Дженна Питерсен - О чем мечтает герцог

— Да, — с трудом проговорила Лилиан, проглотив комок в горле. — Но лучше буду страдать я, чем позволю страдать тебе и твоей семье. Лучше я проживу жизнь в одиночестве, нежели с тем, кто всегда будет сомневаться во мне, подозревать меня и обвинять в моих прошлых грехах. Это несправедливо по отношению к тебе. — Лилиан протянула руку и, позволив себе на одно короткое мгновение прикоснуться к щеке Саймона, почувствовала, как под ладонью дрогнули его мускулы. — Это несправедливо по отношению ко мне, — закончила она тихо, отнимая руку.

— Я не допущу этого, — сказал Саймон, схватив её за запястье.

— У нас нет другого выхода, — ответила Лилиан, высвободив руку. — Прощай, любовь моя…

Саймон смотрел, как Лилиан покидает комнату. В холле она встретила Габби и её тётку, которые уже ожидали её. Следуя за ними к карете, девушка не проронила ни единого слова. Если они думают, что Саймон, как планировалось накануне вечером, последует за ними верхом, то кто она такая, чтобы уверять их в обратном? Скоро они сами обнаружат правду.

Лилиан опустилась на сидение кареты и обернулась, чтобы посмотреть на дом. В окне, что выходило на подъездную аллею, она заметила Саймона, который наблюдал за её отъездом.

Всё внутри Лилиан кричало от осознания того, что это, возможно, последний раз, когда она его видит.

Саймон смотрел в окно гостиной, не отрывая взгляда от места, где он три дня назад в последний раз видел Лилиан. Теперь она вернулась в Лондон, о её прибытии доложил человек, которого он нанял, чтобы следить за ней. Если была хоть какая-то вероятность того, что у неё будет ребёнок, Саймон должен был знать об этом.

Однако если она была права и этот ребёнок никогда не появится, тогда надо полагать он никогда её больше не увидит.

— Прекрати смотреть в окно, как брошенный пес, — повелительно велела герцогиня, тяжело вздохнув. — Это недостойно мужчины твоего положения.

Саймон закрыл глаза и проглотил грубый ответ, прежде чем начать беспокойно мерить шагами комнату. После их эмоциональной ссоры несколько дней назад, её светлость вернулась к своему обычному пренебрежительному отношению к сыну, как будто она никогда не признавалась в том, что временами испытывала к нему нежные чувства и что в прошлом иногда плакала по нему. Он не знал, радоваться ему по этому поводу или гневаться.

— Саймон, дорогой, — позвала его Наоми, глядя на брата. — Пожалуйста, присоединяйся к нам. И съешь несколько сконсов. Ты ничего не ел с тех пор, как уехала Лилиан.

Он взглянул на сестру и герцогиню. Первая смотрела на него с беспокойством, вторая с почти неприкрытым презрением. Саймон нахмурился и заставил себя сесть. Он полагал, что обе заслуживали тех чувств, которые испытывали. Они заставили его рассказать об обмане Лилиан. Они имели право знать, что им грозила опасность от того, что знала Лилиан.

Всё же, несмотря на её заверения в любви, он абсолютно не был уверен, что она не откроет правду всему свету. Эти сомнения мучили его, как ничто другое.

— Я беспокоюсь о тебе, — тихо произнесла Наоми, накрыв его руку своей перед тем, как налить ему чашку крепкого чая.

Саймон бросил на неё хмурый взгляд.

— Я знаю. И я ценю твою заботу, но ты напрасно беспокоишься. Теперь уже ничего с этим не поделаешь.

Не то, чтобы он не пытался думать о чем-то другом. Однако в действительности весь его мир был перевёрнут вверх дном и единственный человек, на которого он мог бы положиться, была Лилиан Мэйхью.

Но и это оказалось ложью.

Однако даже, несмотря на это, он не мог перестать желать её. Саймон каждую ночь мерил комнату шагами с момента её отъезда, скучал по ней и жаждал жизни, которую собирался разделить с ней.

— Прекрати страдать по этой девчонке! — заявила герцогиня и со стуком поставила чашку на блюдце. — Всё это к лучшему. Эта девушка обманщица, хорошо, что ты избавился от неё. Даже если это не так, брак с тобой ей был бы очень выгоден. А тебе она бы принесла только финансовые убытки и нежелательные сплетни.

— Мама! — воскликнула Наоми, накрыв руку матери и осторожно глядя на Саймона. Было очевидно, что сестра понимает, насколько сложной была ситуация. И что Саймон находится на грани срыва от сложившейся ситуации.

— Вы правы, мадам, — сухо ответил Саймон, остановив взгляд на женщине, которая его вырастила. — Лилиан получила бы намного больше от нашего брака. Она получила бы высокий титул, огромное количество денег и дом для себя и своего брата, если бы он согласился принять всё это.

Мать энергично закивала.

— Я не говоря уже о том, что это заставило бы стихнуть слухи о постыдном самоубийстве её матери, по крайней мере, на какое-то время.

— Мама, пожалуйста, — тихим голосом проговорила Наоми. — Теперь, когда мы знаем, почему мать мисс Мейхью лишила себя жизни, мы не можем осуждать её.

— Не можем? — Герцогиня повернулась к дочери. — А не кажется ли тебе, что твой отец причинял боль и мне? И также бессчетному количеству других людей вокруг себя? Никто из нас не прибегнул к таким крайним мерам. Некоторые из нас продолжали нести ответственность, возложенную на нас, нравилось нам это или нет.

Саймон перевёл взгляд на герцогиню. Она говорила, конечно же, о нём, об обязанности растить его как собственного сына и хранить секреты покойного герцога. Горечь её слов одновременно и расстраивала и злила его.

— Почему-то говоря о Лилиан и её семье, вы забываете, что она не воспользовалась шансом получить все блага, которые она так хотела украсть у меня, в чём вы её и обвиняете. — Он покачал головой. — Я говорил ей, что женюсь на ней, дабы спасти её репутацию. Она предпочла подвергнуть себя опасности, нежели принудить меня к браку.

— Это правда, — спокойно заметила Наоми, глядя на Саймона.

Герцогиня насмешливо хмыкнула.

— Она отказалась от своих притязаний только потому, что ты узнал правду о том, что маленькая шарлатанка собиралась уничтожить нас.

Саймон повернулся к ней, сжав руки в кулаки. Гнев заставил сердце забиться быстрее.

— Давайте проясним этот момент, мадам! Лилиан сама рассказала мне, что она сделала… или только собиралась сделать. Я бы никогда не узнал об этом, если бы не её признание.

Саймон вдруг моргнул, осознавая смысл только что произнесённых слов. Он отвернулся от матери и сестры, встал и подошёл к окну, откуда ещё раз взглянул на место, где он в последний раз видел Лилиан. Она садилась в коляску, оставляя его и всё то, что он предложил ей, как некую плату за свои намерения, которые она в действительности никогда и не воплотила в жизнь.