Дэни Коллинз - Искушение для затворницы

– Именно, – подтвердила Аминея, кладя руку на головку дочери и одновременно посылая Зафиру страдальческий взгляд.

Они не так часто обсуждали вопрос своего рождения, и еще не придумали, как лучше объяснить это детям, но это была больная тема для обоих. В современном мире это не должно бы иметь значения, но разные политические группировки страны все равно изо дня в день не давали Зафиру забыть, что он незаконнорожденный полукровка.

Вот и Ферн, похоже, точно так же страдала за то, что родилась вне брака.

Он едва не сболтнул: «Ты нам под стать», но Ферн уже пришла в себя и смогла изобразить улыбку.

– Еще раз спасибо. Готова предложить приготовить для тебя что-нибудь из английской кухни, Тарик, но ты наверняка уже перепробовал все в гостях у бабушки.

– Она не велит повару готовить рыбу с картошкой – мое любимое блюдо. Мы с папой иногда тайком заказываем его в ресторане.

– Вот так и раскрываются государственные тайны, – пробормотала Ферн и осеклась. В мерцающем блеске свечей ее лицо казалось смуглым. Она поспешно встала и откланялась, собираясь уходить.

– Нет, останься, – упрашивала ее Джумана.

– Слышишь, музыка начинается? – Ферн дотронулась до уха и показала в направлении импровизированной кухни. – Это знак, что скоро пора спать. Но если родители разрешат, можем пойти к моей палатке и вместе понаблюдать созвездия при помощи приложения на планшете, пока он у меня не разрядился.

– Пап, можно? – стали умолять девочки. Тарик вопрошающе и с ожиданием смотрел на Зафира. Откуда такая привязанность к мисс Дэвенпорт у мальчика, сравнившего ее со скелетом и отдыхающего от школьных занятий? «Опять гены», – подумал Зафир с иронией.

– Конечно, – кивнул он. – У меня есть внешний аккумулятор, должно хватить еще на несколько зарядок. Можешь пользоваться до конца нашего пребывания здесь.

– Если не затруднит, – произнесла Ферн, кидая в его сторону встревоженный взгляд. Они впервые за весь вечер встретились глазами, и Зафира словно пронзило.

– Сейчас принесу, – сказал Тарик, вскакивая со своего места.

Ферн с облегчением расслабила плечи, направляясь вместе с детьми к своей палатке.

– Вот уж неловкий момент, – сказал Раид по-арабски, когда они ушли.

– О, лучше не начинай! – запротестовала Аминея, вешаясь на мужа.

Он подхватил ее и притянул к себе, шутливо возражая:

– Ну правда? Ты когда-нибудь видела, чтобы человек испытывал такой дискомфорт два часа кряду? Больно смотреть. Согласен, Зафир?

– Знал бы ты, какой у тебя грозный вид! И у Зафира тоже. А она сама по себе неразговорчивая – это мне в ней и нравится. Никаких тебе сплетен вроде: «Слыхала, то и это?» Она говорит о реальных вещах.

– Например? – поинтересовался Зафир нарочито праздным тоном, мысленно укоряя сына за то, что лишил его единственного благовидного предлога, чтобы искать встречи с Ферн.

– В основном о девочках и их успехах. Еще она много расспрашивает о нашей культуре. Мы с ней разделяем мнение, что мир стал бы лучше, если бы им правили женщины, – задорно поддразнивала Аминея своего мужа.

– Ну так никто и не спорит, – тоже шутя согласился Раид, целуя ее в кончик носа.

– Значит, про своих неженатых родителей вы с ней не говорите, – сказал Зафир, догадавшись, что Раид пытается не участвовать в этом разговоре.

– М-да, вот это точно некрасиво вышло, – согласилась Аминея, слегка выпрямившись. – И нет – не говорим. Я так поняла, мать у нее была не подарок, но Ферн и о ней не распространяется и сама в чужие дела не лезет. Она очень серьезная.

– Что есть, то есть, – согласился Раид, допивая одним глотком чай. – Даже принесла мне на цензуру кучу книжек с картинками. Уж какой там политический подтекст в сказке про луну? Когда она только начала у нас работать, спросила про уроки британской истории – предложила двадцать пять процентов от общей нагрузки, поскольку девочки на четверть англичанки.

Зафир не хотел над ней смеяться, но губы сами собой складывались в улыбку, стоило ему подумать о том, как не похожа эта чопорная учительница на женщину, которая вместе с ним сегодня плевала на все правила. Его самолюбие ликовало, ибо она стольким жертвовала ради него.

– Перестань, – пожурила Аминея Раида. – Не то я ей скажу, что ты вызвался сам проверять их письменные работы.

Они начали миловаться, и Зафир удалился в свою палатку. Там он обнаружил, что Тарик унес аккумулятор, но забыл прихватить переходники.

«Не смей», – сказал себе Зафир, взвешивая в руке бархатный мешочек с адаптерами.

Вскоре Тарик пришел пожелать ему спокойной ночи. Мальчишка в последнее время стал очень самостоятельным: без напоминания чистил зубы и сам укладывался спать. Едва он убежал к себе, Зафир вышел из палатки.

Раид нес своих хохочущих дочек под мышками, как свернутые в рулон ковры, а у детской палатки их уже дожидалась мама.

Ферн же, выбравшись из-под свода пальмовых ветвей, стояла у входа в свое временное жилище и смотрела на небо.

Пока Зафир выдумывал повод подойти к ней, например, чтобы она показала ему то или иное созвездие, Ферн, никому ничего не сказав, развернулась и направилась по тропинке, по которой они на днях гуляли с детьми.

Ферн уловила его присутствие. Волоски на коже встали дыбом от напряжения – она даже испугалась, что планшет закоротит.

Она ускорила шаг, сердце бешено колотилось, чувствуя преследование, но страха она не испытывала. Он не причинит ей вреда.

– Куда это ты собралась?

Ферн прижала планшет к груди, как щит, и повернулась к Зафиру. Они все еще стояли под пальмами, там, где начинался ручей, и его лицо едва освещалось парой тусклых полосок света.

Уж не решил ли он, что она пошла искать кого-то из стражников?

– На равнину, – ответила она спокойно. – Из лагеря неба почти не разглядеть. Хотела разведать – вдруг оттуда лучше видно, и завтра вечером прийти с детьми, если можно.

– Запрещено покидать лагерь без сопровождения. Она опешила:

– Нельзя уводить детей из лагеря. Мне никто не говорил, что и одной нельзя пойти погулять.

– Говорю сейчас – нельзя. Ты могла упасть, или тебя могла укусить змея, особенно в темноте.

– Серьезно?

– Серьезней не бывает.

Ферн читала про неразумных туристов, с которыми приключались всякие истории, и не горела желанием вступить в их ряды, но приказ Зафира казался глупостью. Она фыркнула, досадуя на то, что с ней обращаются как с маленькой.

– Отлично. Проводишь меня?

Когда Зафир шагнул к ней, она увильнула вбок, давая ему возможность вести.

Он остановился и провел ладонями по ее рукам, как уже делал сегодня. Его касание было легким, а голос – низким: