Новогодний укус (ЛП) - Иден Синтия

Звук удара лампы показался слишком громким.

Внезапное молчание Джона эхом разнеслось по лестнице. Затем:

— Боже. Я должен идти.

Он шел за ней.

Ее взгляд метнулся по комнате и обнаружил смятое черное платье, которое Джон где-то посреди ночи принес наверх.

Она подбежала к одежде и натянула ее так быстро, как только могла, не утруждая себя бюстгальтером и зная, что ее трусики разорваны без возможности восстановления.

«Я бы уже позаботился о ней».

Его слова звучали в ее голове. Их значение было безошибочным.

Он такой ублюдок. А она тупая романтическая идиотка.

Низ платья только закрыл ее колени, когда Джон толкнул дверь спальни. Его дыхание было тяжелым, как если бы он бегом поднялся по лестнице, и, вероятно, он так и сделал.

Анна смотрела на него, чувствуя тошноту в животе и боль в сердце. Его грудь и ступни были обнажены. На бедрах низко висели выцветшие джинсы. Черт, этот мужчина сексуален — даже в ярости, она отметила, насколько он горяч.

— Позволь мне объяснить, — начал Джон, и Анна поняла — он знал, что она все слышала. Этот сверхчувствительный слух — она должна была помнить, что он работает в обоих направлениях.

— Что объяснять? — спросила она, проводя рукой по волосам. — Я имею в виду, у нас была ночь отличного секса, ты планировал убить меня и…

Джон пересек комнату в три шага и схватил ее за руку.

— Я бы ни за что не убил тебя!

— Да неужели? — Она знала, что мужчина слышит бешеный стук ее сердца. Оно билось так сильно, что Анна удивилась, как пол не дрожал. Блин, но она была тупой. Она думала, что наконец нашла своего мистера Того Самого, а он в это время придумывал способы ее убить.

Иногда жизнь была такой сукой. Анна пристально посмотрела на него, не позволяя боли в животе накрыть ее.

— Тогда ты, может, расскажешь мне, как еще ты собирался обо мне позаботиться?

Губы Джона сжались.

— Есть много способов справиться с одичавшим Укушенным.

— Так как бы ты тогда поступил со мной? — Укушенный — это все, чем она была для него? Еще один зараженный человек?

— Если бы ты проявила признаки того, что теряешь контроль, — сказал он, — я бы тебя успокоил седативным…

— Чем? — Ей точно не понравилось, как это прозвучало. Да, это было в сто раз лучше, чем угроза холодного и жестокого убийства, но мысль о том, что Джон сыграет доктора, когда она будет привязана к кровати, ее сильно испугала.

Он опустил руки, подошел к комоду и вытащил тонкий пузырек с прозрачной жидкостью.

— Этим.

Мужчина был уверен, что готов ко всему.

— И что, у тебя есть привычка хранить такие наркотики в своей спальне? — Он точно не был мистером Тем Самым.

Пора уходить — как можно быстрее. Ее взгляд метнулся к двери.

Рычание вырвалось из горла Джона.

— Ты не понимаешь, кто я.

— О да, знаю. — Ее собственный гнев преодолел страх. — Ты парень, который думал обо мне позаботиться, потому что я представляю какую-то опасную угрозу для мира! Парень, у которого был потрясающий секс со мной, в тот момент когда он думал о перспективе меня убить…

— Это было чертовски невероятно, не так ли? — пробормотал он. Ее губы приоткрылись, и она сдулась, полностью запутавшись.

Он положил пузырек обратно в комод и задвинул ящик.

— Вчера вечером я не рассказала тебе о себе всего.

Дерьмо. Например, не упомянул о том, что он убийца.

— Я охотник, Анна. Охотник стаи, как раньше был Траверс Смит.

Она подозревала это. В ту минуту, когда услышала его слова по телефону, эта мысль пришла ей в голову.

— И теперь я одна из тех, на кого ты охотишься?

Его руки сжались.

— Нет.

Она облизнула губы. Ей нужно задать вопрос, способный восстановить ее гордость.

— Ты провел со мной ночь — занимался со мной сексом — только потому, что ты охотник, и тебе нужно было убедиться, что я не представляю угрозы? — В этот момент она почувствовала себя опасной — в ярости, на грани. Ее когти показались наружу, но руки были сжаты в кулаки, так что он не мог их видеть.

Он выругался и пошел обратно к ней. Джон не прикасался к ней, просто смотрел сверху вниз.

— Ты знаешь ответ на этот чертов вопрос.

— Нет, не знаю. — И это пожирало ее изнутри.

— Тогда позволь мне кое-что прояснить. — Он был меньше чем в футе от нее. — Я занимался с тобой сексом, потому что хотел. Потому что уже несколько месяцев хотел раздеть тебя и увидеть голой. Укус, черт возьми, не имеет к этому никакого отношения.

— Мои феромоны…

— Да, меня это заводило, но я был заведен с той минуты, как тебя встретил.

Ей хотелось в это поверить, и она могла бы поверить в это, если бы не услышала, как он так небрежно разговаривает по телефону о том, чтобы избавиться от нее.

Теперь она не была уверена, что доверяет его словам.

— Тогда почему ты ничего не сделал с этим? Почему просто не пригласил меня на свидание?

— А почему ты меня не пригласила? — прошептал он. Затем его рука поднялась и коснулась ее обнаженной руки. — Ты тоже хотела меня, детка. Не отрицай этого. Я мог слышать быстрое биение твоего сердца, когда подошел ближе. Чувствовал насыщенный аромат твоей влаги.

Она сглотнула.

— Отвечай на вопрос.

— Я работал над делом по задержанию одичавшего волка. Время было чертовски неподходящим. — Его пальцы сжали ее руку. — Да и теперь тоже, особенно с твоим свежим укусом и этим ублюдком, который преследует тебя.

Как будто она об этом забыла.

— Клянусь тебе, что убить тебя или причинить тебе боль — это никогда не было для меня вариантом, никогда.

Ее глаза остановились на комоде.

— Ты бы накачал меня наркотиками…

Он выдохнул.

— Я не собираюсь врать. Если бы ты последовала за мной или любым другим человеком, у меня не было бы выбора. Мне пришлось бы вывести тебя из строя и отвезти в Центр.

Дела становились все хуже и хуже.

— Центр?

— База в Ричмонде. Это для Укушенных, которые не могут контролировать себя, — такое место, как… как…

Анна все поняла и пожалела об этом.

— Какая-то сверхъестественная психиатрическая палата? — Ее голос превратился в хрип ужаса.

Он коротко кивнул.

О черт.

— Что ж, спасибо, что не накачал меня лекарствами и не бросил в психушку. — Она отпрянула от него и направилась к двери. Мудак. Слишком многовато для того, кто мог быть ее рыцарем в сияющих доспехах.

— Ты не понимаешь. — Его тихие слова остановили ее, как только она достигла порога. — Ты не представляешь, каково это видеть, как кто-то, кто был совершенно нормальным в один прекрасный день, на следующий день погружался в безумие.

В его голосе была боль, воспоминания о горе. Она ничего не могла с собой поделать. Анна оглянулась на него.

На его челюсти сжались желваки, и воспоминания бушевали в его голубых глазах.

— Когда Укушенный становится диким, это не похоже ни на что из того, что ты когда-либо видела или воображала. Животное занимает место человека. Свирепое, жестокое животное, которое нападает на любого человека — черт возьми, неважно, является ли жертва любимый, друг или даже ребенок. Кровожадность побуждает Укушенного уничтожать, и это все, что может сделать существо.

Уверенность наполнила ее. Джон говорил о ком-то конкретном, она это знала.

— Кто это был, Джон? Кого укус уничтожил?

Он сжал челюсти. И посмотрел на нее.

— Джон? — Кто-то из его близких. Она поставила бы на это свою жизнь.

— Через несколько лет после того, как я встретил Траверса, он влюбился в милую, хорошенькую вдову. Они начали планировать свадьбу, говорить о строительстве дома.

Похоже, все плохо кончилось. Часть ее хотела остановить его, чтобы он замолчал. Но большей части нужно было услышать то, что он скажет.

Анна все еще не понимала, с чем имела дело. Она не до конца понимала жизнь Укушенного, и, черт возьми, была уверена, что сложно разобраться во всем этом об оборотнях. Но…