Рыжий Ангел (СИ) - Илина Дина

— Хорошо, — сказал задумчиво глядя в его большое витражное окно. — Я тебе обещаю, Гарик, что последую твоему совету и сделаю так, как ты просишь, — перевел взгляд на своего собеседника и продолжил: — Я верю тебе. Верю, что это мне поможет выиграть, а больше всего на свете хочу победить.

— Завтра, Димон, завтра в восемь, — сказал Игорек, опустив голову и махнув рукой в сторону двери, оповещая тем самым, что разговор закончен.

Я вышел из клуба и вдохнул полной грудью свежий утренний воздух улицы, но он совсем не бодрил, достал мобильный и нажал на вызов.

— Привет, — ее голос выбивал из колеи. Гарик оказался прав, впрочем, как всегда. Мне категорически нельзя было находиться рядом с Женей, из-за нее я плыл…

— Малыш, — старался говорить очень мягко, — я сегодня не приеду к тебе.

Вздохнув, продолжил:

— И завтра тоже, наверное… Просто, постарайся понять, ладно?

В трубке повисла звенящая тишина.

— Малыш, все будет хорошо, ты веришь мне?

— Да, конечно. Я верю тебе, Дима.

А дальше длинные гудки, она первая закончила разговор. Со всей дури швырнул телефон об асфальт, сел и схватился за голову.

— Так надо, так будет лучше, так будет лучше, — повторял без остановки, как заведенный.

Она

Не знаю, как пережила тот день и ночь, не понимала который час и какое время суток. После его звонка просто лежала на кровати, не ела, не пила, смотрела в потолок и молилась, чтобы он вернулся живой.

Я больше не пыталась выйти на связь с Димой, знала, что будет только хуже, если вдруг не услышу его голос: со мной случится инфаркт. Только ради нашего будущего ребенка, заставляла себя поесть, но толку было мало, так как почти все выходило наружу.

Медленно сходила с ума от безысходности — стрелки часов, казалось, застыли на месте, когда вдруг услышала звонок телефона. Бросилась к нему, резко нажав на прием, даже не глядя на экран.

Это был Гарик. Сердце колотилось в груди. Вдруг что-то с Димой. Но он назвал адрес и попросил приехать как можно быстрее, проинструктировав, что лучше надеть неприметную одежду в серых или черных тонах и желательно с капюшоном. Напоминало маскировку, но мне некогда было задумываться над его словами.

Я собралась со скоростью света, и через полчаса таксист высадил меня возле неприметного здания с вывеской спортивного клуба, где уже возле входа ждал Гарик. Он быстро провел меня через огромное количество охраны в свой кабинет. Мы сели друг напротив друга и долго молчали. Я от страха не могла проронить ни слова. Он начал первым:

— Сейчас, Женя, начнется бой. Ты не догадываешься, почему я пригласил тебя?

Я отрицательно замотала головой. От недосыпа и недоедания меня опять тошнило.

Он поднялся и подошел к окну, встал ко мне спиной, потом вздохнул, резко повернулся и, глядя прямо в глаза, продолжил:

— Я думаю, Женя, тебе не надо объяснять, какие шансы у твоего любимого сегодня выиграть? Причем, ты не понаслышке знаешь, что за человек Александр Савельев?

Я медленно кивнула, сглатывая поступающую изжогу. Гарик продолжил, снова отвернувшись от меня:

— Мне нравится твой Дима. Он не такой, как основная масса людей, принимающих участие в соревнованиях, и я хочу помочь, поэтому подготовил для него последний шанс на выживание. И этим запасным вариантом будешь ты, Женя, — закончил Гарик свой монолог.

Я непонимающе смотрела на него.

— Эх, Женя, Женя… Я должен с тобой говорить честно и откровенно. То, что ты сегодня увидишь, если, конечно, согласишься остаться здесь, никогда потом не сможешь забыть. А, если при этом твоего любимого убьют, то тебе это еще долго будет сниться в кошмарах. Поверь мне — это не бокс и не рукопашка, это бои без правил, одно из самых жестоких зрелищ в мире. Здесь ломают руки и ноги, калечат людей, зубы летят в разные стороны, а от человека после так называемых спаррингов остается только одно название. Но ты нужна ему, понимаешь? — Гарик пригвоздил меня своим пронизывающим насквозь взглядом к креслу. — Я чувствую это! Твое присутствие сегодня ему будет необходимо. Знаешь, бывают такие моменты, когда противник тебя вырубает, но ты находишься… ну, как бы, в пограничном состоянии. Ты видишь, слышишь, можешь обороняться, но нет сил, нет стимула, что ли… и эти спасительные пару секунд кажутся вечностью, и ты мог бы попытаться побороться до конца, но опускаешь руки. Теперь понимаешь, о чем я?

Я с ужасом смотрела на Игоря. До меня медленно доходил смысл его слов. Я должна была стать стимулом для Димы и в случае плачевной ситуации постараться помочь любимому выйти из бессознательного состояния, чтобы его не убили.

Рев толпы отрезвил, я обернулась на дверь.

— Скорее, Женя, принимай решение, ты нужна ему! Я думаю, ты выдержишь все! Ты сильная! Пойдешь со мной туда, где будут пытаться убить твоего любимого человека? — спросил Гарик, протянув мне руку.

— Да! — ответила твердо. — Если это единственный возможный шанс помочь Диме, то смогу вытерпеть все, что будет происходить сегодня на ринге.

— Тогда скорее, бой уже начинается, рефери представляет участников. Только не светись раньше времени, стой тихо, как мышка, поняла? Надень капюшон, вот для этого и нужна была неприметная одежда.

— Хорошо, я все поняла, — и сделала, как сказал Гарик.

Он взял меня за руку и повел узкими коридорами в сторону звука, рев толпы становился сильнее, в нос ударил запах пота, алкоголя и сигарет. И вот мы вышли в какой-то зал, я резко зажмурилась от яркого света. Рефери отсчитывал секунды до начала: гонг, крики и… началось…

Мы пробирались сквозь людей к самому центру, Гарик расталкивал всех руками, таща при этом меня, как на буксире. Резко остановились, и я подняла глаза. Лучше бы этого не делала, потому что невозможно было видеть, как любимого человека бьют. Дима, конечно, тоже отвечал сопернику, но по характеру боя складывалось ощущение, что Савельев доминирует, а Дима все чаще уходит в защиту. Я не могла на это смотреть, закрыла глаза и стала про себя повторять считалочки, пытаясь отвлечься от происходящего, представляя, что нахожусь совершенно в другом месте.

Не знаю, сколько все это продолжалось, когда вдруг услышала бешеный голос Гарика:

— Ну, вот и все, Женя, твой выход, как я и думал. Пошли быстрее, — он тянул меня ближе к рингу, где на полу… о, ужас… лежал Дима. Он пытался встать, но ничего не получалось, видимо, был оглушен. Саша в это время ходил по кругу, бил себя в грудь руками и орал, как ненормальный: заводил толпу таких же сумасшедших, скандировавших его имя.

А Игорек на ходу продолжал:

— Не знаю, что ты будешь говорить, но нужно пробиться в его сознание. Он сейчас находится в шоковом состоянии. Иди, давай, — и он подтолкнул меня прямо к Диме.

— Убей, убей… — безумствовали люди.

И вот я оказалась рядом с любимым, взяв его за руку и пытаясь привлечь внимание, закричала прямо в лицо, стараясь переорать жаждущий крови и смерти народ:

— Дима, Д-димочка, это я, м-милый, любимый, п-посмотри в мои г-глаза, — взяла его лицо в руки, чтобы сконцентрировать внимание на себе. — Ты у-узнаешь меня? Д-дима не бросай н-нас, не б-бросай, пожалуйста. У н-нас с тобой б-будет ребенок. Дима, Д-дима, ты слышишь? Т-ты понимаешь, ч-что я тебе г-говорю? Ты с-скоро станешь п-папой, если не у-умрешь! Вставай, в-вставай, п-пожалуйста…

Он

Я лежал, и мне было хорошо. Боль отступила, разум затуманился. Перед глазами проплывали перекошенные от злобы и азарта лица. Незнакомые, красные, потные физиономии в своем алчном проявлении вызывали отвращение, и хотелось поскорее закрыть веки, чтобы не видеть их. Как вдруг в этой озверевшей толпе промелькнул до боли знакомый милый сердцу образ!

Но она не могла присутствовать в зале, если только ее не провел кто-то из организаторов. А хотя, вот и он — Гарик, собственной персоной! Пробивается через людей к рингу, четко и уверенно работая руками и локтями, раскидывая людей в разные стороны. Он напоминал мощный атомный ледокол: шел к цели, ломая все встречающиеся препятствия на пути, расчищая дорогу себе и позади идущему маленькому баркасу.