Ким Лоренс - Брак не по любви

Помимо пристрастия к азартным играм отец Джанфранко напивался всегда, когда возникали проблемы. А проблемами чаще всего становились карточные долги. Джанфранко меньше всего на свете хотел быть когда-либо похожим на своего отца. Так зачем начинать употреблять алкоголь сейчас? Он не сможет найти утешение в бутылке.

Однажды у Джанфранко уже был несчастливый финал в браке, но это не значит, что история снова повторится.

Ему следует радоваться тому, что у него такая прекрасная жена, которую он любит.

Можно воображать себе какие угодно печальные финалы и ужасы, которые ждут его и Дервлу, а можно просто обезопасить существование своей жены и их будущего ребенка.

Джанфранко прокручивал в мозгу свою стратегию, когда в его кабинет без стука вошла Дервла. На ней была надета длинная ночная рубашка, которая при свете лампы казалась почти прозрачной. При других обстоятельствах Джанфранко счел бы, что она намеренно надела ее, дабы соблазнить его. Однако сейчас явно был не такой случай.

Она посмотрела на мужа, потом на открытую бутылку коньяка, стоящую на столе.

— Ты выпивал?

— Нет, я хотел, но передумал.

— Ты пойдешь спать?

— Ты приглашаешь меня? — спросил он.

Она отвела взгляд и пожала плечами.

— Утром я привезу сюда медсестру, которая будет постоянно с тобой, — сказал Джанфранко. — Я также привезу тебе лучших докторов. Спрошу совета у Анжело.

— В этом нет необходимости.

Дервла поняла его замысел. Окружив жену докторами, он сможет держаться от нее на расстоянии.

Осознав мотивы Джанфранко, она сильно опечалилась. Дервла ждала, что он потихоньку начнет свыкаться с идеей снова стать отцом, но пока этого не произошло.

В ответ на свой призыв Джанфранко услышал стук каблуков по мраморном полу. Дервла редко надевала туфли на высоких каблуках в доме, особенно в ее нынешнем положении. До родов оставался месяц, и ее ноги стали отекать.

Будучи сильно обеспокоенным здоровьем жены, он постоянно консультировался с докторами, но ему было сказано, что с Дервлой все в порядке.

— Джанфранко!

Повернувшись, он увидел Карлу, в очередной раз гостившую у супругов Бруни. На его лице появилось выражение явного разочарования.

— Карла. — Он посмотрел мимо нее. — А где Дервла?

Брюнетка, прижав одну ладонь к своей груди, другой коснулась его предплечья.

— Мне жаль, Джанфранко…

Наигранность, с которой она разговаривала, еще больше рассердила Джанфранко. Его также вывел из себя тот факт, что Карла снова была сильно надушена. Казалось, что она только что приняла ванну из парфюма.

— Боюсь, она уехала… снова.

Он поморщился. Дервла не могла просто так уехать. Она не стала бы закатывать истерик, а просто посмотрела бы на него, вздернув подбородок, и отправила куда подальше. А он при этом чувствовал бы себя последним негодяем.

За последний месяц жена ни разу не поцеловала его. Она вела себя с ним отстраненно и отчасти воинственно.

Джанфранко по-прежнему ждал, когда Дервла простит его и перестанет держать на расстоянии вытянутой руки.

— Куда она уехала? — Он вновь поморщился, когда Карла приблизилась к нему: запах ее духов просто невыносим. Дервла никогда так резко не душилась. Аромат духов Дервлы всегда был еле уловимым. Подумав об этом, он испытал сильное желание заключить свою жену в объятия.

А что удивляться? Дервла свела его, с ума. Мозг Джанфранко уже не слушается его, так что говорить о теле? Он ненавидел это чувство беспомощности, но теперь почти привык к нему.

От нахлынувшего разочарования сердце у него сжалось. Иногда Джанфранко было достаточно только назвать имя своей жены, как его тут же переполняло желание.

Даже не заметив, что Карла резко отняла свою ладонь от его предплечья и теперь настойчиво пялится на него, он провел рукой по лбу и подошел к окну. Джанфранко едва осознавал, что Карла находится рядом с ним. Деревья, высаженные вдоль дороги, слегка раскачивались от легкого ветра, однако впечатление покоя было обманчивым. Скоро начнется шторм.

Летние штормы, особенно в гористой местности, очень опасны. Не желая оставлять Дервлу одну в доме, Джанфранко приехал, ибо знал о надвигающейся непогоде.

— Она сказала, когда вернется? — Он поправил воротник рубашки и посмотрел на часы. Если через десять минут Дервла не вернется, он отправится на ее поиски.

— Позволь мне предложить тебе выпить, — с сострадательным видом сказала Карла.

Повернувшись, Джанфранко увидел, как брюнетка, вульгарно виляя бедрами, направилась в кабинет.

— Мне не нужна выпивка, — отрезал он, когда она принесла два бокала и бутылку. — Я хочу знать, когда вернется моя жена. Что она говорила?

— Она не вернется, Джанфранко, — произнесла Карла.

Джанфранко прищурился и заговорил тоном, к которому привыкли все его потенциальные конкуренты, знающие, что с ним лучше не шутить.

— Где, дьявол побери, моя жена?! — рявкнул он.

Улыбка сошла с губ Карлы, и она непроизвольно отступила назад. Увидев в глазах Джанфранко ярость, она испугалась. Все шло не так, как она планировала.

— Именно об этом я и пытаюсь сказать тебе, Джанфранко. — Стараясь взять себя в руки, Карла облизнула пересохшие губы. — Она уехала.

Всем своим видом Карла будто говорила: «А я пришла, чтобы утешить тебя».

Джанфранко какое-то время смотрел на нее, потом презрительно улыбнулся. Карла впервые задалась вопросом, не просчиталась ли она насчет него. Джанфранко не был похож на того, кому нужно утешение. Он был человеком, способным сделать все что угодно по своему желанию. До Карлы начинало доходить, что в жизни Джанфранко ничего случайного не бывает, потому что он знает, что делает.

— Я знаю, ты лжешь, Карла. — Он заметил ее испуг, но сочувствия к ней не испытывал. Одно он знал наверняка: Дервла не уехала бы от него, не сказав все, что хотела.

Но если она в самом деле уехала, как он сможет жить без нее?

Джанфранко и в страшном сне не мог представить, что ему придется провести остаток жизни в одиночестве, без Дервлы.

Джанфранко любил Дервлу. Она была предназначена ему судьбой. То чувство, от которого он столько времени убегал, овладело его сердцем всецело. Если тебе не встречается любовь, это не значит, что ее вообще не существует. Просто пока твое время влюбиться еще не пришло.

Для мистера Бруни время любви уже давно настало.

Его сердце больше ему не принадлежало. Теперь сердце Джанфранко принадлежало только Дервле.

— Я не понимаю, почему она уехала, но узнаю это, — тихо произнес он. — Если ты явилась виновницей ее отъезда, то пожалеешь об этом. Да, я угрожаю тебе.