Поздняк на Новый год - Наталия Романова

В тот новый год в мою жизнь вошёл новый, самый лучший мужчина, и остались хорошие друзья.

Родион напомнил о себе сам, случайно, но всё же последние новости о судьбе бывшего мужа дошли до меня.

Ранней весной я почувствовала себя откровенно плохо, и, в общем-то, понимала причину – задержка почти на месяц оставляла немного вариантов, но всё же показаться врачу было нужным.

Я приехала в клинику Егора, ту самую, навороченную и дорогую. Он встретил меня на крыльце, поцеловал так, словно не видел несколько месяцев или даже лет, несмотря на то, что расстались мы утром. Потом повёл длинным коридором, утверждая, что УЗИ мне сделает самый лучший специалист из всех возможных в нашем городе.

Вот там-то, по пути в крыло гинекологического корпуса, я и встретила Родина. Правильней сказать, сначала его драгоценную мамочку, а уж потом бледного, трясущегося бывшего мужа.

– Ах ты паскуда! – накинулась на меня бывшая родственница, явно целясь вырвать мне волосы. – Нагулялась, а теперь прибежала, хвост поджавши!

Я пялилась на парочку, хлопала ресницами и ничего не понимала. Совсем не понимала. Решительно!

– Простите? – вперёд вышел Егор, одетый в белых халат поверх хирургического костюма.

– Вас это совершенно не касается, молодой человек! – отчеканила экс свекровь.

– Боюсь, вы ошибаетесь, меня касается всё, что связано с Еленой, – невозмутимо ответил он.

– Еленой? Ах, Еленой! – ненормальная отпрыгнула, а потом начала скакать в моём направлении, как хромой заяц, плохо заметающий следы. – Тогда знайте: эта ваша Елена заразила собственного мужа вот этой вот дрянью, – она ткнула какие-то листы в руки Егору. – Так что я настоятельно рекомендую вам провериться, юноша!

– Какого ещё мужа? – уставилась я на Родиона, перевела взгляд на бывшую свекровь.

– Родиона, естественно, – взвизгнула та в ответ.

– Вообще-то, мы развелись осенью, почти сразу после свадьбы! Не знаю, кто и чем заразил вашего сыночку, но это точно не я.

– Не лги! – гаркнула в ответ ненормальная, вращая глазами, как самая настоящая сумасшедшая, в моём представлении так выглядели люди с психиатрическими отклонениями.

– Инкубационный период того, что вижу, – спокойно вмешался в разговор Егор, если конечно эта сюрреалистичная сцена может называться «разговором» или «беседой», – от двух-пяти дней до, в некоторых, крайне редких случаях, двух недель. Мы к диагнозам Синигузкина Родиона Аркадьевича не имеем никакого отношения. Отделение венерологии же на третьем этаже, в корпусе «Б», вы ошиблись направлением.

– Мы? – бывшая свекровь умудрилась прошипеть звонкое «мы». – Мы?! Родион! – крикнула она, прозвучало это примерно как команда нерадивому псу «ко мне». – Вы, наконец-то, развелись? И ты скрыл от меня?

– Сюрприз-сюрприз, – протянула я, глядя на побледневшего бывшего муженька.

– Тогда кто же его наградил этим? – прохрипела свекровь. – Кто ещё мог?

– Алёна? – пожала я плечами.

И, развернувшись, отправилась туда, куда направлялась до этого. В душе я не понимала, смеяться мне, возмущаться или плакать. Это надо же, так испоганить день, который, по идее, должен быть самым счастливым в моей жизни! Вот что за наказание?! Мало того, что испоганил десять лет жизни, ещё и в день, когда я должна была узнать, что стану мамой, отметился! Да чтоб у него вообще орган этот болящий отвалился, честное слово!

– Расстроилась? – спросил Егор, когда догнал меня и обнял.

– Не знаю, – честно ответила я. – Ты ведь не думаешь, что я… – от внезапной мысли, что Егор на самом деле поверит визгу ненормальной бабы, мне подурнело. Бросило в горячий пот, потом в холодной, ещё и затошнило. 

– Нет, что ты! – тепло обнял меня Егор. – Могу заверить, что даже если бы не был врачом и ничего не понимал в результатах анализа Синигузкина, я бы ни на секунду не усомнился в тебе.

– Правда? – пискнула я, уткнувшись в грудную клетку в белом халате.

– Конечно, хорошая моя, – услышала в ответ, и на глаза навернулись слёзы.

Через пару шагов мы подошли к кабинету УЗИ-диагностики. Егор заглянул и позвал меня рукой. За аппаратом сидела удивительно красивая женщина. Не была бы она лет двадцать-тридцать старше Егора, честное слово, приревновала бы лютой ревностью.

– Поздняк, – врач строго посмотрела на Егора. – Почему девушка плачет?

– Я от счастья, – растерялась я. – Так… пройдёт.

– Хорошо… – кивнула она, бросив на меня приободряющий взгляд, а на Егора не доверяющий, если не испепеляющий.

Сразу захотелось заступиться за своего порно-травматолога. Вывалить на незнакомого человека, какой он замечательный, самый-самый лучший, и дело вовсе не во внешности и знании, что делать с клитором, дело в душевных, человеческих качествах.

Он и добрый, и отзывчивый, и порядочный, и сотня других эпитетов, которые я могла бы перечислять часами, но так и не приблизиться к истинной картине.

Я лежала на кушетке и всматривалась в то, что было на экране. Конечно, ничего не понимала, но ужасно волновалась, в какой-то момент даже начала цокотать зубами.

– Это же то, о чём я думаю? – озабоченно спросил Егор, глядя на монитор.

– Если ты не думаешь, что это эпифизарный перелом головки бедренной кости, то да, это то о чём ты думаешь, – с сияющей улыбкой ответила врач.

– Что? – заёрзала я, в панике переводя взгляд от монитора к Егору, от него к приятной докторше. – Что там?

– Двойня, – засиял Егор. – У нас будет двойня.

– О, господи, – прикрыла я лицо ладонями. – Не может быть!

Мечтать о гипотетической двойне хорошо, а в жизни подобная новость бьёт наотмашь, шарахает по голове с такой силой, что не сразу вспоминаешь собственное имя.

Двойня! Сразу двое детей. Одновременно!

– Позняк метаться, будущая госпожа Поздняк, – ещё сильнее засиял Егор, а я постыдно разревелась.

То ли от счастья, то ли от растерянности, то ли от того, что приятная доктор сказала:

– Добро пожаловать в семью, Лена. 

Я смотрела в окно, где на фоне ярко-голубого неба безмолвно кружились крупные хлопья снега. Был виден шпиль ели, украшенной большим шарами и электрогирляндой.

Одной нарядной ёлочки нашему семейству не хватало, поэтому, помимо гостиной на первом этаже, пушистые