Наталья Павлищева - Проклятая любовь лорда Байрона. Леди Каролина Лэм

Августа снова вмешалась, посоветовав Аннабелле написать с дороги Байрону несколько ласковых писем, чтобы тот не бросился в погоню. Аннабелла на свою голову послушала совет и написала, эти письма, действительно ласковые и приветливые, потом фигурировали в бракоразводном процессе, как доказательство прекрасных отношений между супругами.

Аннабелла с маленькой Адой уехали, Байрон не счел нужным даже выйти проводить их, проходя мимо его комнаты, Аннабелла едва не упала на ковер, чтобы остаться лежать на нем вместо его пса. Нет, она не была нужна мужу ни в каком качестве!

Но здесь сталкивались разные интересы Байрона, он, как обычно, раздваивался: с одной стороны, страстно желая, чтобы Аннабелла с дочерью куда-нибудь исчезли, просто испарились из его жизни, с другой — не мог допустить, чтобы женщина просто могла уйти от него, тем более женщина, с ним венчанная. Ненавидевший выяснять отношения, Джордж предпочел бы, чтобы Аннабелла тихо удалилась и жила у родителей, а он изредка приезжал проведать жену и дочь.

Почему нельзя жить, как живет Августа, не надоедая мужу и позволяя ему жить своей жизнью?

Но Аннабелла не Августа, она не была намерена тихонько плакать в уголке Сихэма, вспоминая былые оскорбления мужа. Вернее, она, может, и смогла бы, но не позволили Ноэли, как теперь назывались Милбэнки. Из уст лорда Ральфа Ноэля прозвучало слово «развод»!

И началась черная страница в лондонской жизни Байрона.

Вернувшись из блестящей поездки на континент, где она сумела очаровать героя дня герцога Веллингтонского и еще многих и многих, Каролина Лэм обнаружила, что едва не пропустила самое интересное! Она сидела в гостиной, слушая свежие сплетни и злясь на свекровь, которая не нашла нужным сообщить об угрозе ее любимцу Байрону.

Аннабелла сбежала от Джорджа, прихватив с собой дочь? Этого следовало ожидать, они слишком разные. Разумная, строгая Аннабелла не имела шансов ужиться с бешеным, нервным Байроном. Каролина хорошо помнила, как несдержан поэт, особенно если бывал пьян. А по слухам, в последний год Байрон пил едва ли не беспробудно. Вот что значит не иметь мудрого женского руководства!

Куда же смотрела его наставница, ее свекровь леди Мельбурн? Каролина не упустила возможности уколоть свекровь, поинтересовавшись делами бывшего любовника и кузины Аннабеллы:

— Я слышала, что у них родилась очаровательная малышка. Где сейчас леди Аннабелла, что-то я ее не видела на прогулке.

Даже спокойная леди Мельбурн не сумела не огрызнуться:

— Полагаю, вы прекрасно знаете и то, где сейчас леди Аннабелла, и то, что произошло в их семье! Нет нужды передо мной играть спектакль, приберегите силы для других.

Но Каролину уже отвлекло другое. Она вдруг сообразила, что Байрон сейчас очень нуждается в помощи и защите, и немедленно предложила ее бывшему любовнику, осторожно намекнув, что слишком много о нем знает, чтобы от такой помощи отказываться.

Полученный ответ вызвал у прекрасной Каро гнев — Байрон отказывался от ее помощи! Глупец, этим он толкал Каролину в стан врага, забыв, что некогда сам в пылу откровенности и будучи нетрезвым слишком многое рассказывал леди Лэм. Это была вторая пощечина от Байрона, первую Каро получила, когда поэт под диктовку леди Оксфорд написал ей письмо-отповедь.

И теперь вот вторая:

«Леди Каролина, я не нуждаюсь ни в вашем сочувствии, ни в вашей помощи».

Несколько дней Каролина металась, пытаясь решиться на что-либо и в тайне надеясь, что Байрон одумается, а потом начала действовать.

Она попыталась предложить помощь теперь Аннабелле, но та тоже отказалась, вернее, ничего не ответила. Зато ответила ее мать, леди Ноэль, приехавшая в Лондон вместе с мужем для решения проблем дочери. Каролина знала, к кому обращаться. Понимая, что может получить отповедь и здесь, леди Лэм теперь действовала хитрее, она принялась осторожно рассказывать родственнице о Байроне такие вещи, что мать Аннабеллы только за голову хваталась, поражаясь, как они с мужем не разглядели в этом сумасброде настоящего преступника против нравственности и морали.

Леди Ноэль меньше всего волновала личность самой рассказчицы, которую можно было бы упрекнуть в большинстве инкриминируемых Байрону преступлений, пожилая леди с ужасом слушала рассказы чужих о том, как гадко обходился зять с ее несчастной дочерью.

Основательно настроив мать Аннабеллы, а через нее и отца, Каролина взялась за лондонское общество. Собственно, и те, и другие уже были готовы, Байрон слишком давно раздражал всех своим вольным поведением и откровенным презрением к правилам, принятым в салонах Лондона. Нет, лорд Байрон умел себя вести как настоящий денди, но нельзя же столь откровенно попирать моральные устои! То есть попирать их можно, но так, чтобы это никого не шокировало. Байрон не желал следовать этим правилам и был наказан.

Слухи, слухи, слухи… Они множились, но самое отвратительное — большей частью были правдой. Байрон бесился, не имея возможности ни опровергнуть всю грязь, которую на него успешно выливали, ни защититься. Они с Хобхаузом прекрасно понимали, чьих это рук, вернее языка, дело.

— Чертова кукла! Так мстить умеют только женщины.

Позже, когда Каролина, раздосадованная готовностью Аннабеллы развестись мирно, написала и выпустила книгу о собственной связи с поэтом — «Гленарвон», которую Байрон назвал скучной, прочитав, однако, от корки до корки, Хобхауз встретился с Каролиной и пригрозил ей опубликовать письма, сохранившиеся у Байрона. Каролина согласно кивнула:

— Тогда я опубликую все его письма и записи с его рассказами о многих гадостях. Я вела дневник. Многим будет интересно…

Каролина точно определила точку нанесения самого болезненного удара, она использовала все свое умение распускать слухи и сплетни ради того, чтобы утопить Байрона. Заодно тонула и Аннабелла, но кто же мешал принять предложенную помощь? Приняла бы, и распускаемые слухи получили несколько иной оттенок… Аннабелла предпочла отказаться и осталась в памяти потомков женщиной с тяжелым характером, неспособной понять и оценить выпавшее ей счастье быть супругой великого поэта. Кому какое дело, что великий поэт может быть совсем не великим в личной жизни, что он может быть жестоким самодуром, способным испортить жизнь кому угодно?

Была ли вина самой Аннабеллы в несостоявшемся счастливом браке? Конечно, была. Байрон верно сказал в первый же день семейной жизни: его нельзя переделать. Байрона не стоило пытаться перевоспитывать или подавать ему пример собственным безукоризненным поведением, его следовало либо принять таким, какой есть со всеми недостатками, либо не связываться совсем. Аннабелла Милбэнк посчитала себя сильней и попыталась переделать поэта согласно собственному пониманию жизни. Не удалось…