Кейси Адамс - Карусель любви

– У меня есть старая неоплаченная накладная, приведшая к одному предположению. Неожиданная удача, которая привлекла мое внимание к сходству.

– Какому сходству? – Подняв голову, он быстро пробежал глазами бумагу, которую она ему протянула. – Из-за того, что в этой накладной упоминается огромное количество упаковочных ящиков, вы предположили, что они все хранятся здесь?

Андреа сделала шаг назад, чтобы еще раз взглянуть на фасад здания целиком.

– Это не просто предположение. Взгляните на обломок изображения, торчащий позади вывески… Я видела фотографию склада в журнале, посвященном аукционам, она привлекла мое внимание. Смотрите внимательнее… Видите, это логотип той же компании, которая указана на накладной.

– Если включить воображение… – задумчиво протянул Керк. И, повернувшись к аукционисту, сказал: – Будьте любезны, ключ от склада.

– Вообще-то… Не знаю, сэр, склад был опечатан, и до тех пор, пока мы не получим подтверждения из банка…

– Ключ, пожалуйста, – повторил Керк, протянув руку. Затем его взгляд вновь переместился на Андреа.

Странное, кружащее голову чувство охватило ее всю, но усилием воли она вернула себя в нормальное состояние.

– Конечно, – выдавила она, – если то, что я ищу, находится на месте, то мы сможем обсудить наше дело незамедлительно.

Получив ключ и вставляя его в замок, Керк на мгновение остановился.

– Я никогда не вхожу в темные, страшные помещения с незнакомцами. Как, вы сказали, вас зовут? Боюсь, я был не очень внимателен, когда вы представлялись.

– Андреа Йохансен, но все знакомые зовут меня Энди.

– Энди – мужское имя, – сказал Керк, оглядев ее с ног до головы, – но, думаю, вам оно подходит.

Вряд ли можно было бы разозлить ее больше, чем подобным замечанием. Это означало, что она не выглядит женственно. Так называл ее дедушка, и никто не имел права смеяться над этим.

– Странно, но я тоже думаю, что вы не выглядите как Керк… Вы похожи на… Хьюберта! – сказала она с усмешкой, подняв на него глаза. Но, увидев выражение его лица, не на шутку испугалась.

Бесцеремонно втащив ее за руку и захлопнув дверь склада, он процедил сквозь зубы:

– Как вы узнали? – Через мгновение его взгляд изменился. – Вы видели, как я подписывал контракт… Суете нос не в свои дела, мисс. Вам никто не говорил, что это нехорошо?

– Извините. – Энди едва перевела дух от испуга. – Я обещаю никогда и никому больше не говорить ваше имя. Честное слово.

Нечто похожее на улыбку пробежало по его губам.

– Незачем так трястись и дрожать, девушка. Я вас не съем. Сам виноват, первый начал вас дразнить. Что ж, хотите, чтобы вас звали Энди, пожалуйста, это ваше дело.

– Это прозвище у меня с детства, и оно много для меня значит. – Она столько хотела ему рассказать, даже о тех событиях, которые привели ее к тому, что она жила вместе с дедушкой… Но Энди прекрасно понимала, что сейчас для этого нет времени, достаточно уже того, что он согласился поговорить с ней о деле.

Через час поисков Энди увидела и узнала первый ящик чикагской карусельной компании.

– Я понимаю старика Атчесона, оставившего после своей смерти кучу счетов, – говорил Керк. Он уронил пиджак и потерял свой галстук. – Очевидно, его племянники решили утаить часть собственности от налогов – вот так все это и попало на аукционные торги.

– Очевидно, – задумчиво сказала Энди.

Ее голос прозвучал так необычно, что Керк обернулся.

– Вы нашли то, что искали, не так ли?

– Возможно. – Энди едва могла дышать, взволнованная происходящим.

– Ну что ж. Не будем просто стоять, пойдем и проверим, что еще здесь есть.

Деревянные ящики были сложены в дальнем углу наполовину пустого склада. Подойдя к ним, Энди сказала:

– Думаю, это здесь.

– Возможно, теперь вы расскажете мне, что же было целью ваших поисков, – сказал он, стараясь игнорировать ангелоподобную красоту ее лица. Свет, струящийся из окна в этом запыленном помещении и падавший на Энди, окутал ее золотым сиянием. На несколько секунд Керк потерял дар речи.

Внезапно она посмотрела прямо на него, и он увидел слезы радости в ее глазах.

– Видите номер восемьдесят девять? – Она указала на ближайший ящик, на котором были написаны цифры. – Мой дед, Фридрих Йохансен, сам вырезал некоторых из этих лошадей.

– Лошадей? Каких лошадей?

– Это же карусель! Если я не ошибаюсь, она должна находиться здесь полностью.

– Карусель? Вы говорите об одной из этих глупых детских штук из парка развлечений?

– Глупых? – Она в ужасе отпрянула. – Это же произведения искусства, секрет производства которых до сих пор не могут разгадать. В течение целых семидесяти пяти лет ученые бьются над этой проблемой!

– Хорошо, хорошо. Но почему же вы так возбуждены?

– А разве вы не видите? Я специалист по антиквариату и… – Выражение его лица охладило Энди.

– Итак, игрушка или нет, но получается, что я владелец склада, целиком набитого антиквариатом?

– Да, разумеется, но… – Энди прикусила язык. Она в запальчивости проболталась незнакомцу. – Мистер Форрестер, я готова предложить вам справедливую цену за эту карусель. Я представляю группу инвесторов из Калифорнии и…

– И вы предлагаете мне продать такую ценность первому встречному без возможности рассмотрения других предложений?

– Я же говорю вам о прекрасном предложении.

Керк улыбнулся, глядя на нее. Иногда, подумалось ему, она похожа на подростка, и так нелегко принимать всерьез все, что она говорит.

– Вы испачкали лицо, Энди.

– Вы ведь продадите мне карусель? – не обратив внимания на его слова, прошептала Энди.

– Возможно, – ответил он, – но я никогда не заключаю рискованных сделок. Поверьте мне, я всегда все делаю осознанно. – Мысленно он вернулся назад, в детство, и вновь ужаснулся реальности, окружавшей его. – Например, этот склад. Аукционист думает, что надул меня, а получается, что я заключил очень выгодную сделку. Продав, я заработаю намного больше денег, чем вложил в него.

– Но вы же не знали, что карусель находится внутри? Как же вы собирались заработать деньги? Вы же не знали, что лежит на складе?

Керк молча двинулся к выходу, и Энди побежала за ним, вновь умоляя его:

– Мое предложение будет справедливым. Вы же не сможете отказать, правда?

– Смогу и откажу. По крайней мере сейчас.

– Нет… Пожалуйста! Вы не можете! Давайте по крайней мере поговорим! – Обогнав его, Энди захлопнула дверь и встала перед ней, закрыв ее собой, чувствуя себя прямо Жанной д’Арк.

– Хорошо, давайте поговорим.

– Вам не нужна карусель. Ведь так? Зачем она вам? Это игрушка. Она нужна тому, кто любит такие вещи, кто восстановит ее и даст ей вторую жизнь.