Кендрик Шэрон - Мой любимый босс

Вытершись насухо, она надела новое белье и длинное шелковое платье, высушила волосы и нанесла легкий макияж, затем немного отошла, изучая себя в зеркале. Женщина, смотревшая на нее, идеально вписывалась в окружающую роскошь, но это была не та Наташа, которую она знала. Покалывающее ощущение на коже было новым и немного странным, но она знала, когда оно началось, — с того дня, как Рафаэль поцеловал ее!

Сделав глубокий вдох для храбрости, Наташа толкнула дверь и вошла в номер.

Рафаэль ждал ее. Прислонившись к горке бархатных и парчовых подушек, он выглядел олицетворением противоречий: сексуальный и страстный и в то же время холодный и расчетливый. Его оливковая кожа мягко сияла, как золотистый шелк. И эти ноги… Наташа сглотнула. Такие невозможно длинные. Вся его поза была одновременно расслабленной и выжидающей.

— Я заметил, что ты научилась заставлять мужчину ждать, mia cara, — одобрительно пробормотал он.

— Я не играю с тобой в игры, Рафаэль.

— А должна бы, — мягко пожурил он. — Игры — это хорошо, Потому что мужчинам нравится верить, что с ними играют.

— Ты встретился с шейхом?

— Да.

Пальцы Наташи нервно теребили шелк платья.

— А в котором часу обед? — спросила она с легкими нотками отчаяния в голосе.

— Не раньше семи.

— О! — Еще целый час. Шестьдесят долгих минут в этой соблазнительной близости от него. Как она это выдержит?

— Наташа? — его глубокий голос прервал ее мысли. — Наташа, посмотри на меня.

Девушка неохотно повернулась и сделала, как он просил, боясь того, что он может прочесть на ее лице.

— Что? — прошептала она.

— Ты прекрасно выглядишь сегодня в этом шелковом платье и с волосами, блестящими как атлас. Ты знаешь это?

Ну вот, теперь он играет с ней в игры. Наташе хотелось просить его не соблазнять ее этими медоточивыми речами и этим одобрительным взглядом, который, казалось, растекался по ее коже сладостной нежностью. Не говорить ей, что она красива, когда в глубине души ей известно, что она невзрачная серая мышка.

Но самое странное — это то, что Рафаэль действительно заставлял ее чувствовать себя красивой. Словно это была никакая не игра. Словно то, что он говорил, было истинной правдой. Словно он ни капельки не притворялся.

Ну не безумие ли это?

Вырвав себя из чар, которыми Рафаэль, казалось, опутывал ее, Наташа выдавила улыбку.

— Тебе знакомо расположение этого огромного особняка? — спросила она.

— Нет. — В его черных глазах вспыхнула искра интереса. — Но обычно я неплохо ориентируюсь на местности.

— Тогда, может, устроим небольшую экскурсию перед обедом? — простодушно предложила Наташа.

Он молча поаплодировал ее находчивости, сознавая, что атмосфера между ними все больше накаляется, и понимая, что еще немного — и у него не останется другого выбора, как только поцеловать Наташу.

Но ты же все равно собираешься поцеловать ее!

— Замечательная идея, — мягко проговорил он. — Идем.

Она последовала за ним вниз в прохладный центральный холл, расположенный на первом этаже. Внутренний двор, вымощенный мрамором, вел к большому бассейну, бирюзовая вода которого была подсвечена изнутри.

— О, какая красота! — воскликнула Наташа.

— Ты умеешь плавать? — спросил Рафаэль.

— Конечно.

— Мы сможем прийти сюда позже, когда все в доме будут спать, — предложил он и увидел, как она закусила губу. — Покажешь мне, какая ты пловчиха. Уверен, ты будешь похожа на нимфу.

Наташа резко отвернулась и пошла прочь с колотящимся сердцем. Она хотела сказать ему, чтобы он прекратил делать подобные предположения, но испугалась, что он по ее голосу поймет, что она лжет.

Его шаги были тихими, но он следовал за ней, а она понятия не имела, куда идет по длинному лабиринту коридоров, словно они играли в какую-то странную игру в прятки. Или словно он был охотник, а она добыча. Добыча, которая не хочет убегать.

Рафаэль знал, что она делает. Язык ее тела призывал его, словно сирена, но она не хотела уступать собственным желаниям. Он почувствовал, что во рту пересохло, и ускорил шаг, наблюдая, как она пошла медленнее. Теперь Рафаэль мог легко дотронуться до нее.

Он протянул руки, схватил Наташу за талию и развернул к себе, увидев, как глаза ее потемнели, а губы приоткрылись, когда она взглянула на него.

— Наташа, — сказал он голосом, охрипшим от желания.

В ее голове теснились противоречивые мысли. Она может остановить Рафаэля. Нет, она обязана остановить его. Ведь то, что неминуемо должно произойти между ними, не приведет ее ни к чему, кроме разбитого сердца. Но разве это не та самая мечта, которую она лелеяла и взращивала, несмотря на все свои старания не делать этого?

— Рафаэль, — нетвердо проговорила Наташа, и уже только произнеся его имя, она как будто позволила себе запретную роскошь. Это как поворот ключа в двери, которая всегда была заперта.

И внезапно его губы завладели ее губами. Наташа позволила ему целовать себя, не сопротивляясь ни в малейшей степени. Слишком долго она этого хотела, чтобы теперь отказаться. Застонав от сладкого вкуса этого долгожданного поцелуя, она почувствовала горячую лихорадку своего дыхания и нетерпеливую капитуляцию тела, когда он увлек ее в темный альков.

Его губы были горячими и жадными, а тело твердым.

— Рафаэль! — выдохнула Наташа в глубину его рта, схватившись за широкие плечи из боязни, что покачнется и упадет.

— Ты этого хочешь, — прохрипел он, не спрашивая, а утверждая.

Последние остатки благоразумия достигли ее сознания.

— Слуги…

— Не волнуйся, cara. В таких местах, как это, слуги обучены смотреть в другую сторону.

Наташа застыла. Так вот кем он считал ее в Лондоне? Неприметной служанкой, готовящей завтрак для женщин, которые спят с ним, а потом тихо исчезающей, когда ее присутствие больше не требуется?

Эта мысль расстроила ее, но недостаточно, чтобы остановить. Недостаточно, чтобы перестать держаться за эти мускулистые плечи и не вздохнуть от наслаждения, когда он притянул ее ближе.

Она как будто была создана специально для него, для его объятий. Закрыв глаза, Наташа ощутила, как он властно обхватил ладонями ее обтянутые шелком ягодицы, давая почувствовать силу своего желания.

— Рафаэль, — пробормотала она дрожащим голосом.

— Наши тела идеально подходят друг другу, правда? — сказал он.

— Как мозаика, — прошептала Наташа, едва ли сознавая, что произнесла это вслух, пока не услышала его низкий довольный смех.

— Только мозаика с одним отсутствующим жизненно важным кусочком, я думаю.