Отличница для шеф-повара (СИ) - Котлярова Екатерина

Придерживая прихрамывающего мужчину под локоть, повёл к своей машине. Усадил его на заднее сиденье, завёл двигатель и, вбив нужный адрес в навигаторе, тронулся с места.

— Есть у тебя внучек невеста? — глянув в зеркало, и поймал хитрый прищур голубых глаз.

— Пока нет. Но скоро будет, — вспомнил о Мышонке и тепло улыбнулся.

Я вовсе не шутил, когда говорил ей, что мои намеренья серьёзны. Девушка пробралась в мою голову, в мои мысли.

— Эх, молодежь… помню, как мы с моей Снежкой познакомились. Задорная, с косой до пояса. Как увидел, так сразу пропал, — мужчина сложил ладони на трости и оперся на них подбородком. — Пятьдесят лет уже с ней вместе. И каждый день я люблю её сильнее.

Я понятливо улыбаюсь. Понимаю, что с Соней я хочу провести не один год своей жизни. Понимаю, что хочу просыпаться с утра и видеть её лицо. Хочу кормить её и видеть, как она довольно жмурится.

Беру телефон в руки, проверить, вдруг Артём прислал информацию о малышке. Но уведомлений о входящих сообщениях нет. С экрана смотрит на меня улыбающаяся Соня. Вчера пересмотрел записи с камер наблюдения и не смог удержаться от того, чтобы сделать скриншоты. Как она могла показаться мне обычной на первый взгляд? Нежная, стеснительная, умная и до боли в груди родная. Влюбился в неё как никогда прежде не влюблялся.

— Это твоя будущая жена? — спросил мужчина, заглядывая через плечо.

Я кивнул, улыбаясь. Моя.

— Чудесная девушка! По глазам вижу, что добрая.

— Она у меня самая прекрасная, — кивнул я.

Въехал во двор и остановился у нужного дома:

— Приехали уже.

Обернулся назад, но пожилой мужчина уже проворно выбрался из машины и бодренько куда-то двинулся через детскую площадку. Проследив за ним взглядом, хотел было уже тронуться с места, когда увидел знакомую шапку с помпоном и худенькую фигурку, о которой думал последние сутки. Не глуша двигатель, выскочил из машины и двинулся в сторону девушки. До конца не мог поверить, что это моя девочка. Но девушка чуть повернула голову, и я убедился, что это Соня. Моя девочка.

Засунул руки в карманы и замер в нескольких шагах от неё. Она болтала по телефону и улыбалась. От этой нежной улыбки в груди всё сжималось. Девушка встретилась со мной глазами. Попрощавшись с собеседником, спрятала телефон в карман куртки и нахохлилась, как воробей, смотря на меня исподлобья.

— Привет, — нерешительно поздоровался я.

— Привет, — Соня дёргает плечом.

— Сонь, — я опускаюсь на лавочку рядом, — ты прости меня. Я был неправ. Сорвался.

Соня молчит, поджав губы и отворачивается.

— Я полный идиот и придурок. Но ты мне нравишься. И я хочу, чтобы ты стала моей девушкой. Вот…

— Говорить ты не умеешь, — Соня закатывает глаза.

— Не умею, — киваю согласно. — Так что? — приобнимая её за плечи и притягивая к себе, спросил я. — Ты согласна?

— Ммм… я подумаю, — девушка склонила голову на бок. — Ладно, но при одном условии, — повернулась она ко мне.

— И при каком же? — не смог сдержать я счастливой улыбки.

— Никаких поползновений в сторону моей невиновности три месяца, — сказать, что я удивился, ничего не сказать.

Находиться рядом с девушкой, которую я хочу до звёздочек перед глазами и не иметь возможности коснуться?

— Это нечестно, — простонал я.

— Нечестно было на меня кричать, когда я тебе целый день помогала, а ты меня потом прогнал. А я ещё потом бегала и искала Юлию, чтобы она опубликовала статью, — обиженно выкрикнула Соня.

— Ты что делала? — голос вдруг сел.

— Ничего, — буркнула недовольно Соня и встала.

Но я схватил её за руку, удерживая.

— Ты искала Юлию? Зачем, малышка?

— Потому что ты мне понравился, дурак! И я видела, как это для тебя важно и хотела, чтобы твоя мечта осуществилась под новый год, — лицо девушки покраснело, будто бы она сейчас заплачет.

— Сонечка, — встаю и заключаю её в объятия, опуская подбородок на макушку, — спасибо. Я счастлив.

Согнул ноги в коленях, чтобы наши лица оказались на одном уровне, и мягко поцеловал Мышонка в губы. Девушка вдруг сама обвивает мою шею руками и целует неумело в ответ. Это неумелость, понимание того, что до меня у неё никого не было, заставляют терять голову. Сходить с ума от радости, что эта девушка моя. Только моя.

— Поможешь мне украсить ёлку? — оторвавшись от губ девушки, спросил полушепотом.

— Только если ты меня накормишь имбирными пряниками с глазурью, — со смешком отвечает она, прижимаясь щекой к моей.

— И пряниками, и тортиком накормлю, — счастливо смеюсь я.

— Тогда поехали. У тебя ёлка есть? — спросила девушка, когда я взял её за руку и повёл к машине.

— Нет.

— А что украшать-то будем? — хихикнула Соня.

— Купим по дороге. И игрушки тоже.

— Ты что новый год не отмечаешь? — девушка удивлённо смотрит на меня.

— Нет. Не с кем было.

— А сейчас почему решил? — робкая улыбка.

— Теперь есть с кем праздновать, — шепчу в губы Сони, вовлекая её в новый поцелуй. — Поехали, малышка?

Соня кивает. Машина трогается с места.

31 декабря год спустя

Андрей

Открываю тихо входную дверь и, разувшись, прохожу в гостиную. В груди всё сжимается от нежности, когда вижу свою девочку, спящую на диване. Подхожу и сажусь на пол рядом, отводя волосы с любимого лица своей Искорки. Маленькая, хрупкая, почти невесомая, слабая… усмехнулся. Слабая… Кого я обманываю? Моя маленькая сильнее меня. Знаю, что если бы я стоял перед выбором, который выпал ей, я бы не смог её отпустить. Рвал бы всем глотки, но не смог. А она смогла. Моя маленькая умная женщина. Один взгляд в мои глаза и она всё понимает. Понимает без слов. Знает всё мои страхи. Видит, что необходима мне как воздух, видит, что я, чёрт возьми, дышу ей. И мягко их убивает. Шепчет своим потрясающим голосом о своей любви, сжимает маленькими ладошками моё лицо и, глядя в самую душу, рассказывает о том, как я ей необходим. Казалось бы, пора поверить. Поверить, что она только моя. Родная. Необходимая.

Но я боюсь. Прижимаю её ночью к себе, вдыхаю её запах и до конца не верю. Не верю, что она снова рядом. В моих руках. Прижимается так доверчиво, выгибается в моих руках и целует так жадно в ответ.

Ревную её дико. Вижу, как мужчины смотрят на неё и разрываюсь от противоречивых чувств — гордости, что именно мне досталась такая женщина, и жгучей, сжигающей до тла ревности. Которую я никогда не показываю. Сжимаю до боли кулаки, но молчу. Знаю, что её оскорбит это. Моё неверие. Но она и это замечает. Прижимает мою голову к своей груди и шепчет тихо, но проникновенно:

— Хороший мой, родной… я выбрала тебя. Единственный мужчина, которому я отдала своё сердце, свою душу, — это ты, мой хороший. Я не уйду, не исчезну, не выберу другого. Потому что люблю только тебя. За эти десять лет у меня не было других мужчин. Потому что ты — моя вселенная. Слышишь? Ты — смысл моей жизни.

И я верю. Как ей можно не верить?

Искорка завозилась, открыла глаза и сонно улыбнулась, заметив меня:

— Хороший мой, вернулся…

И от этого голоса, от её сонного вида в груди поднимается новая волна нежности. Тонкие пальчики гладят мою щёку. А я тут же утыкаюсь носом в центр её ладошки, втягивая её запах. Тут он почему-то всегда особенно яркий.

— Я так соскучилась, — шепчет она, перебираясь ко мне на колени.

Вжимается в меня всем телом, чтобы чувствовать стук моего сердца. Чтобы я чувствовал её сердцебиений.

И снова… Они бьются в унисон. Размеренно. Спокойно.

— У меня для тебя есть подарок. Не могу ждать до вечера, — шепчет мне в губы, а я чувствую, как ускоряется её пульс под моими ладонями.

Юля поднимается и берёт со стола конверт, на котором нарисован Дед Мороз и снеговики. Протягивает мне, закусывая губу. Её волнение передаётся мне. Чуть дрожащими руками открываю конверт и достаю лист. На чёрно-белом снимке ничего не понятно, но ком слёз становится в горле, когда приходит осознание. Моя девочка беременна. Она носит под сердцем нашего ребёнка.