Барбара Мецгер - Санта-Клаус, или Отец на Рождество

Лиланд не знал, то ли выразить свои поздравления, то ли запретить ей забирать мальчиков – или умолять ее остаться. Но нельзя было просто стоять и ничего не делать, сказал себе герцог. Ему нужно двигаться, предпринять попытку. Уэр направился к открытой двери и услышал голос ирландца.

– Ага, даже несмотря на то, что у нее мои волосы морковного цвета, она красивенькая девчушка. Как и ее мама, ей-богу.

– Да, и она обладает добродушным характером, как и Пру когда-то, до того, как скаредность нашего отца изменила ее.

– Ах, но она всего лишь мечтала немного посмотреть жизнь, моя Пру. Она хорошая девушка, я знаю. Я смогу дать ей столько счастья, что ее добродушие вернется обратно.

Грейс-Энн не хотела обнадеживать Лайама, когда он продолжил клясться, что найдет Пру и женится на ней.

– Боюсь, что она ужасно избалована. Дом твоего отца на ферме…

– Да разве я сам не знал, что этот коттедж – не место для Пру? Я не собираюсь возвращаться, так и сказал моему па. Мне понравилось проводить время в море, вот так, и к тому же я преуспел, когда осмотрелся вокруг. Спас жизнь капитана во время сражения и получил повышение прямо на палубе. Теперь я собираюсь взять свои призовые деньги и стать совладельцем судоходной фирмы. Я смогу возить жену во все те места, которые Пру хотелось увидеть, ей-богу.

– Но такая жизнь не для ребенка, Лайам.

– Нет, к сожалению, – ответил он, глядя на младенца, которого держал на руках.

Грейс-Энн вздохнула.

– И не думаю, что теперь я смогла бы расстаться с ней.

– И я не стал бы просить вас об этом. Я никогда не смогу предложить ей все это, – он обвел рукой роскошный вестибюль, – и я вижу, что вы любите эту крошку как свою собственную. Она ваша, и пусть Бог благословит вас за то, что вы взяли ее. Если Бог смилуется, то у нас с Пру еще будут малыши, когда я найду ее – и после того, как она немного повзрослеет. Она ведь сама еще ребенок, моя Пруденс.

– Ты слишком хорош для нее, Лайам Халлоран, но я желаю тебе счастливого пути, чтобы ты смог найти ее.

– Счастливого Рождества вам, миссис Уоррингтон, и благослови вас Бог, и пусть Он хранит тебя, моя дорогая малышка. Прости меня.

Лайам вышел, не оглядываясь, и даже не заметил герцога, стоявшего в коридоре.

Лиланду хотелось броситься и схватить Грейс-Энн в объятия, но у нее на руках был ребенок, на которого капали слезы. Но он все равно обнял их обеих.

– Я был таким дураком, Грейс. Это я должен умолять тебя о прощении, за то, что хотя бы на мгновение посмел не доверять тебе.

Грейс-Энн улыбнулась сквозь слезы.

– А я была упрямой и слишком гордой, чтобы сказать тебе. Сможешь ли ты простить меня?

Лиланд наконец-то получил свой поцелуй, несмотря на младенца между ними. В силу необходимости поцелуй получился довольно целомудренным, слегка отстраненным и достаточно быстрым, но его было достаточно, что сердце Уэра запело. Если жаркий поцелуй мисс Риджмонт можно было сравнить с приятной прогулкой в парке, то это нежное прикосновение было подобно выигрышу кубка коневодов на скачках в Ньюмаркете.

Грейс-Энн передала ему ребенка, беспокоясь, что если ее колени ослабели, то и руки тоже могут лишиться сил. Конечно же, по глупости никто из них не подумал, что Нина все равно останется между ними. Несмотря на это, они обменялись еще одним неловким поцелуем, во время которого услышали звон колокольчиков. На самом деле, зазвонили церковные колокола.

– О Боже, представление! – Грейс-Энн оставила его с младенцем и огромным количеством несказанных слов, чтобы броситься наверх проверить, готовы ли мальчики.

Лиланд перевел взгляд на малютку у себя на руках, которая с волнением смотрела вслед исчезающей матери.

– Не беспокойся, дорогая, – сказал он Нине, – она вернется. И у меня есть ты. – Герцог прижался лицом к девочке, вдыхая слабый запах талька, отчего она снова хихикнула. – Теперь у меня есть все вы.

Представление прошло хорошо. Корова мычала с обоих концов, но Иосиф и Мария исполняли свои роли с должным благоговением, а Нина в свивальнике не слишком громко возмущалась, что к ее нежной коже прикасается грубая домотканая шерсть.

Потом они отправились домой, чтобы поприветствовать ряженых и с большой пышностью и церемонностью зажечь святочное полено – Уэр направлял руки Уилли и Леса, в которых они держали прошлогодние горящие щепки, к новому чурбану. Просто удивительно, сколько тепла приносила эта традиция зажигать огонь, когда исполнялась правильным образом. Затем все они выпили вина с пряностями в честь праздника, даже няня сделала один глоток.

Наконец мальчикам пришло время укладываться в постель, а Грейс-Энн – развешивать последние украшения в детской и раскладывать подарки для близнецов, чтобы они могли найти их утром. Герцогу нужно было завернуть свои последние подарки и удостовериться, что те из них, которые приобретены в Лондоне, разложены как раз под елкой в гостиной.

Когда Лиланд ушел, Грейс-Энн проскользнула в собственную спальню, где лежала без сна, прислушиваясь к доносящимся издалека песням ряженых, и прижимала к сердцу свое рождественское желание. Она призывала для его исполнения силу всех талисманов Шанны и добавила пару молитв от себя.

Утром в Рождество Грейс-Энн привела детей в гостиную до завтрака. Она надела изумрудно-зеленое бархатное платье, а мальчики щеголяли такого же цвета бархатными курточками и короткими штанишками. На голове у них красовались совершенно новые шапочки, которые близнецы не захотели снять даже тогда, когда пришло время открывать горы пакетов под елкой. Грейс-Энн снова пожаловалась, что он избалует детей, но Лиланд наслаждался каждой минутой, наблюдая за их восторгом, испытывая почти такое же удовольствие, как при покупке одноколесных велосипедов и наборов для крокета, карманных часов маленького размера и крошечных высоких кожаных сапог для верховой езды. Здесь был даже огромный деревянный замок, наполненный вырезанными рыцарями на скакунах, под стать новому кукольному домику для Нины. И множество кукол. По меньшей мере, шесть из них стояли или сидели вокруг основания дерева, от тряпичных кукол и красавиц с фарфоровыми лицами до вырезанных из дерева куколок, имитирующих разносчиц, с подносами, заполненными крошечными изделиями.

Лиланд отмахнулся от восклицания Грейс-Энн:

– Шесть кукол? Ты купил крошечному младенцу шесть кукол? Посмотри, некоторые из них больше, чем она сама!

– Я не мог выбрать, – вот и все, что он ответил.

– Глупый, все, что Нине нужно, чтобы сделать ее счастливой – это простое детское зубное кольцо. – Затем она подозвала к себе мальчиков и прошептала что-то им на ухо. – Но у нас тоже есть подарок для тебя, не так ли, мои ангелы?