Ким Лоренс - Брак не по любви

Надев длинное шелковое светло-зеленое платье с уплотненным лифом, который стал ей теперь немного тесноват, Дервла присела напротив зеркала в спальне.

Бриллиантовое колье, которое она уже надела на шею, поблескивало, подчеркивая нежность ее кожи. Колье было подарком Джанфранко. Он попросил, чтобы она надела его именно сегодня.

На ее губах играла мечтательная улыбка. Дервла повернула голову, чтобы получше рассмотреть свои серьги. Внезапно молодая женщина посерьезнела. Ведь сегодняшний разговор может закончиться тем, что ей придется собрать вещи и уехать от Джанфранко.

Ей совсем не хотелось покидать мужа, но что сделаешь, если этого захочет Джанфранко?

Она так надеялась, что Джанфранко смягчится и свыкнется с перспективой стать снова отцом!

Она как раз убеждала себя в этом, когда услышала тихое покашливание и повернула голову.

Джанфранко стоял на пороге. Увидев выражение его лица, Дервла сразу поняла, что пора готовиться к худшему.

Ее сердце упало.

— Ты все знаешь…

Он глубоко вздохнул и вошел в комнату.

— Значит, это правда? — резко спросил Джанфранко.

— Откуда…

Он выставил вперед руку, заставляя жену замолчать:

— Это неважно!

— Присядь, — взмолилась Дервла. — Я не могу разговаривать с тобой, пока ты…

— Рассказывай! — с отвращением выпалил он. — Я думаю, время спокойных разговоров уже прошло.

— Я знаю, что должна была тебе обо всем рассказать. — Дервла глядела на мужа с виноватым выражением лица.

— Рассказать о чем? Дервла вздрогнула, услышав презрение в его голосе.

— Я никогда не лгала тебе, — произнесла она. Ну, если только намеренно не признавалась в любви! — Я наврала тебе только однажды, когда сказала, что иду к стоматологу.

Он безучастно посмотрел на нее:

— К стоматологу?

— Вскоре после того, как привезла Альберто, я сказала тебе, что иду к стоматологу. — Она покраснела сильнее.

— Ты именно тогда узнала о беременности?

Дервла кивнула:

— Я была шокирована. Я даже не предполагала и…

— Ты была шокирована? Матерь Божья! А как, по-твоему, я бы воспринял эту новость? Ты сказал, что не можешь иметь детей. Сколько еще раз ты лгала мне? — с горечью спросил он.

— Да как ты!.. — Она рассердилась не на шутку. Что за несправедливость! Неужели Джанфранко нисколько не рад этой новости? Ведь у них будет долгожданный ребенок. — Я ничего не скрывала от тебя намеренно. И не собиралась затевать против тебя каких-либо интриг. Мне сказали, что я не могу забеременеть, но, если это и произойдет, то только благодаря чуду. Я поверила докторам.

— Значит, твоя беременность произошла, благодаря чуду? — Он фыркнул.

Услышав это, Дервла разъярилась:

— Да, насколько мне известно!

Негодование в ее голосе сразу заставило Джанфранко пойти на попятный.

— Ты хочешь этого ребенка?

— Это НАШ ребенок, Джанфранко, — поправила она его.

— У меня нет слов, чтобы должным образом отреагировать на такую новость.

В душе у Дервлы похолодело.

— Ты предлагаешь мне сделать аборт?

Он был шокирован ее предположением, но она даже не заметила этого, ибо была слишком рассержена:

— Что? Нет! Конечно же, нет, я не…

— Но ты вряд ли и слезинку бы проронил, случись у меня выкидыш. Боже, до чего же ты эгоистичен. Я не знаю, почему не заметила этого раньше, — сказала она, разочарованно смотря на него.

На лице Джанфранко не дрогнул ни один мускул.

— Будь я проклят, если когда-либо мне придется поступить с тобой таким образом, что потом будет стыдно, — с гордостью произнес он.

Дервла принялась расстегивать ожерелье, желая избавиться от подарка Джанфранко, но пальцы не слушались ее. Она крикнула:

— Будь проклята эта побрякушка! Я никуда не пойду! — Она с силой дернула ожерелье, отчего на шее остался красный след.

— Бог мой! Прекрати… иначе ты поранишься. — Джанфранко с силой отвел ее руки от шеи.

Дервла напряглась, почувствовав прикосновение его пальцев к своей шее, ужасно стыдясь того желания, которое снова возникло у нее. И это от одного прикосновения Джанфранко!

— Вот, возьми. — Он положил ожерелье ей на ладонь.

— Я забеременела случайно… и, если ты забыл, хочу напомнить, что в этом мне помог именно ты. Не смотри на меня так, будто я ограбила банк! — Она прикусила дрожащую нижнюю губу и отвернулась, прибавив хриплым голосом: — Хотя, если судить по твоему поведению, ты предпочел бы видеть меня грабительницей!

— Ты сказала мне однажды, что не можешь иметь детей.

Знай Джанфранко о такой возможности, он принял бы все меры предосторожности, чтобы Дервла не забеременела и не рисковала своим здоровьем.

Стиснув зубы, она свирепо посмотрела на мужа.

— Мне так говорили доктора! — Дервла взмахнула руками. — Или ты считаешь, что я намеренно солгала тебе, тайно затевая против тебя интригу — Я не планировала беременность, но очень рада, что у нас будет ребенок. Можешь считать это чудом, мне наплевать на твое мнение. Думай и говори, что хочешь… а я буду радоваться этому событию, — заявила она, потом беззвучно расплакалась.

Джанфранко выглядел беспомощным. Он молча смотрел на плачущую жену. Обвинения Дервлы жгли его мозг. Ему хотелось сказать, что она не права на его счет, но не мог признаться в своих страхах.

Как он мог признаться ей в том, что лично для него беременность жены не ассоциируется со счастьем? В сознании Джанфранко беременность навсегда будет связана с болезнью и опасностью. Он не имел права говорить Дервле о своих страхах, ибо это могло отрицательно сказаться на ее нынешнем состоянии.

— Мне жаль, Дервла. Мне жаль, что ты так воспринимаешь меня, но я чувствую совсем иное.

Дервла подняла заплаканные глаза и посмотрела в его лицо. Она испытывала эмоциональное опустошение.

— Это НАШ ребенок, — произнесла молодая женщина, касаясь ладонью своего живота.

Он кивнул.

— Я знаю. Просто все слишком неожиданно.

— И ты не слишком-то скрывал свой шок.

— Все уладится. — Если с Дервлой произойдет что-нибудь плохое из-за беременности, он никогда себе этого не простит. Он не сможет жить без нее, потому что… Как можно было отрицать это так долго? Он любит ее!

— Нечего улаживать. Я беременна. Если ты хоть раз даже взглядом покажешь нашему ребенку, что он нежеланный, я никогда не прошу тебе этого.

Джанфранко вошел в свой кабинет, налил себе коньяка, потом посмотрел на бокал и вылил его содержимое в цветочный горшок.

Помимо пристрастия к азартным играм отец Джанфранко напивался всегда, когда возникали проблемы. А проблемами чаще всего становились карточные долги. Джанфранко меньше всего на свете хотел быть когда-либо похожим на своего отца. Так зачем начинать употреблять алкоголь сейчас? Он не сможет найти утешение в бутылке.