Маргарет Пембертон - Горе от богатства

Виктор Каролис презрительно фыркнул. Слабая успеваемость Чарли Шермехона не удивляла его. Шермехоны занимали прочное положение в нью-йоркском обществе с 1636 года, но, по мнению Виктора, умом не блистали. Однако родня есть родня, и если уж Виктор женился на девушке из рода Шермехонов, то почему бы не использовать родственные связи сполна.

– Я поговорю с его матерью, – сказал он коротко. – Но пусть она ни дня сверх этого не задерживает тебя здесь. Боюсь, в этом году вспышка холеры будет сильнее прошлогодней. Я не хочу, чтобы ты был в городе, когда начнется эпидемия.

Александр кивнул. Летом всегда была холера, но обычно она не выходила за пределы районов, где жило простонародье. Александр никогда не бывал в этой части города.

– Благодарю вас, сэр. – Он с трудом скрывал ликование. – Можно я пойду, скажу Чарли?

Отец разрешил, и Александр постарался выйти как можно степеннее, хотя ему хотелось прыгать от радости.

Чарльз Эдуард Уильям Джейкоб Шермехон IV дал волю своей радости.

– Ну, все! В следующие две недели мир принадлежит нам! – Он хлопнул Александра по плечу. Александр ответил тем же, и уже через мгновение они, сцепившись, катались по полу желтой гостиной Шермехонов, колошматя друг друга.

Горничная в ужасе заглянула в комнату, но, увидев, что шумит хозяйский сынок, поспешила удалиться. Чуть позже вошел дворецкий и деликатно кашлянул.

– Ваша матушка желает поговорить с вами, сэр, – произнес он, с завидным хладнокровием глядя, как дрожат севрские вазы и фарфор династии Мин на полудюжине изящных столиков в стиле ампир.

Александр и Чарли замерли у его ног. Чарли посмотрел на дворецкого и, задыхаясь, сказал:

– Передай, я буду через пять минут, Ларсон.

– Хорошо, сэр, – произнес дворецкий с облегчением, видя, что молодые люди успокоились, поклонился и вышел.

Чарли сел, пригладил взъерошенные волосы и посмотрел на кузена.

– Ты думаешь, нам хватит смелости?

– На что? К матушке я с тобой не пойду. – Александр притворился, что не понимает Чарли.

– Да нет, пойти к Жози Вудс.

– Пойдем к ней или на Грин-стрит, – ответил Александр, растянувшись на полу.

– Нет уж, спасибо. – Чарли передернуло. – Там что угодно можно подцепить.

Александр медленно сел. Они с Чарли были троюродными братьями, но внешне совсем не походили друг на друга. Белокурый Чарли напоминал херувима, но это впечатление было обманчиво. Темноволосый Александр пошел в деда-мадьяра.

– Значит, к мадам Вудс. – Александр отбросил темную прядь со лба. – Если мы у нее что-нибудь подцепим, то, по крайней мере, хоть будем знать, что мы не исключение – все, кто к ней ходит, страдают тем же.

– Включая наших отцов, – усмехнулся Чарли.

Александр шутливо потрепал его за ухо.

– Если то, что я слышал о твоем отце, правда, Жози встретит нас с распростертыми объятиями. Разве не твой отец помог ей начать дело?

– Говорят, что он, – не обижаясь, отозвался Чарли. – Пойду узнаю, что нужно матушке. Ты подождешь?

– Нет. Мне и так две недели с тобой мучиться, хоть сегодня отдохну.

Они вышли в огромный круглый холл с мраморным полом.

– Поклонись от меня матушке, – сказал Александр, проходя мимо большой, в полный рост, статуи Ниобеи, оплакивающей своих детей.

– Спасибо. Кстати, она всегда называет тебя «бедным сироткой».

Лакей открыл массивную входную дверь.

– Сиротка – верно, но бедный – явный перебор, – усмехнулся Александр.

– Да матушка вряд ли понимает значение этого слова, – отозвался Чарли, не задумываясь, что, скорее всего, не понимает его и сам. – Почему не подали экипаж мистера Каролиса? – повернулся он к лакею.

– Потому что я пришел пешком и не хочу возвращаться в вашем экипаже, – объяснил Александр, прежде чем лакей успел ответить. – Мне нравится ходить пешком.

– Смотри, чтобы отец не узнал. А то решит, что сказались твои крестьянские корни, и лишит наследства, – закатил глаза Чарли.

– Мне-то что? – отмахнулся Александр, но пока он спускался по ступеням и пересекал мощеный двор, его охватила ярость. В их семьях никогда не упоминали о происхождении Каролисов. Даже в шутку. Каролисы разбогатели слишком недавно. Настолько недавно, что об этом еще не забыли.

Привратник поспешил открыть огромные кованые ворота, и Александр окунулся в сутолоку Пятой авеню.

Чарли, конечно, скрывать нечего. Предки Шермехонов были в числе первых голландских переселенцев, осевших в Новом Амстердаме. Они быстро прибрали к рукам обширные земли и через несколько поколений уже обладали огромным состоянием. Сейчас оно немного поубавилось, но Шермехоны по-прежнему принадлежали к сливкам нью-йоркского общества. У себя дома они могли творить что угодно: бить жен, изменять им, сходить с ума, но в низком происхождении их никто не мог упрекнуть. Шермехоны были не просто сливками общества, а самим обществом. Поэтому неудивительно, что Чарли даже не догадывался, как его слова оскорбили Александра.

Он шел по направлению к Вашиштон-сквер. Каролисы тоже принадлежали к сливкам общества, которое приняло их весьма благосклонно задолго до рождения Александра. Но он хорошо знал, какого труда стоило их семье достичь нынешнего положения. Чтобы войти в великосветские круги, отцу пришлось жениться на девушке из рода Шермехонов, представительнице одной из богатейших фамилий в Ныо-Иорке.

Мимо прогремела двуколка, следом – элегантный экипаж, запряженный четверкой лошадей. У Александра запершило в горле от поднятой пыли. В семье отец запрещал упоминать о происхождении деда. Виктор Каролис был наследником человека, у которого достало предвидения скупить огромные земли там, где сейчас стоит Нью-Йорк, когда на этом месте были сплошь болота и фермы. Человека, который никогда не продавал то, что однажды приобрел, который гениально разбирался в вопросах недвижимости и знал все о торговом флоте. А еще Виктор был сыном человека, родившегося в хибарке под соломенной крышей в неприметной деревушке, затерявшейся на равнинах Венгрии, и в этом позоре Виктор не хотел признаваться даже самому себе. Разбогатев, он сразу же позаботился выдумать генеалогическое древо, по которому фамилия Каролисов восходила к древнему дворянскому роду. А потом породнился с Шермехонами.

Александр прошел мимо позолоченных ворот, ведущих к красному кирпичному особняку Де Пейстеров. Их род был таким же старинным, как и род Шермехонов. Однажды, когда Александр был совсем маленьким и его мать была еще жива, он случайно услышал, как мать говорила отцу, что младшая Де Пейстер станет отличной партией. Александр усмехнулся, вспоминая ответ отца. «Младшая Де Пейстер! – презрительно повторил внук геоского батрака. – Александр будет самым богатым женихом штата, если не всей страны. Когда дойдет до женитьбы, нам потребуются потомки голландских переселенцев».