Bellezza (СИ) - "LateForHappiness"

— Я уже вижу, как ты будешь рвать мировые сцены на британский флаг.

— Ты так в меня веришь?

— Я не верю. Я знаю.

Глупо. Прошло уже четыре года. Непонятно, почему она до сих пор не выходит у него из головы, эта русская. У него ведь есть Джо.

(Да, верно, но ведь мы с ней даже толком не видимся — так оба заняты. Каждый своим. У меня — музыка, у нее — моделинг. Да и в последнее время она будто чувствует, что что-то не так…девушки…они всегда чувствуют такое)

Он с усилием подавил в себе эту неприятную мысль и сделал очередную глубокую затяжку…и тут позади неожиданно раздался женский голос:

— Ehi, bellezza, hai una sigaretta?

Эти слова… Слова из прошлого, из далёкого сна. Где — то он уже их слышал — и этот голос, который он узнал сразу же, несмотря прошедшие года…

Он резко обернулся, непроизвольно разжав пальцы. Сигарета спланировала прямо в лужу, где с легким шипением погасла. Сердце бешено заколотилось где — то в горле. Это была она — стояла перед ним, как ни в чем не бывало, словно и не было этих четырёх лет. Чуть вьющиеся русые волосы, выразительные глаза, упрямо вздернутый нос… Неужели?..

— Кэт, — пораженно прошептал он и медленно, неуверенно сделал шаг ей навстречу. А потом, — никто из них так и не понял, как это вышло, — она уже оказалась в кольце его рук. Он обнимает её так, словно боится отпустить, её щека прижата к его щеке, и его неспешно окутывает аромат её духов, кружа голову, сбивая дыхание… и он до одурения, до безумия счастлив — как никогда в жизни… Даже победа на Евровидении сейчас кажется далекой и совсем-совсем неважной. Она здесь — и в данный момент это все, что ему нужно.

— Мне нравятся твои духи… — невнятно пробормотал он, уткнувшись носом ей в волосы.

Он скорее почувствовал, чем увидел, как она улыбнулась.

— А мне твои. Всегда нравились.

Он медленно отстранился и осторожно провел пальцами по её волосам, аккуратно заправив прядку за ухо.

— Длинные.

— Ты когда — то сказал, что тебе нравятся длинные волосы у девушек.

— И ты запомнила? Это ведь было так давно…

— Я помню всё, что связано с тобой… Дами.

Его губы сами собой растянулись в улыбке. Он терпеть не мог это «Дами» — слишком уж слащаво звучало (на его взгляд). Но только не в её исполнении… и тут до него дошло.

— Мы всё это время говорили по — итальянски!

Она прикусила нижнюю губу и хитро прищурилась:

— А я всё думала, когда же ты заметишь.

— Выучила-таки?

— Четыре года — довольно большой срок. Ты так изменился… — Она с нежностью окинула взглядом его лицо. — Повзрослел…

— Зато ты осталась такой же.

Он снова прижался носом к её волосам и глубоко вдохнул их запах. Сквозь аромат духов пробивался её собственный — неуловимо-заманчивый, прекрасный в своей уникальности.

— Я скучал… — неожиданно вырвалось у него.

Он почувствовал, как она улыбается, прижимаясь к его груди. Внезапно захотелось сказать, что ему жаль, что до сих пор стыдно за те слова, которые он ей наговорил тогда, у лицея. Она ведь была права, он действительно испугался — того, что начал к ней чувствовать. И не знал, что с этим делать. Ему ведь было всего восемнадцать, и всё, о чём он тогда мог думать — это музыка. И поцелуй на скамейке, — тот чёртов поцелуй, который потом постоянно всплывал из недр памяти каждый раз, когда он целовал Джо, — явился полной неожиданностью и для него самого.

Да, ему очень многое хотелось ей сказать. Но, отстранив её от себя и заглянув ей в глаза, он понял, что не нужно. Она всё поняла…и простила.

— Как ты нашла меня?

Однажды уже задавал этот вопрос — когда-то давным-давно… Вспомнив об этом, она улыбнулась вновь — на этот раз загадочно, словно размышляя, доверить ему тайну или же оставить её при себе.

— Вик.

— Вик?.. — недоуменно переспросил он.

Виктория заметила её совершенно случайно. В какой-то момент после особенно зажигательного перформанса (кажется, это была Beggin) она окинула взглядом беснующихся зрителей и среди разгоряченных танцующих выцепила девушку. Ничего особенного — светлые волосы, средний рост, обычная фигура…но что-то в ней показалось Вик смутно знакомым. Девушка — хотя, скорее, молодая женщина, — держалась в стороне от основного скопления народа и с жадной маниакальностью разглядывала кого-то на сцене. Вик с легким удивлением поняла, что за незнакомкой определенно интересно наблюдать. Эмоции на её лице менялись с хаотичной последовательностью — от легкой грусти и смущения до ничем неприкрытого обожания. Виктория проследила за взглядом женщины и…конечно же, она смотрела на Дамиано. Все, чёрт побери, смотрят только на Дама, на этого темноволосого демона с прожигающим до нутра взглядом шоколадных глаз.

Ребята начали играть новую песню и на какой-то момент Вик сосредоточилась на мелодии, забыв на время о незнакомке…а потом ее внезапно обожгло понимание. Она действительно уже видела её — тогда, после выступления на X-факторе именно она стояла с Дамом у черного входа. Внезапно все кусочки головоломки сложились в одну картинку — вот почему тогда Дам куда-то исчезал по вечерам, вот по какой причине после проекта он словно замкнулся в себе. Это заметила не только она, но и парни тоже. Но природная деликатность не позволяла им донимать фронтмена неудобными вопросами и постепенно все наладилось. А потом были песни — пронзительно-щемящие баллады типа Torna a casa и Coraline. И только теперь Виктории открылась неожиданная истина.

Решение пришло спонтанно. После аплодисментов зрителей Вик улучила момент и нырнула за сцену.

— Мне нужна бумага! Бумага есть?

На нее посмотрели как ненормальную.

— Ну? Бумага и ручка! Быстрее!

В конце-концов кто-то протянул ей лист из блокнота и ручку. Она быстро-быстро написала пару строк и поманила пальцем одного из ассистентов.

— Мне нужно, чтобы ты передал это одной девушке, как можно скорее, пока она не ушла. Я покажу…

Кэт улыбнулась, вспомнив, с каким недоумением она уставилась на парня, внезапно вынырнувшего из толпы. Он слегка тронул ее за руку и тихо проговорил, протягивая ей сложенный вчетверо бумажный квадратик:

— Простите, вам просили передать…

В записке был адрес отеля, в котором остановилась группа и еще четыре слова: «Sarà felice di vederti»[50].

Она не стала рассказывать об этом Дамиано. Позже… У них еще будет время — она это чувствовала. Вместо объяснений она прижалась щекой к его груди и глубоко вдохнула, наслаждаясь цитрусовым ароматом его парфюма, смешанного с запахом сигаретного дыма. Он снова обвил ее руками и крепче прижал к себе, опустив подбородок ей на макушку.

— Вы были неподражаемы сегодня…

— А, так ты была там… — довольным голосом протянул он.

— Конечно, была, как я могла такое пропустить. Жаль только, что все так быстро закончилось…

— Ну, это ведь был не сольный концерт…

— Да-да, знаю. Но мне все-таки хотелось бы послушать и другие ваши песни…

— Вот как… — ему было приятно, она поняла это по голосу. — И какие, например?

Она немного помолчала.

— «Le parole lontane».

— Хороший выбор, — хмыкнул он и, внезапно отстранившись, чуть склонился в шутливом полупоклоне и протянул ей руку:

— Потанцуем?

Она звонко рассмеялась. Сегодня прямо-таки какой-то вечер воспоминаний…

— Что, сейчас?

Вместо ответа он с нежностью взял ее ладонь и мягко подтянул к себе. Она смиренно вздохнула и положила вторую руку ему на плечо. Придвинулась ближе и шепнула ему в ухо, от чего его шея покрылась мурашками:

— А как же музыка?..

И тогда он негромко запел:

— Come l’aria mi respirerai

Il giorno che

Ti nasconderò dentro frasi che

Non sentirai…[51]

Она прикрыла глаза, купаясь в волнах его голоса, и принялась медленно покачиваться вместе с ним в ритме песни. Слова срывались с его губ и растворялись в ночном воздухе. Она почти чувствовала, как они касаются ее волос вместе с его дыханием, и улыбалась.