - я жду ребёнка, Доминик.

***

Абсолютная темнота лежала над городом. Доминик бежал по улице, боясь не успеть. Он спешил так, как не спешил никогда в жизни. Потому что промедли он, то потеряет всё - честь, достоинство и леди Джейн.

Ещё два дня назад она щебетала, как птичка, радуясь будущему материнству. Она рассказывала ему, как здорово быть родителями, и он тоже был рад, что наконец-то, спустя три года, они обретут наследника. И даже то, что наследство его таяло на глазах, не омрачало счастья. Он примирился с женой. Она улыбалась, целовала его и была такой милой, что он готов был простить ей полгода издевательств и бесконечных ссор. Граф понял, что сам виноват в том, что сделал жену несчастной, и признал, что должен был как-то следить за финансами, а не пускать их на самотек... 

Леди Джейн была так хороша и добра...

А сегодня вечером он получил необычную записку, появившаяся у него на столе неожиданным образом.

«Ваша жена сбежала с любовником. Сегодняшнюю ночь они проведут в Танете, на постоялом дворе, а завтра поедут в Дувр, чтобы навсегда покинуть Англию.» 

Ник побледнел, вспомнив отца, и бросился в комнату жены. Там царил полный хаос. Было видно, что леди Джейн собирала вещи в большой спешке. Её шляпы, платья и нижнее белье валялись на полу, что-то, видимо, она взяла с собой, и, конечно, пропала изысканная шкатулка с украшениями, где были и фамильные бриллианты и всё то, что он подарил ей за два с половиной года красивой жизни.

Разыскивая жену в том месте, о котором говорилось в записке, граф не переставал задаваться вопросом : а был ребёнок, которого ожидает жена от него?

 Ник снова побледнел от этой мысли, но решил подумать об этом после того, как остановит леди Джейн. Он бежал по улице, будто за ним гнались черти. Он не хотел верить, что найдет свою красавицу жену на постоялом дворе с чужим мужчиной.

На постоялом дворе Доминика встретили довольно враждебно. Граф стоял у стойки напротив хозяина гостиницы, и тот смотрел на него, сощурив глаза.

- Я ищу девушку, - начал Ник, переводя дух, - молодая, золотоволосая, и очень красивая...

- А вы ей кто? - недоверчиво покосившись на него, спросил начинающий лысеть толстяк.