Нора Робертс - Подарок на Рождество

— Да, но только не могу вспомнить, как она начинается. Как там начало, Марси? — Она улыбнулась Кларе и крепче обняла ее.

Тоненьким голоском, все еще дрожащим от слез, Марси начала петь. Она почти закончила первый куплет, когда они подъехали к остальной поисковой группе.

— Вон мой папа! — Запрыгав у Фэйт на коленях, Марси принялась махать.

Издав смешок, Фэйт поцеловала ее в макушку.

— Счастливого Рождества, Марси.

— С Рождеством, миссис Монро. До завтра, Клара. — Марси убежала, едва успев открыть дверцу машины.

— Ну и ночка. — Люди махали и поздравляли их, когда они ехали сквозь толпу.

— Рождественская ночь, — напомнила Клара матери. Мир снова был теплым и безопасным. — Может, мне стоит открыть тот большой подарок сегодня.

— Ни за что, — отрезал Джейсон, дернув ее за волосы.

Фэйт развернула Клару к себе лицом и крепко обняла ее.

— Не плачь, мамочка.

— Я должна, всего минутку. — Верная своему слову, к дому она подъезжала с сухими глазами. Измученная Клара задремала на плече Джейсона, когда он внес ее в дом. — Я отнесу ее наверх, Джейсон.

— Мы отнесем ее.

Она опустила руки и кивнула.

Они сняли с нее сапожки, носки и свитер и надели фланелевую пижаму. Она что-то пробормотала и постаралась не заснуть снова, но вечер приключений взял свое. — Это же Рождественская ночь, — пожаловалась она. — Я завтра встану очень рано утром.

— Так рано, как только пожелаешь, — ответила ей Фэйт, целуя в щеку.

— А можно мне печенье на завтрак?

— Хоть пять штук, — опрометчиво согласилась Фэйт. Клара улыбнулась и уснула, прежде чем Фэйт успела укрыть ее одеялом.

— Я так боялась, что… — Она провела рукой по щеке дочери. — Я испугалась, что больше никогда не увижу ее спящей вот так. В безопасности, в тепле. Джейсон, не знаю, как благодарить тебя за то, что ты был рядом. Если бы я была одна… — Она осеклась и покачала головой.

— Думаю, нам стоит пойти вниз, Фэйт.

Этот тон заставил ее крепко сжать губы. Она будет готова, пообещала себе Фэйт, перенести все обвинения, горечь, негодование.

— Пожалуй, я выпью что-нибудь, — проговорила она, когда они спустились. — Немного бренди. Кажется, и огонь погас.

— Я позабочусь об этом. Неси бренди. Я должен кое-что сказать тебе.

— Ладно. — Оставив его, Фэйт подошла к небольшому бару в гостиной. Когда она вернулась, Джейсон уже разжег огонь в камине. Он выпрямился и взял бокал с коньяком.

— Присядешь?

— Нет, не могу. — Она сделала глоток, но ей требовалось больше, чем бренди, чтобы успокоить нервы. — Что бы ты ни должен был сказать, Джейсон, говори.

Она стояла, глядя на него, с прямой спиной, с глазами, сверкающими от эмоций, а пальцы крепко сжимали ножку бокала. Часть его хотела подойти к ней, прижать к себе и стоять так. Он обрел ребенка и чуть не потерял его в одну и ту же ночь. Разве может что-нибудь еще быть важным? Но внутри была пустота, которую нужно заполнить. Вопросы, требования, обвинения должны быть высказаны. Прежде чем простить, следовало понять, а прежде чем понять, нужно было все выяснить. Но с чего начать?

Он подошел к елке. На ее верхушке была звезда, которая отбрасывала серебристый свет поверх всех других цветов.

— Не уверен, что знаю, что хочу сказать. Не каждый день человек обнаруживает, что у него есть почти взрослая дочь. Я чувствую себя обманутым, потому что не видел, как она училась ходить и разговаривать, Фэйт. И ничего из того, что ты можешь сказать и сделать, не сможет мне этого вернуть, правда?

— Правда.

Он обернулся и увидел, что она опустила бокал с бренди. Ее лицо было очень бледным и спокойным. Что бы она ни чувствовала, она держала это внутри себя. Да, это была другая Фэйт, не та, которую он оставил. Девушка никогда бы не смогла так контролировать свои эмоции, как это делала женщина.

— Полагаю, я думала, что надо извиниться. Но сегодня, когда я думала, что потеряла ее… — Ее голос прервался, и она покачала головой. — Никаких извинений, Джейсон.

— Она думает, что Том — ее отец.

— Нет! — Теперь ее глаза не были спокойны, они сверкали от эмоций. — Ты думаешь, я бы позволила ей думать, что ее отцу настолько плевать на нее, что он даже не пишет?

Она знает практически всю правду. Я никогда не лгала ей.

— Какую правду?

Фэйт глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Когда она снова посмотрела на него, ее лицо было еще бледнее, но голос вновь стал спокойным.

— Что я любила человека, но он должен был уехать, прежде чем даже узнал о ней, и не смог вернуться.

— Он бы вернулся.

Что-то промелькнуло в ее глазах, но она тут же отвернулась.

— Я так ей и сказала.

— Почему? — Гнев вновь вернулся, и он пытался побороть его. — Я должен знать, почему ты так поступила. Я потерял все эти годы.

— Ты? — Ее темперамент было сложнее контролировать, чем боль. Годами сдерживаемые чувства закипели внутри нее и вырвались наружу. — Ты потерял? — повторила она, все больше заводясь. — Ты уехал, а мне было восемнадцать лет, я была беременна и одинока.

На него нахлынуло чувство вины. Он не ожидал этого.

— Я бы не уехал, если бы ты сказала мне.

— Я этого не знала. — Она поставила бренди и откинула за спину волосы обеими руками. — Всего через неделю после того, как ты уехал, я обнаружила, что ношу нашего ребенка. Я была так взволнованна. — Издав смешок, она обхватила себя руками. На какое-то мгновение она показалась такой трогательно юной и невинной. — Я была так счастлива. Я каждый день и каждую ночь ждала, что ты позвонишь, чтобы я могла рассказать тебе. — В ее глазах появилось отчужденно выражение. Улыбка угасла. — Но ты так и не позвонил, Джейсон.

— Мне нужно было время, чтобы устроиться… стабильная работа, место, куда я мог бы позвать тебя жить.

— Ты никогда не понимал, что не важно, где бы я жила, пока я была рядом с тобой. — Она покачала головой, прежде чем он смог ответить. — Теперь это не имеет значения. Это в прошлом. Прошла неделя, затем две, потом месяц. Я заболела от напряжения, по утрам меня тошнило, но я начала понимать, что ты не позвонишь. Ты не собирался возвращаться. Некоторое время я злилась, осознав, что не слишком была нужна тебе.

Девочка из провинциального городка.

— Это не так. Это никогда не было правдой.

Некоторое время она смотрела на него почти безразлично. Огоньки от елочной гирлянды падали на его светлые волосы, отражаясь в глубоких глазах, в глубине которых всегда таилась какая-то загадка. Нетерпение.

— Разве? — прошептала она. — Ты явно хотел вырваться из города. Я была частью Квайет Вэлли, а ты хотел уехать.