Джуд Деверо - Укрощение

И Лайана неожиданно для себя упала перед ним на колени, прежде чем он успел приподняться. Положив большую ладонь ей на затылок, он запустил пальцы в ее волосы и припал губами к губам.

Это был не первый поцелуй в жизни Лайаны. Но ни один ее поклонник не обладал таким пылом. Его губы в отличие от манер были нежными и мягкими, и она закрыла глаза, отдаваясь ощущениям.

Именно такого поцелуя она ждала всю жизнь, и теперь руки словно по собственной воле обвили его шею. Она прижалась к нему всем телом, чувствуя тепло его нагретой солнцем кожи сквозь мокрую одежду. Он губами приоткрыл ее рот, и она ему позволила. Ее пальцы легли на его волосы, такие чистые и горячие, что она словно ощущала красные блики, игравшие в них.

Когда он прервал поцелуй и отодвинулся, она так и не открыла глаза. Только подалась вперед, желая большего.

— О нет, на сегодня хватит, — весело хмыкнул он. — Чистый поцелуй для девственницы. А теперь беги домой к своему покровителю. И больше не гоняйся за мужчинами по лесам.

Глаза Лайаны широко распахнулись.

— Гоняться за мужчинами? Я не…

Он чмокнул ее в губы и, задорно блестя глазами, поднялся.

— А кто шпионил за мной из кустов? Сначала нужно усвоить, что такое истинное вожделение, прежде чем пытаться его разжечь. А теперь беги, пока я не передумал и не дал тебе того, за чем ты пришла. У меня более важные дела, чтобы возиться с оголодавшей девственницей.

Лайана довольно быстро пришла в себя и вскочила.

— Да скорее в аду начнется снежная буря, чем я захочу такого, как ты!

Он было сунул ногу в мокрые брэ[2], но остановился и покачал головой:

— Меня так и подмывает заставить тебя подавиться этими словами. Но нет. У меня и без тебя полно дел. Может, позже, когда женюсь, разрешу тебе прийти. Посмотрю, не найдется ли для тебя времени.

О, на свете нашлось достаточно непристойных ругательств, чтобы выразить чувства Лайаны!

— Мы еще увидимся, — выдавила она. — О да, увидимся, но тогда не думаю, чтобы ты оставался столь же спесив. Молись за свою жизнь, крестьянин!

Она пролетела мимо него и ринулась туда, где оставила лошадь.

— Я и без того молюсь! — крикнул он ей вслед. — И я не…

Больше она ничего не услышала. Поспешно выхватив свою одежду из укромного места, она ринулась к лошади. Животное все это время спокойно ожидало хозяйку. Лайана сорвала платье, швырнула на землю и принялась топтать.

— Омерзительно! — воскликнула она вслух. — Грязные, подлые люди! — А она еще считала крестьянскую жизнь романтической! Они, видите ли, свободны! — Их некому защитить, — сказала она лошади. — Будь мой охранник здесь, располосовал бы эту свинью! А лорд Стивен заставил бы его ползать на коленях! О, как я буду смеяться, когда этот рыжий дьявол станет смиренно целовать туфли лорда Стивена! И что мне сделать с ним, Красотка? Колесовать? Четвертовать? Растянуть на дыбе? Выпустить кишки? Сжечь на костре? Да, пожалуй, это подойдет! Именно сжечь! Я устрою торжественный ужин, а сожжение на костре послужит развлечением для гостей.

Снова переодевшись в свое платье, она вскочила в седло и с ненавистью посмотрела в сторону пруда, представляя жестокую смерть незнакомца.

Вновь ощутив на губах его поцелуй, девушка тряхнула головой, чтобы отогнать неуместные мысли, но перед глазами стояла только великолепная обнаженная фигура, привязанная к столбу.

— Будь он проклят! — прошипела она и пришпорила лошадь. Но не проскакала и пятидесяти ярдов, как столкнулась с отрядом отцовских рыцарей. Человек пятьдесят, и все в тяжелом вооружении, словно отправляются на войну! Теперь они решили поискать ее у озерца! Почему они не подоспели к тому моменту, когда он швырял ее в воду или заставлял стирать одежду… или когда целовал…

— Миледи! — воскликнул старший. — Мы искали вас. Надеюсь, ничего не случилось?

— Случилось! — рассерженно бросила она. — В лесу на восточном берегу пруда…

Она осеклась непонятно почему. Но вдруг ей показалось несправедливым посылать пятьдесят человек против одного безоружного крестьянина!

— Кого вы заметили, миледи? Мы убьем его!

— Самую большую стаю прелестнейших бабочек! В жизни ничего подобного не видела! — пояснила она, ослепительно улыбнувшись рыцарю. — Я потеряла счет времени. Простите, что зря переполошила весь дом. Едем обратно?

Она повернула кобылку и поскакала впереди, растерянная и недоумевающая. Что она наделала? Может, и вправду лучше подождать и рассказать отцу о случившемся и о том, как обошелся с ней этот ужасный человек. Да, именно так. Она, как всегда, благоразумна. Отец знает, как с ним поступить. Может, велит заколотить его в усаженный гвоздями бочонок? Да, пожалуй, неплохая идея!

Роган смотрел вслед девушке, жалея, что у него не хватило на нее времени. Он с удовольствием бы коснулся этой белоснежной кожи… а волосы! Точного цвета гривы той лошадки, которая у него была в юности.

Лошади, погибшей в битве с Говардами…

Роган горько усмехнулся, натягивая вязаные чулки — шоссы. Палец попал в дырку чуть ниже колена. Роган, не задумываясь, подтянул чулки повыше и снова надел брэ. На этот раз мизинец ноги застрял в дырочке у самой щиколотки. Только тогда его заинтересовало столь странное обстоятельство. Сняв штаны, он поднес их к солнцу и узрел сотни крохотных дырочек. То же самое творилось и с чулками. Пока что они еще держались на честном слове, но не пройдет и двух часов, как пряжа начнет распускаться.

Роган схватил рубашку, уже зная, что и в ней полно дыр. Та же участь постигла шерстяную тунику.

Черт бы побрал наглую девчонку! Как он может жениться на наследнице Невилла, если одежда распадается прямо на нем! Ну попадись только негодница ему в руки, он…

Роган выпрямился и снова оглядел рубашку. Она не стала стирать его одежду. Ей до смерти хотелось поваляться на травке, а когда она не получила желаемого, решила отомстить. И отомстила. А вот жажду мести Роган понимал прекрасно.

Несмотря на гнев, на то обстоятельство, что теперь ему придется потратиться на новую одежду, он снова посмотрел сквозь дыры на ярко светившее солнышко и сделал то, чего не делал почти никогда: улыбнулся. Если он поймает ее… возможно, даст все, что только она не попросит. И как следует намнет ей брюхо!

Все еще улыбаясь, он подкинул рубашку в воздух, поймал и снова стал одеваться. Теперь ему легче решиться на женитьбу. Может, после свадьбы он отыщет белокурую красавицу и уж тогда не скоро отпустит. Подумает, не взять ли ее с собой. Пусть не сомневается: он наполнит ее чрево теми девятью сорванцами, о которых она так гладко врала.