Джулия Куинн - Романтическая история мистера Бриджертона

– Я новобрачный, - продолжал Колин, очаровывая завсегдатаев вечеринок своей обаятельной улыбкой, - И поэтому вы все нужны мне, чтобы помочь мне, томящемуся от любви, выразить то, что у меня на сердце.

Дружеский смех зазвучал в зале.

– Я знаю, многие из вас были удивлены и ошарашены, когда я попросил Пенелопу Физеренгтон стать моей женой. Я сам был удивлен не меньше вашего.

Послышались некоторые злые смешки, но Пенелопа продолжала стоять полностью неподвижно, гордо выпрямившись и глядя на толпу. Колин скажет правильно. Она знала это. Он всегда говорит правильно.

– Я был удивлен не тем, что влюбился в нее, - многозначительно сказал он, оглядывая толпу таким взглядом, что все воздержались от комментариев, - А скорее тем, что это заняло такое долгое время. Видите ли, я знал ее в течение многих лет, - продолжал он, смягчаясь, - Но почему-то я никогда не заглядывал внутрь за ее внешнюю оболочку, чтобы увидеть какой, на самом деле, красивой, ослепительной и остроумной женщиной она стала.

Пенелопа почувствовала, как слезы медленно потекли у нее из глаз, но она не осмелилась поднять руку под взглядами толпы. Она едва могла дышать. Она думала, он просто откроет ее тайну, а вместо этого он вручил ей этот невероятный подарок, эту захватывающее признание в любви.

– Поэтому, - произнес Колин, - Вы все будете моими свидетелями. Я хотел бы сказать слова:

– Пенелопа, - он повернулся к ней, беря ее руки в свои, - Я люблю тебя. Я обожаю тебя. Я целую землю, по которой ты ходишь.

Он повернулся к толпе, и, приподнимая бокал, воскликнул: - За мою жену!

– За вашу жену! - эхом откликнулся зал, приподнимая в ответ бокалы.

Они все прониклись волшебством этого момента.

– Поставь свой бокал, дорогая, - проговорил он, забирая бокал с шампанским у Пенелопы.

– Но -

– Ты слишком много говоришь, - проворчал он, а затем он обнял ее и страстно поцеловал в губы, прямо на балконе, на виду у всей толпы.

– Колин! - пробормотала она, задыхаясь, как только он дал ей возможность дышать.

Он дьявольски улыбнулся, поскольку толпа ревела в восторге от такого представления.

– Ох, и последняя вещь, - прокричал он в толпу.

Все замолчали, ловя каждое его слово.

– Я собираюсь покинуть этот бал очень рано. Фактически, прямо сейчас, - он улыбнулся порочной улыбкой Пенелопе, - Я уверен, вы все меня понимаете.

Мужчины в толпе закричали и засвистели, поскольку Пенелопа стала похожа на ярко-красную свеклу.

– Но перед тем как уйти, я должен вам сказать одну последнюю вещь. Всего лишь маленькую и небольшую вещь, в случае, если вы мне до сих пор не верите мне, когда я говорю вам, что моя жена - самая красивая, ослепительная и остроумная женщина во всем Лондоне.

– Не-е-ет! - раздался чей-то крик из задних рядов, и Пенелопа поняла, что это была Крессида.

Но в данный момент, Крессида никому не была нужна, на ее крики не обратили внимание, и даже никто не подумал пропустить ее вперед.

– Вы могли бы сказать, что у моей жены было два девических имени, - глубокомысленно сказал он, - Ох, конечно, все вы ее знали под именем Пенелопы Физеренгтон, так же как и я. Но вот, что вы не знали, и даже я сам не знал, пока она не рассказала мне все сама…

Он остановился, ожидая пока наступит полная тишина в зале.

– Что она прекрасна, остроумна, великолепна, - О, вы, конечно, же поняли, о ком я говорю, - проговорил он, оглядывая весь зал.

– Я представляю вам мою жену! - воскликнул он, в его голосе прозвучала вся любовь и гордость, которую он испытывал к ней. - Леди Уислдаун!

На мгновение весь зал замер. Словно никто даже не посмел дышать в такой момент.

А затем произошло следующее.

Хлоп хлоп хлоп. Медленно и методично, но с такой силой и решительностью, что все повернулись посмотреть, кто же нарушил тишину.

Это была леди Данбери.

Она пихнула свою знаменитую трость в чьи-то руки, а сама, подняв руки, хлопала, сияя от гордости и восхищения. А затем стал хлопать кто-то еще. Пенелопа повернула голову, чтобы посмотреть…

Это был Энтони Бриджертон.

А затем Саймон, герцог Гастингский.

А затем женщины Бриджертон, и женщины Физеренгтон.

А затем кто-то еще, и еще, и еще, пока, наконец, не стал аплодировать весь зал.

Пенелопа не могла в это поверить. Завтра, они наверно рассердятся и обидятся на нее, за то, что она столько лет их дурачила, но сегодня вечером…

Сегодня вечером они аплодировали и восхищались ею.

Для женщины, которая должна была скрывать все свои успехи, это было все, о чем она могла лишь мечтать. Ну, почти все.

Все, о чем она мечтала, стоял рядом с ней, положив руку на ее талию. И когда она посмотрела на его любимое лицо, он улыбнулся ей с такой любовью и гордостью, что она не могла дышать.

– Мои поздравления, леди Уислдаун, - пробормотал он.

– Я, предпочитаю, миссис Бриджертон, - прошептала она в ответ.

Он улыбнулся.

– Превосходный выбор.

– Мы можем сейчас уехать, - прошептала она.

– Прямо сейчас?

Она кивнула.

– О, да, - кивнула она с энтузиазмом.

И после этого, в течение нескольких дней, их никто не видел в обществе.

– Вот она! Вот она!

Пенелопа подняла взгляд от бумаг, лежащих на ее столе.

Колин стоял в дверном проеме, подпрыгивая и переминаясь с ноги на ногу, словно школьник.

– Твоя книга! - воскликнула она, вскакивая на ноги со всей быстротой, которую позволяло ее сейчас довольно округлившееся и неловкое тело. - Ох, Колин! Дай мне посмотреть! Я не могу дождаться!

Он не мог сдержать улыбку, когда вручил ей книгу.

– Ох-х-х, - благоговейно выдохнула она, держа в руках небольшую книгу в кожаном переплете

Она поднесла книгу к лицу и глубоко вздохнула.

– Тебе нравится запах новых книг?

– Посмотри, ты только посмотри на это, - нетерпеливо проговорил он, указывая на свое имя на обложке книги.

Она просияла.

– Да, и еще такая элегантная.

Она провела пальцем по словам, которые читала:

– Англичанин в Италии. Колин Бриджертон.

Он выглядел чрезвычайно довольный и гордый собой.

– Выглядит неплохо, не так ли?

– Она выглядит даже лучше, она выглядит просто превосходно! Когда появится “Англичанин на Кипре”?

– Издатели обещают через шесть месяцев. После него они хотят издать “Англичанин в Шотландии”.

– О, Колин, я так горжусь тобой.

Он притянул ее к себе, и, обняв, положил подбородок на ее макушку.

– Я не смог бы ничего сделать без тебя.

– Колин ты смог бы, - преданно ответила Пенелопа.

– Просто помолчи и прими похвалу.

– Очень хорошо, - проговорила она, улыбаясь, хотя он не мог видеть ее лицо. - Ты конечно бы не смог. Безусловно, тебя бы никогда не издали без такого талантливого редактора, как я.