Карен Хокинс - Лэрд, который меня любил

Он подхватил Кейтлин на руки и закружил её, весело смеясь:

— Ах, Кейтлин, любовь моя!

Сердце её пело — пело, в ушах стоял гул. Он любит её! Стоило вытерпеть всё ради этого уникального, незабываемого момента!

МакЛин подозрительно судорожно вздохнул и стиснул её в руках так сильно, что она была вынуждена запротестовать. Он заглушил её возражения страстным поцелуем, чего она, собственно, и добивалась.

И она знала, что этот миг — это только начало. Впереди им предстояли новые задания, новые испытания, возможно, новые волнения. Но отныне решать их они будут вместе — рука об руку.

— Он — точная копия своего отца. — Бабушка пощекотала малыша за подбородок с ямочкой. — Только посмотрите на эти зелёные глаза!

Мэри, сидевшая в кресле — качалке около камина, крепче обняла ребёнка:

— Малыш Ронан такой красавчик, Кейтлин.

— Как и Александра. — Триона, сидевшая напротив Мэри, держала другой крохотный свёрток. Она гладила пальцами нежную щёчку малютки с выражением благоговения в глазах. — Это так здорово, что у тебя близнецы, и при этом каждого пола — и мальчик, и девочка.

Со своей кушетки у окна Кейтлин довольно улыбнулась и поправила одеяло, которым Александр так заботливо укутал её ноги, прежде чем отправиться помогать своему брату Хью с новорожденными жеребятами:

— Я даже не знаю, насколько чудесны мои детки, потому что мне дали их подержать только на время кормления.

Мэри широко улыбнулась:

— Мы с мамой после обеда уедем, так что у тебя появится возможность.

Триона потрогала тонкие золотистые кудряшки Александры:

— Я спрашивала у Хью, не можем ли мы остаться на пару дней. Вам бы это было полезно.

Кейтлин разглядела мягкий свет во взгляде Трионы, когда та смотрела на её новорожденную дочку. Кейтлин и Мэри обменялись через всю комнату беспокойными взглядами. Уже несколько лет Триона и Хью пытались завести детей, но безуспешно. Сердце просто разрывалось на части при виде того, с какой любовью Триона держит Александру.

Как будто прочитав мысли Кейтлин, Триона послала ей спокойную улыбку:

— Как хорошо, что у меня есть падчерицы, которых я могу приласкать, а то я чувствовала бы себя обделённой.

Триона унаследовала титул «мамы» трёх дочек Хью, которых он отобрал у их собственной матери, потому что та плохо с ними обращалась. Тёплый свет в глазах Трионы успокоил Кейтлин.

— И они чудесные девочки. Я буду часто их приглашать, чтобы они помогли мне с их двоюродными братом и сестрой.

— Они будут рады, — светло — карие глаза Трионы засветились любовью. — Когда мы с Хью поняли, что у нас, может, никогда не будет своих детей, мы решили не сетовать на то, чего у нас нет, а радоваться тому, что у нас есть. Наши дочки — это центр нашей жизни, и мы совершенно не чувствуем себя ущемлёнными. — И Триона поцеловала малышку в носик.

Бабушка фыркнула:

— Мне кажется, с этим ты слегка поторопилась.

Триона весело посмотрела на бабулю:

— Ты давала нам свои зелья, и они не помогли. Значит, нам не суждено.

— Ох — хо, вот увидишь. Такие вещи требуют времени. Мои зелья ещё сработают.

Кейтлин смотрела, как бабушка и сёстры держат её малюток, и её переполняло чувство глубокого счастья. У них с Александром было такое супружество, о котором она всегда мечтала, — они были партнёрами во всех смыслах этого слова. И сейчас она не могла сдержать улыбку, вспомнив, как он приходил в детскую, чтобы убедиться, что, как и велено, она устроилась на диване; и как он подтыкал вокруг неё одеяло, приговаривая, что без него у окна сидеть холодно.

За эти пять лет его сердце оттаяло, и он теперь смеялся гораздо чаще. Это отмечали все, даже его собственные братья, когда приезжали в гости.

В Витбурне тоже многое изменилось. Уильям против папиной воли поступил во флот и ушёл в море. Когда он приезжал в гости, Кейтлин была поражена, каким он стал рослым, загорелым и широкоплечим. Роберт уехал в Кембридж, где стал, как они все и предсказывали, лучшим студентом и специализировался на древних культурах. А Майкл наконец достаточно окреп, чтобы присоединиться к сыну эсквайра в путешествии длиною в год по развалинам древних цивилизаций в Италии, Греции и в Африке. Папа позеленел от зависти от такого везения Майкла, и они все с нетерпением ждали писем с рассказами о его приключениях.

И хотя мама очень беспокоилась по поводу слабых лёгких Майкла, более тёплый климат сделал то, чего не смогли горы лекарств в сырой Англии, и, если письмам можно было верить, он нынче был потрясающе здоров и крепок.

Мэри потёрлась щекой о головку Ронана:

— Ну почему все малыши такие милые?

— Господь сделал их такими, чтобы вы прощали им испачканные подгузники. — Бабуля провела скрюченной рукой над головкой дитя. — Он сильный, вот этот вот. Это хорошо, потому что придёт день, и он возглавит свой клан.

Мэри нахмурилась:

— Бабуля, а как насчёт проклятья? Оно закончилось? Все же совершили поступки доброй воли. Фиона положила конец войне кланов, выйдя замуж за Джека; Грегор и Венеция участвуют в таком количестве благотворительных дел, что я даже не смогу их все перечислить; а что касается Хью, то он удочерил трёх девочек и дал им любящую семью. Дугал спас Триону, когда она чуть не утонула…

— И он сделал даже больше, — вступила Триона. — Они с Софьей покупают заброшенный дом МакГалочей, отремонтируют его и подарят церкви, чтобы устроить там сиротский приют. Нынешний приют почти развалился.

Мэри кивнула:

— А Александр помогает всем, кто нуждается, на этих землях.

— Ага, он делает для них больше, чем все остальные лэрды, — согласилась бабуля.

— Значит, проклятье закончилось?

— Боюсь, что нет, — сказала Кейтлин.

Все глаза повернулись к ней.

— Вчера какой — то идиот не смог удержать своего призового быка, и тот понёсся через весь город. Кого — то чуть было не затоптали, но он успел вовремя укрыться в кузнице. Александр, узнав об этом, был в бешенстве.

— Значит, вот что было причиной той небольшой бури, — сказала Триона.

— Да, — вздохнула Кейтлин. — Я тоже надеялась, что проклятье рассеется, но…

— Вот, в этом — то и есть проблема с этими проклятьями, — произнесла бабушка. — Они прорастают из мифов, и вполне вероятно, мы неправильно их понимаем.

— Неправильно? — сощурилась Мэри. — Тогда… та часть про поступки доброй воли — это неправда?

— Возможно, — ответила бабушка. — И мы не узнаем, пока дети не станут совершеннолетними. До этого времени проклятье себя не проявит.