Линн Грэхем - Любовница греческого магната

Хоуп не могла заставить себя посмотреть в глаза собственному отражению в зеркале. Она поступила опрометчиво, и холодное обращение Андреаса лишь подтверждало это. Она навредила себе самым жестоким образом. Теперь ей никогда не завоевать его уважения. И почему она позволила этому случиться?

Нужно забыть о любви к Андреасу. Ребенок — вот что важнее всего. Она ни за что больше не ляжет с Андреасом в постель. Он по-прежнему верит в любовную связь между ней и Беном. Не важно, что он хочет увезти ее в Лондон. Их отношения все равно зайдут в тупик, лишь причинив страдания ребенку. Довериться Андреасу было серьезной ошибкой, но еще большая ошибка — сделать это повторно.

Хоуп отворила дверь.

Андреас, полностью одетый и успевший привести себя в порядок, заявил:

— Все, что я хочу, — это забрать тебя отсюда и отвезти в Лондон, домой.

— Но у меня там нет дома. И я всегда хотела жить за городом. Имея такую возможность, я никогда не поселилась бы в столице. Видишь ли… — Хоуп подняла руку, не позволяя Андреасу перебить ее. — Мы с тобой занялись сексом, хотя не должны были это делать. Я очень раскаиваюсь.

— В тот момент ты ни в чем не раскаивалась, дорогая, — усмехнулся Андреас. — Что произошло с тобой?

— Мне следует вести себя благоразумно ради блага ребенка. Я не хочу быть твоей любовницей. Ты, вероятно, не представляешь, насколько усложнится ситуация после рождения малыша.

Карие глаза Андреаса так и сверлили ее.

— Это все из-за Кэмпбелла, не так ли?

Хоуп вздрогнула.

— Тебе нужна даже не я…

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты просто хочешь отобрать меня у Бена, доказать всем, что ты можешь это сделать. Да, несомненно, можешь. И мне очень трудно сказать тебе «нет»… но я прекрасно сознаю, насколько опасно для меня продолжение наших отношений, — дрожащим голосом призналась она.

Андреас начинал терять терпение.

— Это просто глупо! Ты отдалась мне… вернулась ко мне…

— Нет, не вернулась… Я просто переспала с тобой, — тихо возразила Хоуп, краснея до корней волос.

Андреас недоверчиво и сердито смотрел на нее.

— Не будь вульгарной.

Невыносимая тоска завладела ею.

— У нас нет ни малейшей надежды на будущее.

— Если ребенок действительно мой, ты войдешь в мою жизнь на долгие годы, — с нажимом произнес Андреас.

— Я буду играть в ней второстепенную роль, которую ты отведешь мне, — роль удобной любовницы. Я не хочу, чтобы малыш, повзрослев, начал презирать меня. Если судьба подарит мне шанс стать самым главным человеком в жизни какого-то другого мужчины… я воспользуюсь им, — дрожащим голосом ответила Хоуп. — А если останусь одна, значит, так угодно судьбе. Я согласна рискнуть.

Эти слова положили начало переломному моменту в их отношениях. Хоуп подняла ставки и изменила правила игры. Либо он предлагает ей большее, либо уходит.

— Пожалуйста, пойми меня, — осторожно добавила она. — Я хочу стать хорошей матерью для нашего ребенка.

— Конечно. Если ребенок мой, я с радостью признаю его и буду выполнять все отцовские обязанности. — Андреас старался не думать о том, как отреагирует на появление незаконнорожденного наследника или наследницы рода Николаидисов его консервативная греческая родня. — Я буду оплачивать все ваши счета и положу в банк для каждого из вас приличную денежную сумму, гарантирующую обеспеченное будущее. Все это никоим образом не связано с прочими, более интимными моментами наших отношений.

Смертельно побледнев, Хоуп опустила глаза, пытаясь скрыть терзавшую ее боль.

— Я не заводила речь о деньгах, Андреас.

— Конечно, не заводила, — бесстрастно подтвердил он, — Но финансовая поддержка — единственное, что я могу предложить. Я не собираюсь жениться на тебе. Ни сейчас, ни когда бы то ни было.

Хоуп вовсе не имела в виду брак. Она всего лишь надеялась, что Андреас вслух подтвердит готовность помириться и согласится внести в их отношения толику тепла и заботы.

— Я не намекала на женитьбу. Можно быть близкими, дорогими друг другу людьми, а не просто любовниками, не связывая себя при этом узами брака, — спокойно, с достоинством объяснила она. — Пожалуйста, не обижайся, но я прошу тебя оставить меня одну. Я ужасно устала и хочу прилечь.

Лишь сейчас обратив внимание на ее бледность, Андреас мгновенно оттаял. Взволнованно глядя на Хоуп, он пересек комнату и, осторожно взяв ее на руки, положил на кровать.

— Позволь мне отвезти тебя в Лондон. Тебе даже не нужно одеваться. Закутаешься в одеяло, и все, — попробовал пошутить он.

— Не беспокойся. Я слишком устала, чтобы ехать куда-то, — сонно ответила она.

— Похоже, нужно вызвать врача, — пробормотал Андреас.

— Не преувеличивай. Яне больна, я просто беременна, — тихо отозвалась Хоуп, уже закрыв глаза.

Андреас всегда восхищался ее отменным здоровьем. Она никогда не хворала, но сейчас выглядела изнуренной; и Андреас; испытывая угрызения совести, заботливо укрыл ее одеялом. Их разговор оказался для нее большим стрессом в ее теперешнем положении.

Ему не следовало заводить речь о Кэмпбелле. Но не замещал ли он Бена сегодня в спальне? Естественно, Кэмпбелл бросил ее, узнав, что она ждет ребенка от него, Андреаса. И теперь Хоуп инстинктивно перенесла враждебность на другого мужчину.

Раздумья Андреаса прервал звонок мобильного телефона. Он вышел из комнаты и тщательно затворил дверь, прежде чем ответить.

— Где ты? — резко спросила Элисса. — Приезжай немедленно и образумь Финли!

Брови Андреаса удивленно поползли вверх. Он никогда не вмешивался в отношения сестры и ее мужа, хотя время от времени ветреная Элисса заслуживала критических замечаний. Финли был готов боготворить землю, по которой ступала его красавица жена, и никогда не поднимал шума из-за пустяков.

— Это очень серьезно, прерывающимся от рыданий голосом простонала сестра. — Финли заявил, что уходит от меня!

Пару минут спустя, завершив разговор, мрачный Андреас осторожно вернулся в спальню.

Ресницы Хоуп дрогнули, и голубые глаза сонно приоткрылись.

— Прости… кажется, я задремала…

— Возвращайся со мной в Лондон, — попытался убедить ее Андреас — Яне хочу оставлять тебя здесь одну.

Отрицательно помотав белокурой головой, Хоуп зарылась в подушку. Андреас в очередной раз поправил одеяло, борясь с желанием взять молодую женщину в охапку и отнести в машину. Хоуп стремилась к тихой, размеренной жизни, он же привык воспринимать каждый день как вызов на битву.

Он должен найти дом, загородный дом, в который Хоуп влюбилась бы с первого взгляда: живописное старинное местечко, тенистые аллеи, дубовые балки, просторные ванные комнаты. И, кроме всего прочего, это удачное капиталовложение, подумал Николаидис, немедленно связавшись с агентом по продаже недвижимости.