Отличница для шеф-повара (СИ) - Котлярова Екатерина

А мне кажется, что меня ударили. Этот шёпот, это интонация, которой он это произнёс, вызвали волну воспоминаний в моей и без того встревоженной воспоминаниями душе.

Соня выскакивает за дверь, что-то пролепетав, но я уже ничего не слышу. Ничего не вижу, кроме любимого, родного лица. Замечаю новые морщинки на лбу и в уголках серых глаз, седину на висках, чуть опущенные вниз уголки губ.

Вдруг он шагает вперёд, притиснув меня к стене, и пальцами подхватывает жемчужину, которую я никогда не снимаю со своей шеи.

— Только не говори мне, что ты тогда мне солгала, — рычит Андрей. — Юля! — хватает меня за подбородок, не даёт отвернуться и отвести взгляд. — В больнице. Ты. Мне. Соврала? — по тому, как раздуваются его ноздри, понимаю, что он в бешенстве. — Отвечай! Немедленно отвечай мне!

Удар открытой ладонью в стену. Я жмурюсь от страха и по привычке прикрываю голову руками, вжимая её в плечи.

— Чёрт, Искорка, — злость в родном голосе сменяется виной и сожалением. Понял. Он всё понял. — Почему? Почему ты солгала? Зачем заставила меня поверить?

Руки начинают ласково гладить моё лицо. Я отвожу взгляд, опасаясь гнева. Боясь увидеть презрение и ненависть во взгляде серых глаз.

— Они бы подставили тебя. Я не хотела, чтобы тебя посадили из-за меня.

— Юля… — осекся. — Как же сложно, чёрт возьми… Десять с половиной лет… Ты хоть понимаешь, что… я же ненавидел тебя. Считал тебя предательницей. Лгуньей. Тебя, моя Искорка. Искреннюю, родную, маленькую, — я поднимаю глаза, не веря, что это Андрей говорит эти слова. Такие откровенные. — Я каждый день хотел сорваться, найти тебя. Заглянуть в глаза и узнать ответы на все вопросы. Рыжик мой, — рукой ныряет в мои волосы, которые он всегда так сильно любил, — если бы я только знал…

— Прости меня, — всхлипываю я, цепляясь пальцами за сильные плечи мужчины. — Прости, мой хороший. Я ведь хотела уберечь тебя. Хотела, чтобы ты был счастлив, но без меня.

— Дурочка моя. Как я могу быть счастлив без тебя? Ты пробралась под кожу, залезла в самое сердце, — ласковый шёпот в ухо, носом проводит по виску. — Я бы всё решил. Я же обещал защищать тебя.

— У меня не было выбора, — шепчу тихо, боясь, что это очередной сон и Андрей исчезнет. — Либо ты на свободе и ненавидишь меня, либо ты в тюрьме, а я всё равно замужем.

Андрей прижал меня к своей груди, ласково целуя волосы. Надёжные руки гладили по спине, притягивая меня ближе к сильному телу. Не знаю, сколько мы так простояли так, прижимаясь вплотную друг к другу и наслаждаясь долгожданной близостью любимого человека, пока я немного не отстранилась и не заглянула в серые глаза.

— Мне казалось, что я умерла морально в больнице, когда ты ушёл. Будто бы выключили разом все мои эмоции и чувства. Я жила всё это время, как во сне. Училась, работала, общалась с людьми, но всё проходило мимо меня. Будто бы не моя жизнь. Потому что я должна была жить в уютной квартире, где пахло ёлкой и мандаринами в самое счастливое для меня время. Потому что только там я была живой и дышала полной грудью. Рядом с тобой. А сейчас я будто очнулась. Будто десять лет я видела страшный сон, который ушёл с наступлением утра, — шепчу быстро, захлёбываясь словами.

Андрей закрывает глаза. Прячет свои эмоции. А потом подхватывает меня на руки и несёт на кухню. Сажает за стол и начинает греметь шкафчиками. Я молча наблюдаю за ним, до конца не верю, что это правда. Что мой родной мужчина находится на кухне в моей квартире. Всё такой же самый красивый, самый сильный, самый родной. Мой. Для меня.

Занятая любованием, не заметила, как мужчина что-то приготовил. На стол передо мной опустилась чашка с тёплым какао. Я обхватила её двумя ладошками и несчастными глазами посмотрела на Андрюшу. Мой хороший. Не забыл.

— Что такое? — нахмурился он. — Ты же обожаешь какао.

Я мотнула головой, пытаясь закрыть тему. Но Андрей оказался настойчивым. Отодвинул одной рукой стол и присел передо мной на корточки, заглядывая в лицо снизу вверх.

— Что такое, Искорка? — снова ласковый вопрос.

— Мне никто и никогда какао не делал его… кроме тебя… — слёзы градом покатились по лицу. — Когда я сбежала одиннадцать лет назад от родителей, ты тоже тогда мне какао сварил. Хороший мой…

— Юленька моя, — прошептал мужчина дрогнувшим голосом, стирая дорожки слёз губами. — Хочешь, каждый день буду тебе какао варить? Только не плачь, Искорка.

Андрей поднялся с пола и подхватил меня на руки, устраивая на кухонный диванчик и усаживая меня к себе на колени. Чашка с какао снова оказалась в моих руках, а горячая ладонь накрыла мои ледяные ноги. Всегда слишком сильно мёрзну, когда волнуюсь.

— Снова без тапок ходишь, — проворчал мой хороший, а я улыбнулась. — Сегодня день твоего рождения, а я тебе ничего не подарил.

— Как же это не подарил? — шепчу, поглаживая его щёку. — Ты снова рядом. Большего мне и не надо.

Андрей целует мою руку и прижимается горячим лбом к моему. Смотрим друг другу неотрывно в глаза и молча разговариваем. О тоске, о нежности, о любви. Сейчас не хочется говорить ни о чём. Только прислушиваться к тихому дыханию и сидеть на кухне, тесно прижавшись друг к другу. Уже потом, когда страх того, что эта реальность раствориться как сон, уйдёт, мы будем сидеть бок о бок и рассматривать фотографии в альбоме. Вспоминать то, что произошло в наших жизнях, жадно ловя каждое слово друг друга, опасаясь упустить хоть одну деталь.

Соня

Постояла несколько минут под дверью, прислушиваясь к голосам, а потом вышла на улицу и тут же набрала номер мамы.

— Алло, — раздался родной голос на том конце.

— Привет, мамуля… Я так соскучилась, мамочка! Ты у меня самая лучшая на всём белом свете. Ты и папа, — шмыгнула носом.

— Всё хорошо, Сонечка? — сразу всполошилась мама, отключая воду. — Ты почему плачешь? У тебя что-то случилось?

— Нет, мамуля. Всё отлично! Просто… я поняла, что вы с папой у меня самые чудесные родители. Простите, если я когда-то плохо себя вела или заставляла переживать, — стряхиваю снег с лавочки и сажусь, чтобы реветь было удобнее.

— Донечка моя, — мама тоже шмыгает носом, расчувствовавшись, — и мы с папой тебя любим. И хотим для тебя всего самого лучшего.

— Я знаю, мамуль. Знаю…

Запрокидываю голову вверх и подставляю лицо холодным снежинкам. Мои родители были примером для меня всегда — искренне любящий свою работу папа и посвящающий ей почти всё своё время и хозяйственная домашняя мама. В то время пока папа, как большинство мужчин, строил карьеру, мама была занята воспитанием детей и поддержанием уюта в доме. Мама была надёжным тылом, о котором в глубине души мечтает любой мужчина. Папа знал, что в каком бы настроении он не был, его неизменно будет ждать дома любимая жена. И Лёша мне понравился из-за того, что он был похож на моего папу. Решительный, работящий и напористый.

— Так что у тебя случилось, родная моя? — вырвал меня из размышлений голос мамы.

— Я просто узнала историю, которая заставила меня вновь вспомнить о том, какие у меня чудесные родители, — призналась я.

— Сонечка, — поняла, что мама улыбается, — ты у нас самая лучшая. И мужчина тебе должен хороший на пути встретится, который на руках тебя носить будет.

— Обязательно, — улыбаюсь я, когда вдруг сталкиваюсь глазами с виноватым взглядом синих глаз. — Кажется, уже нашла…

Лёша

— Молодой человек, — за руку меня схватил пожилой мужчина, который опирался на чёрную трость, — не подскажите, что это за улица?

— Улица Серебрякова.

— Ох, пень старый! — мужчина схватился за голову. — Совсем старый стал. Не на тот автобус сел, — и без того сгорбленная фигура мужчины стала ещё меньше.

— Не переживайте Вы так. Я отвезу Вас на машине, — пожилого мужчину стало откровенно жалко.

— Ох, внучек! — старичок значительно приободрился. — Спасибо тебе, внучек.